Свободное падение - Лорен Миллер

– Ты всегда сама с собой разговариваешь?

– Не всегда. Я пытаюсь разгадать загадку.

– Загадку?

– Ну да.

– А зачем?

– Просто так.

– И что за загадка? Если хочешь, я помогу.

– Я не могу тебе ее показать. Это было бы нарушением условий.

Только сейчас я сообразила, что мне не отводили время на разгадывание и не выдвигали никаких условий. Значит, я вполне могла обратиться к кому-нибудь за помощью или даже ввести текст загадки в поисковик. Однако что-то удерживало меня от этого. Почему-то я не сомневалась, что тайное общество узнает о моих уловках.

– Нарушением условий? – удивился Норт. – Это что, контрольная работа?

– В какой-то мере – да, – ответила я, не погрешив против правды. – Это для тэдемского неформального клуба, куда я хочу вступить.

– Что за клуб?

– Клуб как клуб, – огрызнулась я. – Чтобы туда попасть, мне нужно разгадать эту загадку. Пожалуйста, не мешай мне думать.

Я снова достала унисмарт, вгляделась в текст, надеясь, что сами слова, быть может, дадут мне зацепку.

– Думаю, это Бог, – прошептала я, пытаясь убедить себя в правильности своей разгадки.

Все было бы хорошо, но мне не давали покоя странные слова «начало каждого конца». При чем тут Бог?

Норт наклонился и подсмотрел текст загадки.

– Так это же буква «е»[24]. – Довольно ухмыляясь, Норт привалился к спинке стула. – Как ты думаешь, меня бы приняли в их клуб?

Я перечитала загадку. Норт был прав.

Я быстро отправила ответ и стала ждать. Вскоре пришел стандартный ответ. Теперь можно было и расслабиться. Я привалилась к стене и закрыла глаза. У меня болело все тело.

– А почему тебе так жутко хочется попасть в этот клуб? – услышала я вопрос Норта.

– В нем состояла моя мама.

– Аврора Воган, идите в кабинет, – услышала я голос медсестры.

– Я тебя подожду, – пообещал Норт.

– Не беспокойся, сама дойду.

– Да-да. Я помню, как ты вставала с дивана.

Я проковыляла в кабинет. Врача еще не было. Не зная, чем себя занять, я вытащила унисмарт и открыла снимок, который пересняла во время бала-маскарада, пробравшись в Хэмилтон-Холл. С тех пор я его не открывала. Я вглядывалась в мамины глаза. На фото они были почти черными. Так кем же была Авиана Грейс Джекобс?

Я слышала, как открылась дверь кабинета и вошел врач.

– Здравствуйте.

Я стала запихивать унисмарт в карман, как вдруг один фрагмент снимка заставил меня остановиться. Этот фрагмент находился возле самого края. Только сейчас я заметила, что мама держала чью-то руку.

– Меня зовут доктор Райленд. На что…

– Подождите, я сейчас, – отмахнулась я и увеличила фрагмент.

Мамину руку держала рука какого-то парня, а у парня на пальце был перстень. Такой перстень я уже видела. Четыре серебристые буквы.

Я вспомнила, кто стоял на снимке рядом с мамой!

Гриффин Пейн. Великий Гриффин Пейн. Генеральный директор корпорации «Гнозис».

Ну… блин!

Дрожащими пальцами я открыла поисковик, набрала имя и фамилию и добавила: «в 18 лет». На дисплее мгновенно появился снимок. Таким Гриффин был в свои восемнадцать. Зеленовато-голубые глаза, заметная ямочка на подбородке. Черты лица, которые я видела каждый день, смотрясь в зеркало.

Я получила исчерпывающее доказательство. Сомнений не оставалось.

Гриффин Пейн – мой отец.

Голова пошла крэгом. Я привалилась к спинке стула и закрыла глаза.

– Как вы себя чувствуете? – допытывался врач.

Я даже привскочила. Я совсем забыла о существовании этого доктора Райленда.

– Паршиво я себя чувствую, – ответила я, говоря сущую правду.

– Слушай, мне нужна твоя помощь, – заявила я Норту, вернувшись в комнату ожидания.

Норт встал, держа в руках мою куртку. Подавать дамам пальто он явно не умел.

– Хорошо. Нужны какие-то особые лекарства? Что сказал врач?

– Лекарствами меня уже снабдили, – ответила я, показывая пластиковый мешочек. – Врач сказал, что у меня банальный грипп. – Я взяла у него куртку. – Мне нужен доступ к Гриффину Пейну.

– Ладно. А под словом «доступ» ты понимаешь… что?

– Мне нужно поговорить с ним. Наедине. – (Норт потрогал мой лоб.) – Температуры у меня нет! – бросила я. – В кабинете измеряли. Медсестра заставила аспирин выпить.

– Так… Значит, тебе необходимо поговорить с Гриффином Пейном. Наедине.

– Вот именно, – подтвердила я, застегивая молнию куртки. – И не по унисмарту, а живьем.

– Ты понимаешь, с кем ты собираешься говорить? Легче добиться аудиенции у президента страны.

– Гриффин не так уж недосягаем. Кстати, один раз я уже с ним говорила. Во время бала-маскарада. Очень приятный и общительный человек.

Я прошла мимо Норта к автоматическим дверям. Над улицей висело пасмурное вечернее небо. Фонари придавали ему зеленоватый оттенок. Мне сразу вспомнились фильмы ужасов.

– Не сомневаюсь, что Гриффин – обаятельный человек, – проговорил Норт, выходя следом. – Но захочет ли он встречаться с какой-то старшеклассницей, пусть даже и из Тэдема?

Я быстро пошла вперед. Улица была пуста. Какое-то время Норт стоял, затем бросился вдогонку и забежал вперед:

– Рори, что все это значит? Ты идешь на заурядный врачебный прием по поводу заурядного гриппа. Потом выходишь и заявляешь, что тебе нужна личная встреча с генеральным директором самой крупной хай-тек-корпорации в мире.

– Он – мой отец, – тихо сказала я.

На лице Норта отобразился шок, точно такой же, какой испытала я, сделав неожиданное открытие.

– Ничего не понимаю… – пробормотал Норт. – С каких это пор он стал твоим отцом?

– Думаю, с тех самых, как семнадцать лет назад они с моей мамой занимались сексом… Извини, – добавила я, пораженная собственной резкостью. – Я все еще перевариваю свое открытие.

– Но как ты вообще узнала об этом? Ты ведь росла с отцом, так? Я же помню, как ты говорила о нем.

Я кивнула, глотая воздух:

– Тут странная цепочка. У нас есть такой предмет – когнитивная психология. Нам дали темы для экзаменационных работ и открыли ограниченный доступ к историям болезни уже умерших людей. Анонимный, без имен и фамилий. Только даты рождения и смерти. Так вот, около месяца назад я наткнулась на мамину историю болезни. Скопировать весь файл я не догадалась, а когда снова полезла в базу, он исчез. Но я скопировала самый конец. Последние записи, сделанные в день маминой смерти. Вчера я еще раз их посмотрела и вот что обнаружила. Я родилась почти на месяц позже срока, а не на три недели раньше, как всегда думала. Отсюда вывод: когда маму исключили из Тэдема, она уже была беременна.