Игра на вылет - Darina West

Я пожал плечами.

— Сегодня вы почти закрыли меня.

— «Почти» — это не в стиле Миллера, — вставил Бруклин.

— Он смирится. Учитывая, что в начале недели вы отставали от меня на добрые десять ярдов.

— Иди к чёрту, Паркер, — выдохнул Алекс.

Мы направились обратно на линию розыгрыша.

Когда я проходил мимо Андерсона, Джейден тихо бросил:

— Полегче с ними. Завтра игра.

Я ничего не ответил. Нахрена мне напоминать то, что я и так отлично знаю? Свисток, мы снова на позициях — и начинается очередной розыгрыш. Передача, пас, рывок, движение.

Я бросил взгляд в сторону — на другую часть поля, где тренируется Хантер. Теперь мы не в одной связке, и за эту неделю в наших отношениях не поменялось абсолютно ничего. Мы здороваемся, играем, но не общаемся. После той самой игры и после вечеринки я обрубил всё, и, если быть до конца честным, я стал меньше общаться не только с ним. Я сознательно отстранился от всех, потому что решил сосредоточиться только на одном — на футболе.

Проблема в том, что в прошлую пятницу я позволил себе забыться. И мои чувства, эмоции — всё то, что я должен был сдерживать — вышло. Когда я на поле, во мне должен работать только один режим: полный контроль. Никакой лишней херни. Никаких отклонений. Только игра, только движение, только счёт. Это как зона, когда ты полностью внутри, и всё остальное просто исчезает. И именно это ощущение я на минуту просрал. И да, я испугался.

Джейден и Миллер — не идиоты. Мне даже не пришлось им ничего объяснять. Они всё поняли без слов. Играть в связке с Хантером стало не просто бессмысленно, а рискованно. И, честно говоря, Уильямс довольно неплохо сам подставился. Я думал, что из нас двоих именно он будет тем, кто сможет сдержать свою неприязнь, держать лицо, играть, как будто ничего не произошло. Но, как оказалось, — не смог.

Всю неделю он отрабатывал свой косяк. Миллер не прощает таких срывов, а Уилсон не пытался отвертеться. Он принял правила, осознал, что накосячил, и с первого же дня начал отрабатывать по полной. Только теперь он — в одной части поля, я — в другой. Мы разделены, и это, наверное, к лучшему.

Интересно, изменилось ли что-то у него с Ники? Потому что после тренировок он выходил выжатый, как лимон, и, честно говоря, вряд ли у него оставались силы на тусовки, свидания и прочую фигню.

Как только в голове проскочило это имя, мысли тут же унеслись в совершенно другое направление. Я тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на поле и на том, что прямо сейчас идёт тренировка, но всё было без толку. Как бы я ни пытался всю эту чёртову неделю сосредоточиться только на игре, как бы ни выкладывался, выжимая из себя максимум — Ника Алексеева всё равно никуда не исчезала. Она засела в голове плотно, как заноза, и не было ни одного дня, чтобы она не всплывала в мыслях, как только появлялось хоть малейшее пространство между действиями.

Я снова посмотрел на Хантера. Чертов идиот. Кто бы, блядь, знал, что спустя два с половиной года я окажусь на его месте и внезапно начну понимать, что он тогда чувствовал. И пусть они с Ники не показывали свои отношения на публике и не кричали на весь университет, что встречаются, но воображение, сука, такая штука — всегда дорисует то, чего тебе знать не нужно. Я ведь видел тот поцелуй. И я знаю Уильямса. А ещё я знаю Ники, и могу сказать точно — я бы не смог держать руки под контролем рядом с ней.

После той сцены, когда мы сцепились с Хантером на игре, и он со злостью швырнул мне в лицо, чтобы я «отъебался от них», я сначала не поверил. Я был на грани, закипал, и на той вечеринке ждал её, чтобы поговорить и всё прояснить. Хоть как-то вытащить себя из этой грёбаной неопределённости. Народ собирался, одногруппники подходили, парни уже начинали праздновать победу, а мы с Хантером, как два идиота, не сводили глаз с входной двери.

Я заметил, что он пьёт один стакан за другим, и каждый его глоток только усиливал моё напряжение.

— Сегодня вечером ты держишься от Уильямса на расстоянии, — услышал я голос Джейдена. Как всегда, подошёл бесшумно, будто из тени вынырнул.

— Мы сейчас не на поле, поэтому отвали, — бросил я, не поворачивая головы.

— Я повторю ещё раз: держись от него подальше. То же самое я сказал и ему.

— Чтобы он держался от самого себя подальше? — с сарказмом ответил я, не сдержавшись.

Джейден расставил ноги чуть шире, скрестил руки на груди — и я уже знал этот его режим.

— Остынь, мамочка, — сказал я. — С ним я сегодня разговаривать не буду. Я жду другого человека.

— Я знаю, кого ты ждёшь. И насчёт этого у меня тоже есть разговор.

Я знал, что он скажет. Или догадывался. Поэтому, покрутив шеей и стараясь не реагировать, отмахнулся:

— Обсудим позже.

Вечер катился своим чередом. Джейден, по факту, не отходил от меня. Хантер тем временем выжирал стакан за стаканом, остальные из команды уже вовсю подкалывали его. Лилиан, судя по всему, решила, что именно она заносила мяч, а не Итан, потому что шумела громче всех, отмечая победу.

В какой-то момент к нам присоединилась ещё одна девушка — вроде бы Зои. Ребята её знали. Не скажу, что как-то особо на неё заглядывался, но она вписалась легко: болтала с Лилиан, подхватывала шутки, вела себя уверенно. Я же, боковым зрением, следил за дверью, проверял время, и с каждой новой минутой всё больше нервничал.

Если в начале я думал, что Хантер просто заливает, что он перегибает, то чем дольше шёл вечер, тем меньше оставалось уверенности. Почему, чёрт побери, нет Ники? Она ведь обещала, что мы поговорим.

В какой-то момент наши взгляды с Уильямсом встретились. И этот мудила, не придумав ничего умнее, как сквозь всю комнату показал мне фак. Я не отреагировал, но представил, как ломаю ему этот палец.

Время шло. А Ники всё не было.

Когда начался разговор о последних минутах игры, я незаметно втянулся. Девушка, что стояла рядом — Зои — оказалась не только