Трилогия об Игоре Корсакове - Андрей Николаев

– На Балтике работы нет, ходим в Северное море. Иногда кому-то везет выйти в атаку на какой-нибудь заблудившийся транспорт, – Дан прищурился, поднес ладонь козырьком к глазам, – а вот и гости.

Небо на западе, над Шилингхеймом вспухло разрывами зенитных снарядов, с опозданием донеслась стрельба зенитных орудий.

– Гюнтер, уводи людей в бомбоубежище, – Видман показал рукой на низкий бетонный вход в подземелье, – потом продолжишь разгрузку.

– Слушаюсь, – Дан небрежно козырнул и не спеша направился к своей лодке.

Команда во главе с Ридмайером бегом бросилась в укрытие, грузовик отогнали под бетонный капонир. На лодке осталась только дежурная вахта и расчет зенитного автомата. С него уже сдернули брезент, наводчик плюхнулся в кресло, привычно опробовал педаль боя, крутанул установку влево-вправо. Заряжающий вставил первую обойму длинных желтых патронов. Видман поднялся на козырек рубки. Краем глаза он заметил, как лодка капитан-лейтенанта Розе на малом ходу двигается к пирсу. Ей еще оставалось пройти около кабельтова. Чертыхнувшись, Видман поднес к глазам бинокль. Отрегулировав резкость, он попытался разглядеть английские бомбардировщики. Сначала он ничего не увидел среди черных и серых разрывов снарядов, затем в поле зрения попали все увеличивающиеся точки.

– Раз, два, три…, – считал он вражеские машины, – …тринадцать, четырнадцать.

Самолеты шли тремя группами: одна заходила с моря, другая со стороны Экквардена, а третья взяла западнее и приближалась от Ардорфа. Видман оторвался от бинокля и осмотрел бухту. Палубы двух эсминцев, стоящих на бочках, были пусты, чуть шевелились стволы зенитных орудий, сопровождая приближавшиеся цели. На лодке Дана расчет зенитного автомата замер возле орудия, сам Гюнтер, в распахнутом плаще, стоял на пирсе и продолжал курить, глядя на приближающиеся бомбардировщики.

Казалось, стену зенитного огня не преодолеет не то, что самолет – птица не проскользнет, однако «велингтоны», рассыпав строй, чтобы затруднить зенитчикам прицеливание, устремились в атаку.

Рявкнули орудия, укрытые в капонирах по берегам бухты, захлебнулись лаем скорострельные автоматы. В работу по целям включились орудия эсминцев, звонко застучал автомат за спиной Видмана, рассыпались по палубе первые гильзы.

На его глазах один самолет вдруг словно остановился в полете, встал на дыбы, на его месте вспух оранжевый шар вспышки, посыпались в море обломки фюзеляжа, плоскости. Еще один задымил, отвалил в сторону, сбрасывая бомбы, куда попало, но остальные рвались вперед. Взрывы на западной стороне бухты тряхнули воздух, ударила в уши звуковая волна. Небо закрыли сплошные разрывы, не было ни клочка чистого пространства и все же, каким-то чудом, несколько английских машин легли на боевой курс – Видман определил это, по тому, как ровно летели «велингтоны», прекратив противозенитный маневр.

– Самоубийцы, – пробормотал он.

Вот от фюзеляжей отделились капли бомб. В крыло одному из атакующих самолетов попало сразу два снаряда – плоскость отлетела, будто крыло бабочки, тяжелая машина, вращаясь, понеслась к заляпанной масляными пятнами воде. Видман завороженно смотрел, как, кувыркаясь в полете, бомбы вырастают в размерах и казалось, что их тупые носы нацелены прямо на его корабль и лично на него, фрегатен-капитана кригсмарине Отто Видмана. Сцепив зубы, он продолжал стоять, глядя на приближавшуюся смерть.

Бомбы легли с недолетом, подняв фонтаны воды и ила со дна бухты. Две из них рванули возле подлодки капитан-лейтенанта Розе. Лодка выскочила из воды, закачалась, но, выпрямившись, продолжала движение. Ревя моторами, самолеты проносились над головой, носовые пулеметные турели поливали причалы свинцовым дождем. Гюнтер Дан стоял, засунув руки в карманы распахнутого плаща и, держа в зубах мундштук с очередной сигаретой, с вызовом смотрел на бегущую к нему по воде дорожку пуль от спаренных пулеметов. Всплески погасли возле самого причала, Видман судорожно вздохнул.

– Фаталист чертов.

Последний «велингтон» получил прямо в брюхо обойму двадцатимиллиметровых пуль. Видно было, как отлетают куски обшивки. Самолет резко клюнул носом и с воем врезался в портовые постройки.

– Молодцы, парни, – воскликнул Видман.

Зенитный расчет, довольно улыбаясь, сгребал за борт стрелянные гильзы. Внезапно лицо наводчика застыло.

– Господин фрегатен-капитан, – он протянул руку, указывая на что-то за спиной Видмана.

Тот оглянулся. Шальной «велингтон» мчался над самой водой, заходя на стоящие на бочках эсминцы.

Сделав «горку», самолет на мгновение будто завис в воздухе. Словно в замедленной съемке раскрылись бомболюки, вывалившиеся из них бомбы понеслись вниз. «Велингтон» лег на крыло, устремляясь к стоявшим у причала лодкам.

– Огонь, огонь, – заорал Видман.

Наводчик упал в кресло, бешено вращая маховики наводки, заряжающий тыкал обоймой и никак не мог попасть в магазин. Внезапно один из эсминцев словно присел, всплески падающих бомб окружили его, взрыв на носу корабля подбросил вверх орудийную башню, повалил черный дым.

Атакующий самолет летел так низко, что казалось, собирается таранить лодку. Наконец заработал зенитный автомат, в ответ ударили спаренные «браунинги» в носовой турели. Пули застучали по палубе, позади Видмана раздались крики, а он никак не мог оторвать взгляд от несущегося на него самолета. «Велингтон» взмыл в небо над самой рубкой, вихрь, поднятый винтами, сорвал с Видмана фуражку, отбросил на ограждение. Ему даже показалось, что он различил белые от ярости глаза стрелка-радиста…

Эсминец горел, сильно накренившись на нос, сирены воздушной тревоги смолкали одна за другой, расплывался в небе дым от взрывов, в бухте плавали обломки сбитого самолета. Расчет лежал возле зенитного автомата: заряжающий смотрел в небо, все еще прижимая к себе обойму с патронами, пулеметная очередь прошила ему грудь от горла до пряжки ремня. Наводчик уткнулся лицом в прицел, под ним, на палубе разлилась лужа крови.

– Отто, ты цел? – крикнул с причала Дан.

– Цел, – пробормотал фрегатен-капитан и, склонившись в люк, крикнул, – вахтенный, позвони, вызови медицинскую помощь на восьмой пирс. Еще не вышли в море, а уже потери, – словно жалуясь самому себе, сказал Видман.

В отсеках было пусто, сквозняк шевелил края карты, разложенной на штурманском столике. Видман и Дан сидели в центральном посту. Вахтенного выгнали наверх, присматривать за ремонтниками, чинившими зенитный автомат. Корпус лодки подрагивал от ударов металла о металл, сверху в рубку проникал запах сварки – рабочие заваривали пробоины от огня английского самолета. Послышались голоса, Дан поднял голову с зажатым в зубах пустым мундштуком. В центральный пост спустился Вернер Розе – молодой, румяный, бодрый и щеголеватый.