Жизнь во имя смерти - Самат Айдосович Сейтимбетов

и переосмысление информации из архивов Хранителей. Светящиеся шары - защитники материнских систем, Хранители ожидали прихода Разрушителя и пытались создать супербойцов для борьбы с ним. Буревестник разрушил шары и Содружество и появилась неизвестная угроза, какой раньше не было, а силы группы снова подросли.

— Мы что, уже верим в эту их ерунду? - со скепсисом поинтересовался Дюша.

— Как-то все подозрительно совпадает.

— Очнитесь, люди! И те, кто давно перестал ими быть! Это же Хранители [цензура] [цензура] им в глотку и под хвост! Они обманывали, убивали, извратили тварей, не дали спасти Землю, тысячелетиями творили [цензура] повсюду, и мы вдруг поверили им? Да я бы скорее поверил, что они идиоты в вопросах своей веры, то есть у них мозг отключился и они врубили это излучение зла, даже не думая о последствиях. Просто ради того, чтобы победить слуг Разрушителя, то есть нас!

— А когда они врубили, пришли настоящие слуги?

— Не факт, может повылазили тысячелетние запасы, как со станцией, а?

— А как же шары?

— И не пора ли вернуться к Спартаку?

— Он же тебе не нравился, Алина!

— Да вы все тут мне не нравитесь!

— Вот, жизнь и смерть, борьба и единство противоположностей! Борись с этим отвращением, Малиночка ты наша сладенькая!

— Аж зубы свело от приторности.

— Согласен, метод борьбы с чернотой не самый удачный, вышло бы просто засахаренное [цензура].

— А Спартака нам нужно вернуть, чтобы воистину оседлать волну! Не делать вид на пару минут, а стать группой, закрыть брешь в наших рядах и силах, и подчинить волну. Ведь вы же все ощущаете эту неполноту, пробоину, нехватку сил?

— Ощущаем.

— Я даже больше скажу...

— Не надо!

— Уже испугались?

— Уже поняли тебя, Алина, - отозвался Андрей Майтиев. - Ты права.

Восстановление группы и полных сил вполне могло привести к тому, что они смогли бы защитить Землю даже вдали от нее. Возвращаться и громить врагов, снова устремляться на поиски, да что там, даже сразу найти Хранителей, например. Расширить свой диапазон до огромного сектора Галактики, охватывающего все бывшее Содружество, скажем.

— Но то, что ты права, не означает, что мы вдруг поняли, как лечить Спартака. Есть идеи?

— Подать в него нашу силу жизни?

— Не так быстро, у нас сейчас внутри все переполнено силой смерти.

— Может, Спартаку как раз этого и не хватает? Может, он выхолостил себя и перестал, почти перестал быть одним из нас и именно благодаря этому сошел с ума и закрылся?

— И нам нужно, что? Накачать его кровожадностью и чернотой?

— Ну, в каком-то смысле - да, ведь весь наш путь выстлан убийствами разных тварей, с разными именами, формами, влиянием, но тварей.

— А вы не боитесь получить безумца, одержимого убийствами?

— Боимся. Но будь у нас надежный безопасный метод, мы бы его уже применили.

Спартак продолжал висеть в вакууме, как ни в чем ни бывало. Возвращенные глаза все так же незряче таращились в черноту космоса, будто не могли наглядеться на нее.

— Возможно, нужно сунуть руку ему в ухо и починить зрение.

— Слушайте, а как это он так висит и не падает, если у него нет сил?

Группа начала переглядываться, пытаясь выяснить, кто из них поддерживает Спартака в вакууме.

Глава 15

Взгляды и непонимание, так как каждый думал, что поддерживает другой. Все сознательно устранились, готовые прийти на помощь и все равно Спартак остался висеть, как ни в чем ни бывало.

— Вечно Спартак что-то учудит, - хмыкнул Виталь.

— Я бы добавил ехидный комментарий, но меня мучает чувство вины за оставление его тридцать лет назад в лапах Хранителей, - добавил Дюша.

— Мучает?

— Ну так, покалывает в левой ноздре, веко вот дергает. Мы уже и тогда были большими мальчиками и знали, что бывает, если гавкать на врага не по силам. Но все же как-то странно неохота шутить на эту тему. Наверное, во мне слишком много черноты, чтобы прибегать к черному юмору.

— Скажешь тоже, Дюша.

— Что поделать, вон Алина верно же заметила, дни прошли, буквально дни, как каждый из нас занимался чем-то привычным и вот они мы, в космосе. Почему бы не включить в эти изменения и пропажу желания отпускать шуточки о Спартаке?

— Потому что прежний Спартак сам бы первый пошутил на эту тему?

— Прежний, ха! Нет у нас прежнего Спартака, только новый, который безумен, никого не узнает, не поддается излучению, но при этом продолжает висеть на месте, словно так и нужно. Ладно, падать ему тут вроде некуда, но вакуум?

Осознание, обмен образами, группа разлетелась дальше, словно вытянулась лучами от звезды-Спартака, и уставилась на эти самые лучи. Незримые в обычном диапазоне, но все же присутствующие.

— Так вот практика разнесла вдрызг нашу теорию.

— Ничего не разнесла, мы и раньше подключались к нему, черпали и пытались закачивать всякое, лечили не слишком удачно, и Катя отдала свою жизнь зазря.

Обмен образами, сожаление, прикидки, не получится ли оживить Зайцеву.

— Не зазря, она пыталась помочь нам, потому что сразу увидела корень всех проблем!

— Слышал, Спартак, ты у нас корень всех проблем!

— Корнеплод, практически.

— А мы тогда кто? Ботва?

— А Лев - лысая кожура?

Шуточки промчались и стихли, так как были не то, чтобы не слишком уместны. Просто общее настроение упало, но все же всплеск кровожадности и черноты оказался побежден.

— Корень всех проблем в Спартаке, как мы видим.

— Да, но в общем-то сразу это подозревали.

— Просто не было доказательств, а теперь есть.

— И все еще непонятно, что с этим делать.

— Но мы хотя бы поддерживаем его и не даем умереть!

— А что, если Хранители не убили его именно поэтому? Не смогли? Но зато все это отлично тянуло силы из нас всех?

— Тянуло и мы не ощущали?

— А кто бы ощущал, раз мы ослабели?

— Потому что годами все уходило в бездну Спартака?

Печальный смех и в то же время осознание и принятие такого факта.

— Тогда понятно, почему мы с ним не справляемся и откуда в нем все это. Если мы годами накачивали в него нашу силу, то теперь за пару дней не превзойдем ее.

— Интересно,