Крик болотной птицы - Александр Александрович Тамоников

На это старик ничего не сказал, лишь закивал. Он помог Лысухину дойти до дверей, даже отворил двери, но наружу не вышел, так и остался в сарае.

План Лысухина был прост. Ему надо было во что бы ни стало уберечь этого старичка, его старуху, его дочь с внуками от полицаев. То есть сделать так, чтобы полицаи не заподозрили, что он, Лысухин, какое-то время укрывался в этом сарайчике. А для этого ему надо было отойти от сарайчика как можно дальше. При этом он отчетливо понимал, что далеко уйти ему не удастся: сил у него почти не оставалось. А коль так, то полицаи все равно его обнаружат. И все, что оставалось Лысухину, — это принять свой последний бой. У него сейчас даже имелось какое-никакое оружие — вилы, ими он и будет сражаться.

Опираясь на вилы, Лысухин поковылял по заросшему молодой травой полю. Ему было все равно, куда идти — лишь бы подальше от сарайчика. Не опасался он и того, что его заметят полицаи, потому что понимал — они его заметят все равно, рано или поздно.

О чем еще он сейчас думал? Ему даже самому было удивительно, но думал он о той самой колхозной трактористке. Сейчас она вспоминалась ему особенно ясно, ему даже казалось, что он ощущает запах ее волос и вкус ее губ. А еще он думал, что — победил в своей маленькой войне. Как бы там ни было, а — победил. Ему удалось вызволить из фашистской неволи многих заключенных, он спас от полицейской расправы старика, которого он видел первый раз в жизни, а также его старуху, дочь и внуков, которых он и вовсе никогда не видел. Разве это не победа? Пускай и незаметная, и маленькая, но, может, без нее не было бы и общей, большой победы…

— Стой! — раздался сзади него голос. — Стоять, падла!

Лысухин остановился и обернулся. К нему, спотыкаясь в траве, бежали полицаи. Всего их было шестеро. Лысухин стоял и ждал, когда они подбегут поближе. И когда они подбежали, он улыбнулся озорной мальчишечьей улыбкой, собрал все оставшиеся силы, поднял вилы и резко воткнул их в ближайшего полицая. Выстрелов он не услышал, потому что пуля летит быстрее звука выстрела. Это известно каждому солдату, в кого хоть единожды стреляли…

Эпилог

Это лишь одна из операций Смерша по спасению пленных из концлагерей. Сколько таких операций было на самом деле, никто до сих пор не знает. То ли это до сих пор тайна, то ли в годы войны их никто не считал. Как знать? И уж тем более никто не знает, сколько сотрудников Смерша отдали свои жизни при проведении таких рискованных операций, и как они погибли, и при каких обстоятельствах… Очень может статься, что этого и вовсе никто и никогда не узнает. Но, думается, все это не главное. Наверно, есть что-то главнее и важнее. Вот лес с его вековечной тишиной, а вот в нем слышится голос иволги. Когда стреляют, иволги молчат. Они поют только в тишине. Может, это и есть самое главное и важное.

123