Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

вони металла, пота и крови, которая пропитала меня. Сапоги и брюки присоединились к куче на полу, и я надеялась, что у меня будет время постирать их, прежде чем придется снова надевать, потому что иначе запах станет еще хуже.

Принесли ведро с кипятком, и я с трудом распустила косы одной рукой. Моя правая ужасно болела, шрамы на ней распухли еще сильнее из-за ран, которые я получила, ударив драуга.

― Проклятая, бесполезная девчонка. ― Илва бросила мыться, чтобы помочь мне. ― Голову в ведро.

Она быстро вымыла мне волосы и оставила меня оттирать грязь с тела тряпкой. Из мешков она достала простое платье, в которое помогла мне облачиться, а затем оделась сама.

― Что произойдет сегодня вечером? ― спросила я, надеясь наконец-то получить ответы на вопросы, о которых так долго не хотела думать. За то, чтобы доставить меня сюда для проведения ритуала, была заплачена огромная цена, но я все еще не представляла, что здесь произойдет.

― Все, кто отправился во Фьяллтиндр, принесут жертвы богам, ― сказала Илва. ― Как и ты.

― И это все? ― Не то чтобы я жаловалась. Если мне нужно было убить курицу, я бы с радостью это сделала.

― После этого будет праздник, но ты вернешься сюда, где мы сможем обеспечить твою безопасность. Руны, начертанные на дверях, защитят тебя. ― Она подошла к стене, где на крючках висела дюжина масок, и выбрала одну, похожую на ворона, с которой свисала длинная накидка из черных перьев. Она надела ее мне на голову, и когда я подняла голову, то увидела острый клюв, торчащий у меня надо лбом. Пеплом она наложила тени на кожу вокруг глаз, словно я собиралась на войну. Закрепив на голове маску с оленьими рогами, она сказала: ― Мы послали гонца в Халсар после того, как ты пошла через туннели. Уже сейчас Рагнар спешит сюда с остальными нашими воинами, чтобы мы смогли вернуться с этой горы живыми.

― Они оставят Халсар без защиты?

― Да. ― Ее взгляд был ледяным. ― Надеюсь, ты понимаешь, что это делается для твоей безопасности.

И все это ради того, чтобы я могла убить курицу на глазах у толпы людей.

Словно услышав мои мысли, Илва обхватила меня за плечи, глядя на меня немигающими глазами из-за своей маски.

― Ты ― дитя богов, девочка. Твоя судьба не определена, а значит, все, что ты делаешь, способно изменить твою судьбу и судьбы тех, кто тебя окружает, как в лучшую, так и в худшую сторону.

Уже не в первый раз этот факт выводил мня из себя. Я жаждала стать обычной смертной, чтобы все, что я когда-либо сделаю, уже было определено. Ибо мне казалось, что я бегу по неизведанному пути, где легко сбиться с дороги, увлекая себя и всех, кто мне дорог, к верной гибели.

Илва оглядела меня с ног до головы, ее губы были плотно сжаты.

― У нас больше нет времени, так что придется обойтись этим.

Когда мы вышли из-за занавеса, Снорри и Бьорн ждали нас. Они были без масок и стояли в напряженном молчании. Оба сняли кольчуги, а Бьорн оттер кровь с лица, открыв глубокие тени под зелеными глазами. Измученный, он тем не менее сразу подошел ко мне, и отец одобрительно кивнул ему, прежде чем выйти наружу, где ждали воины.

Снорри и Илва повели группу через деревья, сотни людей двигались в том же направлении. Многие мужчины и женщины были одеты в сложные маски, как моя собственная, часто сопровождаемые украшенными шкурами или плащами из перьев, что создавало впечатление, будто стадо зверей приближается к месту проведения ритуала.

Бьорн шел слева от меня, его глаза внимательно осматривали всех, кто приближался. Против потока людей шла женщина, ее лицо скрывала маска из вороньих перьев, сливавшаяся с темными волосами. Бьорн напрягся, когда она приблизилась, и у меня самой заколотилось сердце, от ожидания угрозы на каждом шагу. Но она лишь прошептала:

― Каким путем ты идешь?

Я моргнула, открывая рот, чтобы ответить ей, но Бьорн схватил меня за руку и потянул вперед.

― Похоже, многие уже напились грибного чая.

Нахмурившись, я бросила взгляд на женщину, но она уже скрылась за деревьями, и я перевела глаза туда, где горели факелы, освещая сборище сотен людей, стоящих перед большим плоским камнем. Барабанщики отбивали тот же ритм, что и раньше, ― низкий и зловещий, а над головой сквозь листву деревьев светила полная луна.

Как будто они ждали нашего прибытия, барабаны усилились, и появились годары с чашами, предлагая по глотку каждому прибывшему. Один из них подошел к нашей группе, но все воины покачали головами, отказываясь от подношения.

― Ты будешь пить, ― тихо сказала мне Илва, когда Снорри и Бьорн отказались. ― Чай приблизит тебя к богам.

Меньше всего мне хотелось пить содержимое чаши. Даже отсюда я чувствовала землистый запах грибов, а я вела не такой закрытый образ жизни, чтобы не знать, что произойдет, если я выпью.

Служитель улыбнулся и поднес чашу к моим губам. Я сделала вид, что пью, но Илву это не обмануло.

― Ты думаешь, они не видят? ― прошипела она. ― Думаешь, они не знают?

Я сильно сомневалась, что богам есть дело до того, пью я грибной чай или нет, но я бы не позволила Илве заставлять меня пить насильно, поэтому я сделала крошечный глоток. Илва отказалась пить, а Бьорн тихонько засмеялся, глядя на мой хмурый взгляд.

― Пусть чай покажет тебе сладкие видения, Рожденная в огне.

Черт.

Я не хотела ничего видеть, но, если не засовывать пальцы в горло и не блевать на глазах у всех, у меня не было выбора.

Выглядывая из-за голов тех, кто был выше меня ростом, я наблюдала, как мужчина поднимает козла на алтарь, и это существо не проявляло ни малейшего осознания, а значит, и беспокойства по поводу своей предстоящей смерти. Барабаны становились все громче, слова мужчины, обращенные к богам, потонули в этом шуме. На лезвие из белой кости падал лунный свет, и кровь брызнула, а животное обмякло, когда его жизненная сила потекла по вырезанным каналам и закапала в ожидающие чаши. Священник обмакнул в нее руку, чтобы отметить лица тех, кто приносил жертву. Кровь стекала по лбу и щекам, и я была готова поклясться, что слышала, как капли падали на землю, несмотря на расстояние, делавшее это невозможным.

По