Вестник Хаоса - Стас Иванов

Сделав вид, что разглядывает кабинет, в котором в половину стены, выходящей во внутренний двор, красовалась огромная дыра, Нидза напряг зрение и проверил эксполюс вокруг себя: Сквота нигде не было. Это радовало, ибо дух явно получил задание проследить, как работает абсолютный барьер. И будь он посмышленей, то давно заметил бы слабость техники. Однако туповатый дух легко поддавался на провокации, и, когда появлялась необходимость на долю секунды снять барьер, получалось без труда отвлечь его внимание. Конечно, проще бы было вообще избавиться от Сквота, однако дух состоял из эксполюс и все попытки убить его закончились полным провалом. К счастью, и сам Сквот не мог манипулировать эксполюс, не принадлежащим его телу, и тоже не смог ни разу пробиться через барьер.

— Я избегаю излишеств, — прошамкал беззубым ртом Бабиски. — Роскошь завлекает лишь юношей. Таких, как ты. А нам, старикам, важны удобство и комфорт.

И правда, просторный кабинет князя горных был воплощением аскетизма. Помимо столика и диванов для гостей, в нем имелся лишь простой, заставленный письменными принадлежностями и пачками бумаг, рабочий стол с мягким высоким креслом, несколько шкафов с книгами и все. Одна стена, напротив дырявой, представляла из себя высеченную в граните аккуратную и подробную карту Сайтана со всеми реками, озерами, дорогами и названиями крупных поселений. С потолка свисала массивная люстра со множеством фонарей-плафонов, в которых плясали маленькие магические огоньки, прекрасно освещавшие комнату.

— Ой, да будет вам, князь, — лениво протянул Нидза. — Вы прекрасно знаете, что мне тоже нет дела до богатств. За золото нельзя купить знания и силу. Как и молодость.

Бабиски кивнул.

— Что верно, то верно.

— Я имел ввиду эту дырку. — Нидза кивком указал на отсутствующую стену, за которой, через двор, сквозь зарешеченный окна другого крыла можно было разглядеть силуэты снующих туда сюда слуг, перетаскивающих какие-то огромные бочки. — Не боитесь, что вас продует, князь? В ваши годы надо бы следить за своим здоровьем и избегать сквозняков.

Глаза Бабиски сверкнули недобрым огнем.

— Мы в подземелье в пятистах метрах под поверхностью. Откуда здесь взяться ветрам?

— Верно, неоткуда, — согласился Нидза. — Извините, не подумал.

Приподняв трость, Бабиски со стуком опустил ее на гранитный пол.

— Хватит ерничать, мальчишка. Я отлично знаю, что ты ничего не делаешь и не говоришь просто так. Мне прекрасно ясны твои намеки. Только помни, где ты находишься. Гость здесь — это ты.

— Конечно-конечно, я все помню, — иронично произнес Нидза. — Но и вам, князь, тоже стоило бы проявить ко мне немного уважения. Разве хороший хозяин станет угрожать дорогому гостю? Разве станет он называть мальчишкой мага, который убил князя лесных? А ведь мне становится очень обидно, когда кто-то начинает считать себя умнее меня и позволяет себе отпускать в мой адрес оскорбительные намеки, указывающие на мою незрелость. — Изменившись в лице, первородный прищурился. — Или вам, князь, больше не хочется пожить еще немного?

Вздрогнув, Бабиски оттолкнул зверька, попытавшегося забраться к нему на колени.

— Не дерзите мне, князь, — с угрозой попросил старик. — Никакой гость не стал бы пытаться убить верного пса хозяина. Безрассудство — признак юношества.

Усмехнувшись, Нидза спросил:

— Простите, князь, но как тогда назвать хозяина, который подсылает своего пса убить гостя? А ведь от этого гостя зависит, сколько вам осталось жить — день-год-два или еще восемьдесят-сто лет.

— Гость слишком много просит за свои услуги, — заметил Бабиски.

— Надо полагать, что целый век жизни, проведенной в достатке, стоит недешево, — пожал плечами Нидза. — Мне достанутся формулы из запретных заклинаний горных, вам — вторая жизнь и тридцать тысяч молодых и здоровых мужчин. Все, как мы и договаривались. Кстати, зачем вам столько рабов? Ведь в деле добычи руды нет и не может быть никого лучше горных.

— Твои солдаты понадобятся для работ в закрытых шахтах. Исходящее от руды излучение постепенно убивает рабочих, и с этим ничего не поделать. Тридцать тысяч мужчин-первородных должно хватить, чтобы выработать все шахты.

— Значит, они умрут?

Бабиски кивнул.

— Все. Медленной и мучительной смертью.

Приподняв бокал в подобии тоста, Нидза одним глотком осушил его и сказал:

— Ну и славно.

— Интересная реакция, князь. Обманом завлечь на земли врага тридцать тысяч своих подданных, чтобы потом продать их всех врагу… и радоваться их страшной участи — да вы, юноша, очень жуткий маг. Потомки обязательно проклянут вас. Если, конечно, будет кому вас проклинать. Ни один правитель Брагии пока не додумался оставить страну совершенно беззащитной. — Бабиски прищурился. — Что же вы на самом дела задумали, а, князь? Вы убили всех своих близких, вы измываетесь над людьми, вы послали на верную смерть всю армию первородных и довольны этим. Если бы вы, как и обещали своим подчиненным, лично встали во главе войск, с вашей силой в будущем вы бы могли легко захватить и лесных, и горных, и Вольных. Но вы бросили свои войска на произвол судьбы. Вы уже утопили Сайтан в крови и продолжаете делать все, чтобы еще сильнее раскачать этот мир, оставаясь при этом в стороне. Только один вопрос: зачем?

— Я бы предпочел не обсуждать с вами мои планы, — с нажимом произнес Нидза. — Сейчас вам надо знать лишь одно: перед вами сидит маг, который может спасти вас от смерти.

Пожевав губы, Бабиски спросил:

— Тогда другой вопрос: когда вы наконец собираетесь продлить мою жизнь?

— Как только вы передарите мне формулы из запретных свитков.

— А кто те трое, что пришли за вами?

— Это уже третий вопрос, — напомнил Нидза. — Не многовато ли?

— Я должен знать, кто вторгся в мои владения и что мне делать с чужаками.

— Я уже говорил вам, что за мной пришел Замбага и два его помощника. И вам ли спрашивать у меня, что делать с чужаками? Поступайте как обычно — просто убейте их. Замбагу и девчонку можете казнить на месте, а человека… лучше передайте его мне. Он достоин кары пострашней.

— И в чем же вина человека?

Скривившись от отвращения, Нидза провел пальцами по губам.

— Это ничтожество жутко меня бесит. Ненавижу ни на что не годных слабаков. Все, на что он способен, — это путаться у меня под ногами и раздражать меня своим идиотизмом. — Осознав, что под влиянием внезапно нахлынувших чувств он мог наговорить лишнего и навести Бабиски на подозрения, первородный поспешил исправиться. — В общем, ублюдок должен сдохнуть. Скормите его, например, своим зверушкам, а я понаблюдаю.

— Кстати, — оживился Бабиски, — мне вчера доставили новую игрушку. Желаете поглядеть на нее, князь?

— С превеликим удовольствием. Я наслышан о вашей коллекции уродцев.

— Они не уродцы. Просто изменившиеся под влиянием эксполюс животные. — Бабиски почесал за ушком свернувшегося рядом с ним кота. — Как этот красавец.

Нидза пожал плечами.

— Мутант — он и есть мутант.

— Вы ошибаетесь, князь. Мутации большинства животных абсолютно бесполезны для их выживания, но некоторые приобретают довольно полезные признаки и особенности. Как сказали бы лесные, способных к выживанию и продолжения рода измененных животных нужно относить к новым видам. Так вот, все мои питомцы из таких.

— Тогда я с нетерпением жду момента, когда увижу вашу новую игрушку, — изобразил интерес Нидза.

— В таком случае предлагаю последовать за мной в обзорный зал, — поднимаясь, предложил Бабиски. — Оттуда будет видно намного лучше.

Нидза кивком головы указал на двор.

— А зачем тогда дыра?

— Князь, неужели вы думаете, что стена разобрана, чтобы я прямо отсюда мог смотреть, как обедают мои питомцы? — Старик склонил голову на бок. — За кого вы меня принимаете? Думаете, я кровожадное чудовище? Да, я люблю покормить моих питомцев преступниками и неугодными мне горными, но наблюдать за этим прямо из своего рабочего кабинета — дурной тон.

— А дыра?

— Работа Сквота, — устало вздохнул князь. — Ну никак он не запомнит, что нельзя делать себе тело из стены моего кабинета.

Хмыкнув, Нидза пошел к выходу вслед за Бабиски. Старик шаркал по полу ногами, но шагал довольно бодро, почти не опираясь на трость. Первородный же, напротив, передвигался с трудом, ежесекундно борясь с искушением достать из ложного пространства свою трость. Но, понимал он, нельзя проявлять перед стариком слабость. Если горный заметит, что гость не в лучшей форме, и узнает, где спрятаны добытые у Рикиши запретные заклинания лесных, придется худо. Несомненно, Бабиски не собирался и не собирается отдавать секреты своего народа. Ему нужно лишь одно — продлить себе жизнь. А получив требуемое, он вмиг забудет о сделке и попытается избавиться от гостя.