Славянский мир Начальной летописи - Николай Барсов

154

Известия об этом захвате Перемышля представляет Длугош. Historiae Polonicae Lib. III. P. 267–268 (edit. Lips., 1740). Подробности, сообщаемые им, заслуживают недоверия уже по самой точности и обстоятельности, с какой они у него изложены. Но подлинность самого факта подтверждается ходом событий, как он представлен в наших и польских источниках. О нападениях на Волынь из Перемышля см. 1073 год. Р. 271–272. Длугош объясняет их желанием Болеслава восстановить на киевском столе Изяслава, которого права, по его же рассказу, были восстановлены за два года перед тем.

155

Длугош сообщает под 1081 годом, что Василько Ростиславич, узнав об изгнании Болеслава из Польши и о возникших вследствие того смутах, с наемными войсками напал на Польшу и овладел несколькими укреплениями (aliquibus munitionibus conquisitis) (Т. III. С. 300). Далее под 1092 годом (т. IV, с. 316–317) он говорит о восстании в русских областях Польши и о нападении русских, которое не хотел или не мог остановить Владислав. Известие это, не выгодное для такой характеристики отношений Польши к Руси, какую имел в виду представить Длугош, изложено вообще темно и запутанно. Но кажется, что настоящий смысл его открывается в заключительных его словах: Itaquesub unius anni tempore terrarium Russiae justa et continuata posessio propter principis desidiam a Polonorum ditione subducta est Ruthenis non tam ex Injusto et avaro regimine quam ex ritus In fide disparitatate Polonorum Imperiam quam maxime abhomentibus. Дело идет, следовательно, о потере Польшей целой русской области; а из русских земель ей принадлежала тогда только Перемышльская. Заметим здесь, что, соображая все известия наших и польских источников, нельзя не прийти к заключению, что возвращение Перемышля тесно связано с борьбой, которую вел в то время Мономах с Ярополком Изяславичем, имевшим ляхов постоянными союзниками.

156

«1097… роздая Всеволод городы… Ростиславичам Перемышль Володареви, Теребовль Василькови» (Лавр., с. 109).

157

1086 год; Лавр., с. 88. Звенигород – в Бережанском округе близ Львова – по своему географическому положению должен быть отнесен скорее к Теребовльскому, чем к Перемышльскому уделу, и таким образом его можно признать частью Червенской земли. Был ли то военный поход или простая поездка Ярополка в Звенигород, из слов летописца определить трудно. В Ипатьевском списке ее есть известие, под тем же годом: «Ходи Всеволод к Перемышлю» (Там же, с. 89). Оно должно быть в близкой связи с убийством Ярополка и с бегством убийцы его Нерадца к перемышльскому князю.

158

Галич упоминается в первый раз в летописных известиях только в первой половине XII века. В 1138 году галичане являются союзниками Ярополка Мономашича в его усобице с Ольговичами (Лавр., с. 133). Под 1144 годом – Галич (см.: Ипат., с. 20). В Патерике Печерском, в сказании о Прохоре Черноризце: «Егда же Святополк с Давидом Игоревичем рать занаста про Василькову слепоту, его же ослепи Святополк;…и не пустиша (Василько и Володарь) гостей из Галича, ни лодеи от Перемышля, и не бысть соли во всей Роуской земли» (Яковлев В. А. Памятники русской литературы XII–XIII веков. С. 154).

159

Лавр., с. 103.

160

Всеволод Олегович, занявши киевский стол, успел присоединить Волынь к волостям своего племени, выведя из Володимира Изяслава Мстиславича в Переяславль, а на его место посадив сына своего Святослава (1142 год; Ипат., с. 19). Но тотчас же по его смерти Изяслав снова овладел Волынью, из которой только пять городов оставил Святославу в держание (Там же, с. 31).

161

В начале XIII века.

162

Любачев был уступлен из галичских городов угорским королем Андреем при занятии Галича (около 1215 года) воеводе Пакославу (1213 год; Ипат., с. 160; теперешний город на реке Любачевке). Ярославль известен с 1152 года (Там же, с. 67; теперешний Ярослав на Сане, ниже Перемышля). Перевореск, захваченный поляками у Льва Даниловича Галицкого, на речке Млечке, притоке Сана.

163

О Вратах галицких см. примеч. 124; о положении Пршевратна – там же, с. XLVI.

164

Грамота, данная Казимиром Великим калочицкому войту Петру в 1348 году, напечатанная Зубрицким в его «Granic. mikdzy Rusk, I polsk. narod. w Galicyi, Lwyw 1849» (s. 4–9) и перепечатанная в Географическом словаре русской земли IX–XIV века (Вильна, 1865). По исследованиям австрийского этнографа Чернига (Ethnographie d. Oesterr. Monarch, Von К. Freiherr Von Czornig), теперешней этнографической границей польско-русской народности в Галиции можно признать реку Сан. Так что область польского языка совпадает с областью Краковского округа по последнему административному делению. Впрочем, верхние течения Попрада (до деревни Mniszek), Бялой (почти до города Грабова), Ропы (до деревни Ропы, несколько выше города Горлицы), Вислока вислянского (почти до Змыгрода и Осека) и Ясла до Дуклы он уступает русскому языку. Далее на север границу он полагает по водоразделу между Вислоком Саноцким и Саном. Так что Перевореск, исторически известный как русский город, находится уже в Польской области, Ярослав же, лежащий к юго-востоку от Перевореска, Черниг называет польско-немецким, «der polnisch-deutsche Jaroslau» (1-er Band, 1-te abth. S. 49; см. также этнографическую карту Чернига). Конечно, эти указания не могут быть приняты как безусловно достоверные. Они требуют поверки уже по тому одному, что противоречат историческим свидетельствам о распространенности русской народности.

165

Ср.: Мацеевский В. А. История первобытной христианской церкви у славян. Варшава, 1840. С. 24–25.

166

Положение Бани Рудны объясняется из обстоятельств того события, по поводу которого она упоминается. Известно, что перед самым Батыевым нашествием на северо-восток Руси черниговский князь Михаил Всеволодович овладел Галичем и отдал его сыну своему Ростиславу. Не успев еще утвердиться в нем, Ростислав предпринял поход в степи на половцев. (В Ипат. под 1235 годом: «Шедшю же Ростиславу в поле…» и далее: «Ростислав сошел есть на Литву» (ошибка вместо половцев. См. об этом в истории Галицкого княжения Зубрицкого. Т. III. С. 120. Примеч. 104). Этим воспользовался Даниил и в отсутствие его овладел Галичем. Ростислав возвращался уже в Галич, но, говорит летописец, «слышав приятье градское бежа во Угры путем, им же идяше на Боръсуков дел (в др. списк. Боръсуков-дед) и прииде к Бани, рекомей Родна, и оттуда иде в Угры» (Ипат., с. 175). Таким образом, Баня Родна находилась в Галицкой области близ угорской границы между Галичем, до которого не дошел Ростислав, и полем, с которого он возвращался. Следовательно, на восток от Угор и к западу от Борсуков дела. Что такое Боръсуков дел, неизвестно. Есть Барсучены в северной части Молдавии на реке Серете, к северо-западу от Батушан, и Бурсучена в южной части Белецкого уезда в Бессарабии. Дел, по замечанию Зубрицкого, значит вообще хребет; в таком случае Боръсуков дел может быть частью Седмиградских Карпат, например хребтом Кукуреаса (Kukurcasza), за которым у верховьев Большого Самоша находится село Старая Рудна на месте будто бы немецкого города Роденаце, разрушенного татарами (см. Stein, Handbuch d. Geogr. IV, I. S. 606), к которому ближе всего отнести Баню Родну 1235 года. Есть деревня Рудники в Коломыйском округе, на которую, для соображений, указывает Зубрицкий. Кроме того, Rudobonya теперь село, а прежде город в Боршодском комитате милях в четырех к северу от Машковиц и в таком же расстоянии к юго-западу от Кошиц Рудобанья на известном пути из Галиции в Венгрию через Бардуев, или Бартфельд; но слишком далеко от места действия в событии 1235 года. Нелишним считает прибавить, что Баня значит вообще соловарня и в Прикарпатской Руси очень часто употребляется в значении собственного географического названия и как прибавка к другому географическому названию.

167

Географический отрывок, находящийся в Воскресенском своде русских летописей (Полн. собр. русск. лет. Т. VII. С. 240–241: «А се имена градом всем Русскым, далним и ближним») принадлежит и теперь к ряду материалов, не разъясненных исторической наукой. Самое полное мнение относительно его принадлежит Ходаковскому (Историческая система в русских исторических сбораниях. Т. III. С. 98–99). Он относит его к 1430 году. «Это мнение, – говорит он, – принадлежит мне, ибо Шлёцер (т. II, с. 177) по названию озера Ильмеря считал его гораздо древнее. Историограф (т. II, примеч. 117) колебался в определении между XIV и XV веком. Воскресенский список, соединяя Новгород Великий и Псков с залесскими городами, показывает, что он списан «после 1480 году» (Псков после 1510 года?). Первое же сочинение должно отнести ко временам Витовта или к 1430 году, потому что: 1) Задунайская страна подпала вторжению турок и не знала утвержденной власти; Валахия была под покровительством литовско-русского великого князя Витовта. Сочинитель по таким причинам совокупил все в один состав под названием всех градов русских дальних и ближних; 2) тогда подольские города были отторгнуты от литовского правления, подчинены коронным конституциям или литовскому языку (Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. V. Примеч. 162) и потому у сочинителя называются «Польские грады»; 3) тогда Смоленское княжество, также Мченск, Корачев, Воротынск; Оболенск, Шернск и прочие вятичские города по Оке и Угре покорены Витовтом и с 1396 года принадлежали Литве. Хотя это мнение заслуживает внимания не по одной только определенности, с какой оно высказано, но, во всяком случае, требует пересмотра и проверки.