Пастырь (СИ) - Терехов Роман Евгеньевич

— Пряник? Его реально так зовут? — удивилась наивная Дина.

— Он пока не вспомнил своего имени. Так в моей первой общине называли новых колонистов, у которых можно было попросить немного еды. Или выменять лишние вещи.

Буран понимающе ухмыльнулся. Ирония в том, что этот «пряник» пока что принес нам одни убытки.

— Только не говорите, что отбирали у них еду! — воскликнула девушка, еще не отошедшая от недавней схватки.

Легко рассуждать о морали, когда не знаешь мук полуголодного существования. А когда день за днем проходит в малоуспешных поисках чего б сожрать, взгляды резко меняются.

— Ни в коем случае, Дина! Увидев наше бедственное положение, люди охотно делились сами. Вспомни мое появление здесь пять дней назад. Поверь, к этому времени хорошо выучил цену куска хлеба. И поделился с вами, как когда-то со мной.

— Что показал тест? — Буран вернул разговор в деловое русло.

— Чист. Отдыхает в яме.

— Добро. У нас, сам видишь, битва за урожай.

Сообщил, что готов помочь и заразительно зевнул. Под прикрытием Бурана собрал трофеи с уничтоженных драугров и с остальной толпы визитеров. В темноте магический песок загадочно серебрился, оправдывая свое жаргонное название. Древние мертвецы оставили почти полкило бронзовых украшений! Отсюда и у бесов запас цветных металлов. Фармить древнюю нежить необходимо! Зато с одержимых взяли лишь пару дешевеньких украшений, грязные тряпки, да дубинки на топливо. Но сфер и песочка выпало обильно.

Возвращаясь под купол, уловил обрывок разговора. Тимофей задавался вопросом, зачем сюда выбрасывают четырехпалых недомерков? Буран взглядом перевел ответ на меня.

Прежде на дежурствах рассказывал ребятам про искусственно созданных рабов — сорколинов. И что местные с ними не церемонятся, а телепортируют покойников подальше от своих городов под куполами. И даже живых выбрасывают, как ненужные вещи, если те выслужили положенный срок, больны или нечем кормить. Та же участь настигает городские низы во время эпидемий и голода, погибших в бою солдат, людей порицаемых профессий, военнопленных, преступников. А иногда просто случайных жителей, попавших аристократу под горячую руку.

— Это же глупо, играть на руку врагу! — искренне возмутилась Дина.

— Логику людоедов-рабовладельцев бывает сложно понять. Но тут все вполне объяснимо.

На полминутки погрузился в воспоминания. Первый день занятий в Учебке, после установочной лекции разрешили задать вопросы:

— А если подумать, курсант? — услышал я в ответ на аналогичный вопрос.

— Я уже подумал и поэтому спросил, товарищ начальник курса!

Наставнику пришлось ответить. После еще не раз дополнил свои знания по теме.

— Выбрасывают по целому ряду причин. Первая и основная, специальные маги-ритуалисты или мортусы — не справляются с утилизацией тел. Сорколинов в крупном городе — сотни тысяч. Голод, мор, беспорядки, война — сотни трупов каждый день. Работа мортусов стоит денег, а платить за утилизацию рабов и нищих по всем правилам — не хочется. Иногда ритуалиста под рукой нет, а корыстолюбивый порталист — есть. Есть еще моменты, но о них после. Главное, сорколины служат примитивными ловушками для бесов. Логика предельно проста: пусть он за сто километров от родного купола жрет кого попало. При этом мертвец — неудачное пристанище для духов Бездны. Живой сорколин немногим лучше — он слаб, немощен и неловок. Одержимые опасны только толпой, в бою с подготовленным ополченцем — они просто мясо. Демоны тратят время, преобразуя столь жалкий носитель. И еще момент, сорколины худшая база для мага из возможных. У большинства рабов средоточия появляются только здесь, под воздействием магических аномалий. Бывают специально выведенные рабы для сбора маны, но их, как правило, «разбирают», чтобы прокачать свежую партию. Для нас опасны боевые сорколины — солдаты, гладиаторы, охранники и так далее. Их навыки используют поработившие бесы. Этих вы легко отличите по внешнему виду — они выше, сильнее, нет следов рахита от недостатка еды, умело обращаются с оружием. Итак, резюмирую, для аборигенов выбрасывать трупы и излишки населения в так называемые проклятые земли — обычное дело. Это как на Земле поступали с токсичными отходами, вывезти подальше и забыть.

— А как же сферы, песок? — поинтересовался Самсон.

— Будь спокоен, их добывают в промышленных масштабах. Большинство сорколинов и простонародья не имеют средоточия всю жизнь. Оно появляется в результате одержимости бесами. Целая отрасль существует, так называемые зомби-фермы. Огромные ямы за пределами куполов, куда скидывают тела рабов и нищих. Это опасно и не всегда окупается, ведь на ритуал расходуется драгоценная мана, которой у местных магов всегда немного.

Еще надо учитывать, государствами аборигенов правят маги-аристократы, древние, как говно мамонта. Зажравшиеся сволочи, которые намеренно тормозят развитие общества, науки, технологий. Почувствуйте разницу, у нас магом является каждый. У них — только избранные, из благородных семей, едва полтора процентов населения. Следовательно, рынок магических артефактов не развит. Любая разработка — тайна за семью печатями. Их башни с защитными куполами построены поколения назад. Поэтому ажиотажного спроса на песок и сферы нет.

Тут я немного лукавил, выводя за скобки разный уровень развития и подход к проблеме местных городов-государств. Рынок узкий еще и по причине рабовладельческого строя — платежеспособных покупателей мало. При этом в заметных количествах производятся защитные и боевые артефакты, боевые и транспортные големы, артефакты для домашнего и уличного освещения, различные товары массового спроса с использованием магического песка. В то же время, новые башни, самые «пескоемкие» системы артефактов, в государствах аборигенов возводятся очень редко. В Новой земле же, наоборот, строительный бум невиданных масштабов.

Люди слушали лекцию внимательно, но с определенным скепсисом на лицах.

— Еще момент, трупы как оружие в борьбе с мировым злом в нашем лице. В некоторых городах-государствах действуют секты, причем разнонаправленные, но поразительно сходятся в одном: проклятые земли надо закидывать трупами. И живьем засылать побольше преступников и лишних людей. Сразу куча проблем решается. Одни бесы истребляют других, то есть нас, землян. Внутренние раздоры у демонов тоже нередки. Давление на купола ослабляется. А нагулявшихся демонов обезжиривают специальные команды сильных магов, добывая Искры и осколки. Пусть аргументация на первый взгляд не выглядела убедительно, но пищи для ума подкинул.

Одиночные стычки у купола проходили привычным порядком, подходящие к барьеру мертвяки и одержимые гибли без ущерба для матереющего ополчения. Я уже собирался оставить Бурану партию свежих жемчужин и отправиться на боковую, но тут к границе купола вышел Гудрон. Окровавленный, мертвый, напитавшийся скверны. Несмотря на исказившую потемневшее лицо предсмертную гримасу, его сразу узнали. Окликнули. Захваченный злыми духами мертвец остановился, словно прислушиваясь к своему имени.

Не дожидаясь приказа, Николай с копьем наперевес шагнул за барьер:

— Совсем ты черным стал, Гудрон!

Вместо ответа бывший подельник оскалил зубы, размахнувшись для удара перепачканной в грязи и крови рукой. Движением копья Николай оттолкнул бродячего покойника и обрушил на него «Мир и покой». Тот изогнулся, как солевой наркоман, запрокинув голову в беззвучном крике. Из пасти в воздух ударил поток черноты. Потемневшее тело, рухнуло на колени, задергалось в облаке зловонного пара. Вспыхнуло синим пламенем и постепенно в нем истаяло. Оставив после себя грязную одежду, тряпочные ботинки и серый пепел с крупными осколками костей…

— Потеряшка или перебежчик? — спросил меня Буран.

— Перебежчик. Проблемный товарищ. Был. — пояснил я.

Про ту встречу с Ярославой Буран подробно расспросил Николая. Безопасник понимал, что я не мог вплотную заняться еще и конкурирующей группой землян. Мелкие неконтролируемые общины питательная среда для демонопоклонничества, каннибализма и прочих богопротивных явлений. Всему свое время, дойдут руки и до этих.