Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых" - Франческа Фримантл

Трунгпа Ринпоче часто повторял, что практика ваджраяны основывается на отказе от надежды на достижение нирваны и от страха остаться в сансаре. Такую установку он называл «безнадёжностью», а в качестве иллюстрации к этой «безнадёжности» использовал жизнь и учение Падмакары. Для большинства людей, в том числе и таких великих святых, как Наропа или Миларепа, безнадёжность означает предельное отчаяние, которое нам приходится пережить, прежде чем мы постигнем простую и очевидную истину. Если мы ищем то, что уже заключено внутри нас, если наша природа уже пробуждена, то любые поиски вовне только уводят нас всё дальше и дальше от цели. От того, насколько глубоко, полно и подлинно мы переживаем чувство безнадёжности, зависит, сможем ли мы скачком преодолеть пропасть, отделяющую нас от непосредственного понимания, или же нам придётся проходить путь преображения постепенно, шаг за шагом. На стадии «творения» в системе ваджраяны мы медитируем с установкой на то, что результат уже достигнут, и в результате надежда на успех и страх неудачи постепенно изнашиваются сами по себе. Эта установка помогает преодолеть духовный материализм — тягу к присвоению, из-за которой просветление видится нам каким-то призом, ожидающим нас в конце пути. Доверие и уверенность в вечносущей реальности природы будды превращают путь из многотрудного путешествия к некой отдалённой цели в непрерывный процесс выявления того, что и так уже присутствует в нас в полной мере.

Как странно, что оно неведомо, хотя присутствует везде!Как странно надеяться на иной плод, кроме этого!Как странно искать его в других местах, когда оно — в нас самих!Дивно!Вот это, осознающее нынешний миг, чистое, но невещественное,—Оно и есть вершина всех воззрений!Вот это, не имеющее объекта мысли, всеобъемлющее, но от всего свободное, —Оно и есть вершина всей медитации!Вот это, именуемое естественным, мирским и непринуждённым,—Оно и есть вершина всякого поведения!Вот это, пришедшее само по себе, само по себе существующее изначально, —Оно и есть вершина всех свершений!

Может показаться, что в обретении просветлённости вообще нет ничего особенного: те, кто достиг её, по видимости ведут совершенно обыденную, мирскую жизнь, даже не медитируя и не чувствуя, что они чего-то добились. Идеальное состояние последователя дзогчен — полная естественность, в которой сосредоточенное осознание гармонично сочетается с лёгкой непринуждённостью. С этой точки зрения любая медитация, любая техника предстаёт искусственной. Человек, пытающийся с их помощью достичь просветления, подобен змее, которая только туже и туже свивает свои кольца, вместо того чтобы естественно и легко развернуть их. Следует всего лишь естественно, спокойно и непринуждённо пребывать в основополагающей природе сознания. Необходимое для этого непрерывное состояние сосредоточенного осознания хорошо иллюстрирует рассказ о некоем ламе по имени Цурчунгпа. Последователь иной традиции спросил его: «Разве медитация не считается в дзогчен самым важным методом?» Цурчунгпа ответил: «На что медитировать?». Тот спросил: «Что же, ты вообще не медитируешь?». Цурчунгпа ответил: «На что это я всё время отвлекаюсь?».

Ибо не на что медитировать, не медитируй ни на что;Не на что отвлекаться — посему, утвердившись в сосредоточенности и не отвлекаясь,Обнажённым взором взгляни на состояние не-медитации и не-отвлеченности.Самоосознание, самосознание, самоозаренность ясно сияет:Вот эта заря и есть пробужденное сознание.

Перед тем, кто по-настоящему глубоко заглянул в природу сознания и способен спокойно пребывать в этом состоянии, открывается возможность использовать всё чувственное восприятие и весь жизненный опыт для того, чтобы углубить понимание реальности. Не теряя из виду основополагающей пустоты сознания, практикующий распознаёт во всём происходящем игру другой его составляющей — сияния. Это происходит и в обыденном состоянии бодрствования, и во время сна со сновидениями, и после смерти, когда появляются видения бардо. Если мы привыкнем распознавать во всём без исключения выражения сияния и пустотности нашего собственного сознания, то никакие явления, даже самые потрясающие и устрашающие, не застанут нас врасплох.

Способность осознавать во всех явлениях сознание, не присваивая,Пробуждена, хоть ты её не видишь и не видел, как она возникла.Явления не принимаются за реальность, нет присвоения — нет и ошибок;Как только в присваивающей мысли распознаётся сознание, она обретает самоосвобождение.Далее говорится:Нет такого явления, о котором ты не знал бы, что оно исходит из сознания,Любое возникающее явление есть само сознание, проявляющееся без помех.Хоть оно и возникает, оно подобно воде и волнам океана:Поскольку они суть одно, явление уже освобождено в сущности сознания.

Наша внутренняя сущность есть состояние величайшей простоты, но для того чтобы вскрыть её, приходится работать с тем состоянием сложности и смятения, в каком наше сознание пребывает на сей момент. Может показаться, что учения такого рода призывают нас не медитировать и вообще не прибегать ни к каким специальным техникам. Но известно, что многие великие учителя дзогчен проводили долгие годы в уединении и прилагали невероятные усилия, прежде чем им удавалось войти в это спонтанное состояние естественного осознания. Кроме того, из биографий их явствует, что они отличались исключительной верой в избранный путь и преданностью своим гуру, а также великим почтением ко всем стадиям пути. Отдельные редкие личности благодаря усердной практике в предыдущих жизнях могут проникнуть прямо в сущность сознания за сравнительно короткое время, но подавляющему большинству требуется более длительная подготовка. Для того, чтобы пребывать в состоянии немедитации и неотвлеченности, сперва нужно овладеть стандартной техникой медитации. В противном случае мы, сознавая это или нет, всё равно будем отвлекаться. В тексте поэмы сказано:

В действительности все существа суть пробужденная сущность,Но без практики они не достигнут пробуждения.

Даже если в настоящий момент мы не можем осознать эту сущность, просто знать о ней и верить в неё — уже огромный шаг вперёд. Удивительное учение, с которым мы только что познакомились, подобно солнцу в облачный день: можно не сомневаться, что солнце — там, за облаками, и никуда не делось. Подход, характерно для дзогчен, может скрыто пронизывать собою весь путь, какую бы практику мы ни пытались освоить и какого бы этапа ни достигли. И вот какой совет даёт нам на прощание поэма, посвящённая дзогчен:

«Самоосвобождение посредством обнажённого видения» — основательнейшая помощьВ том, чтобы узреть своё осознание неприкрыто и прямоИ познать, как оно есть своё самоосознание!

Часть вторая: ТЕКСТ

Глава 11.

СИЯНИЕ СМЕРТИ

Представив в части I все важнейшие идеи, лежащие в основе «Освобождения посредством слушания», теперь можно перейти к подробному рассмотрению самого текста в свете этих принципов. Открывается он стихом, воздающим хвалу и почести трикайе — тройственному бытию пробужденного состояния:

Пред Амитабхой, безграничным светом, дхармакайей;Пред мирными и гневными лотосовыми божествами, самбхогакайей;Пред Падмакарой, воплощённым защитником живых существ;Пред гуру, тремя кайями, склоняюсь в почтении.

Это молитвенное воззвание задаёт тон всему учению, изложенному далее в тексте трактата. Имея дело со смертью, самым устрашающим событием всего нашего существования, с ужасными видениями, ожидающими нас в посмертный период, и с опасными перспективами неудачного перерождения, учение это, тем не менее, проникнуто бесконечной любовью и состраданием, исходящими из пробужденного состояния. Будда Амитабха, возглавляющий род Падмы (Лотоса), воплощает в себе принцип сострадания, проявляющийся как безграничный сияющий свет. К этому аспекту просветления мы обращаемся чаще всего, особенно во времена несчастий и опасностей. Вот почему многие практики, связанные со смертью, развились именно в контексте культа Амитабхи. Чистая земля этого будды — Сукхавати («Блаженная»), или, в тибетском варианте, Девачен, — цель посмертных устремлений многих буддистов махаяны. Практики, направленные на достижение долголетия, связаны с буддой Амитаюсом — ипостасью Амитабхи, чьё имя означает не «Безграничный свет», а «Безграничная жизнь». Вообще говоря, в желании продлить свою жизнь в мире людей нет ничего дурного; но истинное предназначение таких практик — ввести йогина в состояние сознания, превосходящее сами понятия рождения и смерти.