Полное собрание сочинений. Том 6. Январь-август 1902 - Владимир Ленин (Ульянов)

В самой общей форме процесс развития капитализма в этом отношении можно выразить так:

Исходный период.

Все производство = 100.

Крупное = а. Мелкое = 100 – а.

Следующий период.

Все производство = 200.

Крупное = 2а + b Мелкое = 200 – 2а – b.

Можно смело ручаться, что все и всякие данные о соотношении крупного и мелкого производства подойдут под эту схему. И ни единый человек, желающий понять процесс, не может усомниться, что это есть именно вытеснение. Будет ли 200 – 2а – b, по своей величине, больше чем 100 – а (относительное вытеснение) или меньше (абсолютное вытеснение), – во всяком случае это есть вытеснение. «Не понять» этого сможет только такой «критик», который не хочет понимать, – а на сих людей не наздравствуешься. Да и в комментарии против них прямые будут приняты меры.

Вся трудность вопроса состоит вовсе не в том, чтобы понять, что указанное видоизменение есть «вытеснение», а в том, как именно определить эти величины: 100, α и т. д. А это есть конкретный вопрос, вопрос факта, и разрешение этого вопроса ни на йоту не подвигается от постановки слов: «увеличение значения и сужение роли».

Напр., вся европейская промышленная статистика определяет, в громадном большинстве случаев, это «значение» и эту «роль» числом рабочих (а аграрная – количеством земли). И никто еще не покушался усомниться, что уменьшение доли рабочих (resp. земли) есть именно вытеснение. Но все затруднение состоит в том, что очень часто такие признаки, как число рабочих (resp. количество земли), недостаточны. Возможно вытеснение мелких предприятий и наряду с увеличением доли рабочих (земли) у них – если, напр., эти рабочие обрабатывают уже чужой материал, если эта земля обрабатывается худшим скотом, хуже содержимым работником, хуже обрабатывается, хуже удобряется и проч. и т. п. Всякий знает, что именно такими «недоразумениями» кишат «критические» доводы против «марксовой догмы», а эти «недоразумения» ни на йоту не устраняются заменой «вытеснения» «увеличением значения и сужением роли», ибо «общепринято» выражать «значение» и «роль» – числом рабочих и количеством земли просто-напросто.

Никто не усомнится в том, что именно вытеснением мелкого производства крупным являются (в области земледелия) такие процессы, как разложение крестьянства, развитие употребления машин в особенности у крупных хозяев, улучшение состава рабочего скота у крупных и ухудшение его (замена лошадей коровами и т. п.) у мелких, растущая «требовательность» наемника в крупном предприятии и удлинение рабочего дня, resp. сокращение потребления мелким крестьянином, улучшение ухода за землей и удобрения ее у крупного и ухудшение у мелкого хозяина, опережение последнего первым в области кредита и ассоциаций и т. п. и проч. Вовсе не трудно доказать (да нечего даже и доказывать), что все эти процессы означают «вытеснение», – трудно доказать, что именно на эти процессы надо обратить внимание, что эти процессы действительно происходят. Облегчению этой трудности ни капельку не служат слова «увеличение значения и сужение роли»: облегчить ее может только комментарий, только примеры того, как люди не умеют определять (не хотят определять) истинное выражение процесса вытеснения (= увеличение значения и сужение роли).

Это – чистейшая иллюзия, будто слова «увеличение значения и сужение роли» более глубоки, содержательны, широки, чем «узкое» и «шаблонное» слово «вытеснение». Ни самомалейшего углубления в понимании процесса эти слова не выражают, – они выражают только этот процесс более туманно и более расплывчато. И я спорю так энергично против этих слов не за их теоретическую неверность, а именно за то, что они придают вид глубины простой туманности.

Человек, «учившийся в семинарии» и знающий, что вытеснением является уже уменьшение доли (а вовсе не непременно абсолютное уменьшение), увидит в этой туманности желание прикрыть наготу скомпрометированной критиками «марксовой догмы»[124]. Человек, в семинарии не учившийся, только вздохнет по поводу непостижимой «бездны премудрости», – тогда как слово «вытеснение» каждому мастеровому и каждому крестьянину приведет на мысль десятки и сотни знакомых ему примеров. Не беда, если он сразу далеко не поймет этого выражения во всей его широте: selbst wenn einmal ein Fremdwort oder ein nicht auf den ersten Blick in seiner ganzen Tragweite zu erfassender Satz vorkommt, schadet das nichts. Der mündliche Vortrag in den Versammlungen, die schriftliche Erklärung in der Presse tut da alles Nötige, und der kurze, prägnante Satz befestigt sich dann, einmal verstanden, im Gedächtniss, wird Schlagwort, und das passiert der breiteren Auseinandersetzung nie[125]. (Энгельс в критике Эрфуртского проекта){76}.

И с точки зрения стиля нежелательны эти слова «увеличения значения и сужение роли» вместо вытеснения. Это – не язык революционной партии, а язык «Русских Ведомостей». Это – не термин социалистической проповеди, а термин статистического сборника. Эти слова точно нарочно подобраны для того, чтобы читатель вынес впечатление, будто характеризуемый процесс есть процесс не резкий, не заканчивающийся ничем определенным, процесс безболезненный. А так как в действительности все это обстоит как раз наоборот, то постольку эти слова являются прямо неверными. Мы не можем и не должны выбирать наиболее абстрактные формулировки, ибо мы пишем не статью против критиков, а программу боевой партии, обращающейся к массе кустарей и крестьян. Обращаясь к ним, мы должны сказать klipp und klar[126]. что капитал «делает их слугами и данниками», «разоряет» их, «вытесняет» их в ряды пролетариата. Только такая формулировка будет верным изображением того, чему тысячи примеров знает каждый кустарь и каждый крестьянин. И только из такой формулировки будет вытекать неизбежно вывод: единственное спасение для вас – примкнуть к партии пролетариата.

Переходя к формальным замечаниям против § V и VI, я замечу следующее.

§ V говорит о буржуазном обществе «в развитом виде» и в то же время говорит, что в нем уцелели и «слой ремесленников» и «мелкое крестьянство». Выходит неточность. Если понимать слова «развитой вид» в строго теоретическом смысле, то в таком обществе не будет ни ремесленников, ни мелких крестьян. И даже если понимать эти слова в ходячем смысле: наиболее развитые страны, – и тогда окажется, что, напр., в Англии «мелкого крестьянства», как особого социального слоя, в сущности почти уже не существует.