Революция демонолога - Владимир Кощеев

несколько недель путешествовать по чужой враждебной стране, ежедневно подвергаясь смертельной опасности. Поэтому ничего удивительного в том, что Малколм пришел к выводу, что и сейчас намечается нечто схожее.

Бросив заварку в закипающий чайник, я сел за стол и кивнул дружиннику на кресло напротив. Дождавшись, когда командир опустится на сидение, я заговорил:

— Как ты уже знаешь, наш главный враг — Максимус Торн, он же наследник империи, он же глава культа Хибы и вместе с тем нынешний король Хоккена, — произнес я.

Моему подчиненному понадобилось несколько секунд, чтобы оценить масштаб противостоящей нам силы. Но он не стал сомневаться в моих силах и здравомыслии, вместо этого проговорил:

— Если мы взялись за это дело, значит, у вашей милости имеется некий план, как нам выйти победителями в войне против целой страны, — сказал он, не сводя с меня внимательного взгляда. — Однако пока что я не очень понимаю, в чем конкретно этот план заключается.

— Все верно, Малколм, план у меня есть. И до этой ночи я был уверен, что мне придется напрягать все силы и связи, чтобы расправиться с противником. Однако… — я прервался, чтобы добраться до плиты и отключить ее.

Пока я наливал себе чай, заметил, как напряжен командир дружины. Но я лишь усмехнулся и жестом предложил ему чашку. Отказываться заведующий моей лавкой не стал.

Так что с двумя кружками я вернулся за стол и, усевшись на место, продолжил мысль.

— Этой ночью я узнал, что у меня уже есть все, чтобы победить в этом противостоянии, — пояснил я. — Кроме того, наша магическая мощь попросту избыточна для такого дела.

Малколм слушал меня все так же внимательно, но по его лицу я видел, что моей радости он все еще не разделяет. Да и я пока что не сказал самого важного на данный момент.

— Максимус Торн по сути своей — грандмастер, — пояснил я. — И на то, чтобы перегрузить его возможную максимальную силу, хватит нескольких стрелков с нашей последней моделью револьвера в каждой руке.

Командир покачал головой.

— Но вы не собираетесь так поступать, ваша милость. Почему?

Я усмехнулся.

— Потому что я не хочу рисковать своими людьми, — покачав головой, ответил я. — Прямо сейчас около миллиона монстров, которых я привел из других слоев реальности, уничтожают Хоккен. Этой ночью они смели все пограничные крепости и посты, уничтожили примерно треть существующей в королевстве Торна армии. И теперь двигаются вглубь территории, убивая все живое на своем пути.

Малколм побледнел, оценивая масштабы устроенной мной катастрофы. В отличие от старшего брата Томаша, дружинник сразу же мне поверил на слово. И осознание того, насколько ужасный поступок я совершаю, буквально проступило у него на лице.

— Ваша милость, Райог вас не простит за такое, — покачал он головой.

— У жителей королевства было три дня, чтобы покинуть страну, — ответил я, пожав плечами. — Кроме того, в действительности убивать всех граждан Хоккена нет ни смысла, ни выгоды. Поэтому демоны скоро вернутся туда, откуда пришли.

Собеседник несколько раз моргнул, переваривая мои слова. Наконец, он вздохнул:

— Так что же нам делать дальше, ваша милость?

— А дальше, — перестав улыбаться, произнес я, — будет вот что…

Глава 26

Меридия. Перекресток на северо-восточном тракте.

В этих краях уже выпал и лег, не спеша таять, плотный снег. Торговые караваны, пропавшие на время конфликта с Крэландом, вновь возобновили свой ход. Купцы спешили нагнать упущенную прибыль, перевозя товары как встарь — из одной страны в другую.

Конечно, последствия войны до сих пор встречались на дороге. Хватало и выжженных поселений, которые пока никто не спешил восстанавливать, и разжиревшего зверья, ждущего удобного момента, чтобы разорвать неосторожного путника посреди ночи.

Но сегодня на выложенном булыжником тракте, припорошенным снегом и покрытым коркой первого ледка, было довольно оживленно. Встретились сразу три каравана — идущие с запада торговцы двигались в Крэланд, чтобы распродать там зерно, которого в Меридии хватало, а на участвовавших в мятеже землях попросту не существовало.

С юга двигался вооруженный до зубов отряд без гербов. Наемники сторожили несколько крытых повозок. О содержимом говорить не требовалось — металлические слитки, награбленные в осиротевшем королевском домене, в Крэланде ценились крайне высоко. Настолько, что торговец, везущий этот груз, не поскупился нанять два десятка псов войны, чтобы только добраться в целости и сохранности. А как известно, купцы — народ прижимистый, и если вложение денег не принесет прибыли хотя бы на триста процентов, они и не почешутся.

Из Крэланда же шла вереница телег. Некогда этот караван был королевским и развозил всех желающих за малую плату. А теперь с ним передвигались беженцы из Крэланда, которым хотелось убраться подальше от войн королевства. После краткого, но очень серьезно ударившего по простолюдинам мятежа да конфликта с Меридией, а после и затянувшейся резней против Аронии желающих покинуть страну было в избытке. И бежали эти простолюдины в ближайшие страны, где у них была возможность жить по-людски, а не смотреть на пепелище, оставшееся от родного дома.

Встретившись на перекрестке, все три каравана остановились на ночь. Обычное дело — время позднее, рядом такие же простые люди, как ты сам. Да и облик наемников внушал доверие. Взять-то с беглых крестьян было нечего, они последние куски хлеба доедали. А везущие зерно купцы тоже не спешили ночью мчаться по тракту, рискуя нарваться на разбойников или хищников.

Так что возник небольшой лагерь на перекрестке, повозки и телеги расставили кругом, а люди расположились внутри. Выставленная охрана смотрела на пустой тракт, выискивая возможных лихих людей, подбирающееся к живым людям зверье. Ну или на худой конец сборщика налогов. Ведь известно же, что именно они во всем виноваты, достаточно спросить любого торгового человека.

На кострах приготовили нехитрый походный ужин, но — каждый караван потреблял только свое. Исключения не делали даже для воды. У всех свои запасы, и кормить лишние рты никто не хотел.

Среди беженцев имелась интересная группа братьев Райога. И в первую очередь привлекала она внимание своей молодостью. Редко можно было встретить двадцати-тридцатилетних братьев, намеревающихся устроить свою жизнь в другом королевстве. Слишком сильно не любили служители создателя конкуренции в своих рядах.

Впрочем, для лагеря сегодняшней ночью именно священники стали настоящим развлечением. Ни один из них не старался читать морали и нотации, не рассказывал о достойной жизни, за которую будет не стыдно предстать перед Райогом.

Нет, клирики рассказывали о своем путешествии по свету, и смешных и забавных случаях, которым стали свидетелями. Вскоре беседа оживилась, последнее недоверие растаяло. И даже наемники улыбались, слушая рассказы брата Климента — старшего среди священников.

— …вот