Поколение свиней - Хантер Томпсон

К: Никогда. Я спрашивал только у тебя, Джон, после разговора с Джоном Дином.

Э: И ты выяснил, что я не знал всего дьявольского расклада.

К: Ты сказал, что я должен это сделать, и что…

Э: Да. И сказал я это не на основании собственных изысканий, а на основании того, как все было мне представлено.

К: …Могу я прийти к тебе завтра перед тем, как идти к ним в два?

Э: Если хочешь. Они потом тебя спросят.

К: Точно?

Э: Обязательно.

К: Да, пожалуй, не стоит.

Э: Они спросят, с кем ты обсуждал свое заявление, и я буду благодарен тебе, если ты скажешь, что говорил со мной в Калифорнии, потому что тогда я как раз расследовал это дело для президента.

К: А не сейчас?

Э: Ну, я не хочу просить тебя врать…

Время маньяков

На прошлой неделе республиканцы устроили демарш. Джордж Буш заплатил налоги, Боб Доул заявил, что Буш — второкурсник-обыватель, а Джек Кемп отправился в Саванну гулять с людьми, которые пригодятся ему на супервторнике… и там же оказался порочный евангелист Пэт Робертсон.

«Великая старая партия» долго сидела в окопах. За грехи всех этих полубезумных продажных неонацистов — начиная с Олли Норта и Айвена Боески и кончая Джерри Фолуэллом и кошмарным выродком Джимом Беккером — ее бичевали все, кому не лень. И республиканцам стало казаться, что окружающий мир похож на мрачную пещеру летучих мышей где-нибудь в Антарктиде… Конгресс был в смятении, генералов взяли в оборот, проповедники сошли с ума, а президенту светили тюрьма, позор и импичмент.

Датч уверял, что все это ерунда, но многие умные парни думали по-другому. Дело «Иран-контрас» обернулось огромным позором; японцы печатали в Теннесси доллары; боевая машина Брэдли оказалась бесполезным вложением 55 миллиардов, и, возможно, самым плохим приобретением армии США; ВМС продемонстрировали свою беспомощность; иранские террористы ночами бродили по залам Белого дома, а кое-кто из ближайших советников президента, друзей старых добрых времен, готовился получить срок за мошенничество и воровство.

Эд Миз опять оказался под следствием — на этот раз по обвинению во взяточничестве, преступном сговоре и мошенничестве. Министерству юстиции США — которым Миз управлял, будучи генеральным прокурором, — снова пришлось собирать то, что называется «независимым советом», чтобы расследовать причастность Большого Эдда к «крупному скандалу в связи с политической коррупцией».

Ну… Доколе, Господи, доколе? В последний раз, когда Миз попадал под следствие, он работал в Белом доме главным советником президента и вроде бы продавал низшие правительственные должности любому богатому калифорнийскому республиканцу, который мог одолжить ему денег.

Миз шел к месту в Верховном суде США — как раз к должности генпрокурора — и ему целый год пришлось отмываться от этих обвинений. По крайней мере, до такого состояния, чтобы ему разрешили взять под контроль все Министерство юстиции США. Его утверждение в Сенате заставило бы сгореть от стыда даже Айвена Боески, но Миз так ничего и не заметил. Все, к чему он стремился, по его словам — рента и достаточно власти, чтобы засадить за решетку своих врагов. В конце концов Сенат утвердил его на должности генпрокурора США большинством в три голоса, и Большой Эд продолжил свой путь.

Майкл Дивер еще управлял Белым домом, и Датч не мог ошибаться… Но то время миновало вместе с Дивером, и Кейси, и Нофзигером, и большинством других больших людей.

Света в конце туннеля не видно. Все классические боги республиканцев — армия, церковь и банки — принародно всплывают пузом вверх. «Челленджер» взорвался, Терри Уэйт исчез, Джеймс Лофтон арестован за содомию, рейгономика на деле оказалась низкодоходцрй «вуду-экономикой», как назвал ее Джордж Буш еще в 1980 году, и даже секс несет с собой кошмары… Президент оказался дураком, дождь насыщен кислотой, а возлюбленная Сигма Чи больна СПИДом.

И в этой кошмарной неразберихе шествует безумный ковбой-священник Гэри Хартпенс, посидевший и в Сенате США и в Церкви Назаретян — один из самых успешных политиков последнего времени.

— Гэри был самым ожидаемым президентом, больше мы такого не увидим, — сказал бывший менеджер предвыборной кампании Харта Билл Диксон, уезжая из города на старом «мерседесе 280».

— Хочешь знать, что на самом деле произошло? — огрызнулся он. — Давай я расскажу тебе действительно отличную историю.

— Почему бы и нет? — отозвался я.

— Ну ладно, — сказал он. — Вот как все было. «Miami Gerald» — это несерьезно. Они всего-навсего перепечатывали слухи… Пугали нас возможные показания по бракоразводному процессу Джоуи Тайдингса. Помнишь Тайдингса? Сенатора из Мэриленда? Парня, который пытался прикрыть НСА[90], оружейное лобби?

Я помнил, ну и что?

— Ну, так, — сказал он. — Джоуи Тайдингс разводился с женой и думал, что Гэри спит с ней. Она хотела семь миллионов долларов, а он предложил ей три… Но она не согласилась, и он нанял частных сыщиков следить за ней. Еще он следил за Гэри — днем и ночью — везде, несколько месяцев.

Он так и не поймал их, но его шпики видели Гэри с семью другими женщинами, и они были готовы предать это огласке. Нас ждало кое-что похуже, чем дневники маркиза де Сада с фотографиями.

На следующий день Диксон уехал, но по дороге в аэропорт он прикупил «National Inquirer», который разъяснял это дело с предельной ясностью. Там была только одна фотография Харта, долбящего по маримбе, и выглядел тот безумнее, чем Джерри Ли Льюис… и больше нечего сказать. Харт был безумнее, чем шесть негодяев.

Тем временем все республиканские кандидаты, кроме Буша, отправились в Саванну давить на людей, выбивать деньги и клясться, что они, в отличие от Гэри Харта, — не прелюбодеи… В этой сфере Джордж казался неуязвимым, как, впрочем, и в других темных областях. Он казался неуязвимым всем, кроме психа по имени полковник Даттон, который должен был на этой неделе выступать в Вашингтоне свидетелем по делу «Иран-контрас».

Это звучало зловеще, но никого из пацанов не волновало. Даттона считали человеком компании со своими тараканами в голове, но ничего настолько клинического сумасшедшего, чтобы он выдал что-нибудь серьезное… Говорили, он по всем статьям был совершенно неприметный; неотличим от любого другого уволенного подполковника ВВС, не считая упорных слухов, что первый год службы он провел в гражданской одежде — как единственная живая связь между заговорщиками «Иран-контрас» и небезызвестным яппи Джорджем Бушем… Говорили, что только Даттон спрятал достаточно камней в носок, чтобы прибить вице-президента Буша к одному кресту с настоящими преступниками — Нортом, генералом Секордом, адмиралом Пойндекстером и сержантом морской пехоты Клейтоном Лоунтри.

Даттон — еще один из прытких воров-полковников, которые в той или иной степени работали на обреченного и разжалованного подполковника Оливера Норта, известного в Белом доме как «Олли».

Вероятно, на этой неделе Даттон окажется на месте свидетеля — под присягой и с полным иммунитетом — и его показания определят будущее вице-президента Буша и всей Республиканской партии на следующее десятилетие.

Озверевший и безумный парень

— Пока проповедники талдычат о страшных несчастиях,Учителя учат, что знания ждут,Тюрьма ведет к пачкам сотен долларов,Богиня прячется за ее воротами,Но даже президент Соединенных ШтатовДолжен иногда стоять обнаженным.

На прошлой неделе они отрывались в Адмиральском доме. Соседи по Эмбассироу пытались не обращать внимания на дикие крики и грубую барабанную музыку столько, сколько могли выдержать, как они говорят, — но в конце концов им пришлось вызвать патрульную машину секретной службы, чтобы справиться с беспорядками…

Это, прежде всего, официальная резиденция вице-президента Джорджа Буша, которому не свойственно предаваться оргиям и после полуночи врубать на полную тупое буги.

«Я думала, что он мертв, — сказала жена европейского дипломата, живущая напротив. — Они всегда были тихими людьми, — сказала она. — Я видела женщину, которая время от времени бродила по саду, но она никогда не делала ничего подозрительного… Мистер Буш часто летал на вертолетах, по его участку часто ходили странные люди, но в Вашингтоне к этому быстро привыкаешь…»

«Шум был невыносимый, — сказал сосед-швед. — Они кричали и жгли костры на газоне. Некоторые женщины разделись догола. Шум стоял ужасный. Они все были пьяны».

Вечеринка затянулась на всю ночь. Подъездная дорожка была забита лимузинами и грузовиками «National Inquirer», доставившими пачки выпуска от 2 июня с бывшим лидером от демократов Гэри Хартом на обложке.