Саламандра - Полевка

на каменном полу. Из нее был выход в купальню, а дальше в атриум. В «теплой» комнате для гнездовья стояло несколько стеллажей с оружием.

В другом коридоре, освещенном факелами, было несколько комнат. В самой большой было что-то наподобие кабинета генерала. Большой стол, несколько одинаковых складных стульев, большая карта империи на стене. Очень хотелось изучить ее подробнее, но Тиро явно торопился все закончить, и поэтому Алекс решил все рассмотреть, когда окажется один, а пока он поторопился за грозным управляющим. Соседние спальни были явно гостевые, для тех, кто задержался допоздна на военных советах или попойках. Они были все одинаковые и обставленные по-спартански скупо. Кровать, стол, стул. Легкие шторы на широком окне, которое на ночь, скорее всего, закрывали ставнями.

Алекс выбрал себе самую крайнюю комнату в конце коридора, о чем и сообщил Тиро. Тот только кивнул головой и, узнав, что особых пожеланий нет, молча пожал плечами и ушел по своим делам. Окно было широкое и выходило во внутренний сад. Несколько деревьев, пересыпанные песком тропинки, скамейки, ухоженные клумбы с цветами. Ставни оказались снаружи окна и легко скользили по смазанным петлям. На подоконнике была щель для шпингалетов. А сам подоконник был теплым от солнечного света.

Алекс покачал стол, выясняя его прочность и проверил, как раскладывается стул, который стоял у стены. Кровать была большой, а матрац достаточно мягким, впрочем, как и подушка…

***

Алекс вздрогнул, когда колеса Боинга коснулись взлетной полосы. Он приоткрыл глаза и блаженно потянулся. Похоже, он проспал весь перелет. В иллюминаторе мелькали технические службы аэровокзала и самолеты, готовящиеся к взлету. В динамиках привычной скороговоркой бормотали про погоду за бортом самолета. Телефон на мгновение ожил и подал сигнал, что пришло новое сообщение. Алекс проверил на всякий случай. Ну, точно, это от заказчиков, сообщают, что его встречают в аэропорту.

— Авиакомпания «Deutsche Lufthansa», благодарит вас за то, что вы воспользовались ее услугами. Пожалуйста, не отстегивайте ремни безопасности до полной остановки самолета.

Алекс опять потянулся и повел плечами, разгоняя кровь. Что-то ему снилось… такое… да бред какой-то… На всякий случай посмотрел на свои крупные загорелые руки. Точно бред…. Приснится же такое…

Тиро

Алекс проснулся от того, что отлежал руку в неудобной позе. Спину тянуло, ноги замерзли. Алекс перевернулся, теперь руку мучительно покалывало. Как он заснул, он даже не мог вспомнить, но вот сон помнил со всей отчетливостью. Сразу навалилась тоска. Как все просто было в том мире и как все неясно в этом.

За окном было темно, как бывает перед рассветом. Алекс выглянул в коридор. Где-то вдалеке чадил одинокий факел. Алекс поморщился, даже если предположить, что дома Сканда и Пушана построены по одному проекту, то в этой части дома у Пушана он никогда не был. Ориентироваться в потемках наощупь, в попытке найти дорогу куда-нибудь? Есть риск выскочить в спальню Сканда, объясняй тогда, что ты просто заблудился.

Занавески на окне колыхнулись от сквозняка, и Алекс, ни о чем не переживая, вылез в окно. Света звезд на улице хватало, чтобы сориентироваться. Алекс решил обойти дом по кругу в надежде попасть на кухню и попить воды, а если повезет, то и подкрепиться. Дом в потемках казался просто огромным, а вот на кухне неожиданно горела масляная лампа, а за столом сидел Тиро. Он настороженно поднял голову, когда услышал шаги на улице, но увидев рыжика, хмыкнул и махнул рукой, чтобы тот присоединялся.

— Выспался? — съехидничал здоровяк и, увидев кивок, в ответ поинтересовался, — как ты на улицу попал?

— Через окно вылез, — сознался Алекс, — в доме темно, боялся заблудиться. А то забрел бы в спальню к Сканду, объясняй потом, что не посягал на его невинность.

Тиро рассмеялся, у него это очень заразительно получалось. Он ржал от всей души, периодически хлопая рукой по столу и утирая счастливые слезы. Алекс посмеялся вместе с ним, а потом перевел мысли в практическую плоскость.

— А поесть можно?

Живот, поддерживая хозяина, выдал голодную трель. Тиро, не переставая хихикать, подошел к очагу и наложил еды из двух казанков в большую миску. Это были запеченные овощи, вроде батата, они пахли заманчиво сладко, и куски белого мяса, которые почему-то пахли рыбой. Необычное сочетание, но Алекс и в прежней жизни не был привередлив к еде. Батат оказался желтым и сладким, а мясо по вкусу и по запаху напоминало щуку, только очень крупную по размеру.

Тиро довольно понаблюдал, как рыжик уминает еду, и уселся обратно на свое место. Он перебирал в широкой миске то ли фасоль, то ли бобы, выбирая порченые и сухую шелуху. Алекс вдруг вспомнил Чоку, она тоже в первую встречу перебирала такие же зерна.

— А можешь мне объяснить кое-что? Я просто память потерял и многого не помню… — Алекс дождался, пока Тиро посмотрел на него с интересом и, дождавшись кивка, спросил, — а вот на арену выпускают добровольную жертву от храма, это как? Ну, в смысле, как они ее выбирают?

— Ну, когда у старика нет семьи и о нем некому позаботиться, тогда он идет в храм. Или человек устал от жизни, или у него горе такое, что жизнь не мила, он идет в храм и говорит, что хочет стать жертвой богам. И тогда жрецы выпускают его на арену во время праздника. Ящеры убивают быстро…

— А дети? — Алекс не мог удержаться, — дети тоже хотят умереть? Тогда почему они кричат? Они, похоже, искренне напуганы, и потом, откуда у детей мысли о смерти?

— М-м… — Тиро высыпал бобы в большой казан и зачерпнул из мешка следующую порцию.

— Понимаешь, когда у женщины есть живое яйцо, а время кладки подходит к концу, то отнюдь не все могут убить свое дитя. Женщина будет носить такое яйцо до последнего, но когда придет крайний срок, оно все равно появится на свет. И тогда надо или разбить его, пока ребенок окончательно не сформировался, или отнести его в храм. И после этого довериться судьбе. Ребенок может вырасти умным и послушным и стать жрецом в дальнем монастыре, или его принесут в жертву. Я не жрец, но кое-что слышал. Как правило, на арену выпускают детей, которые провинились или своевольничают. Тогда остальные дети становятся послушными.

— Ты сказал, что где-то есть монастыри? Они там (Алекс попытался подобрать слова о молитве, но не нашел) славят богов? Или еще что-то делают?

— Делают? — растерялся Тиро. — О! Я понял! Монастыри расположены один в горах, а второй у озера, которое