Дневник осады Порт-Артура - Михаил Лилье

Вообще Старый Город страшно разрушен: в редкий дом не попало несколько снарядов. Жители в страхе начали переселяться в более безопасные части города.

Слыхал, что высшее морское начальство, поставив свои орудия на батареи сухопутного фронта, стало считать себя здесь полным хозяином и начало, помимо начальника крепостной артиллерии, распоряжаться стрельбой, представлять матросов и офицеров к наградам и т. д. Ввиду этого от начальника крепостной артиллерии последовал весьма дельный приказ.

ПРИКАЗ

по Квантунской крепостной артиллерии крепости Порт-Артур

17 октября 1904 года

№291

(...) В короткое время два случая оскорбления сухопутных начальников нижними чинами флота, находящимися на крепостных батареях, и немало случаев самовольного распоряжения действиями батарей морских орудий со стороны начальнического персонала военных судов, по преимуществу тех, с которых взяты орудия на сушу.

Объявляю командирам батарей морских орудий, что, находясь на суше в составе артиллерии крепости, они с командами своими во всех отношениях отправления службы, а следовательно, и даже более — по части действия батареи, находятся в ведении сухопутного начальства и в тактических действиях батареями должны исполнять только их приказания. Прошу их же держать свои команды в более строгом режиме дисциплины и воинского благочиния, так как ослабление в том и другом отношениях ясно указывает не на недисциплинированность нижних чинов флота вообще, где в этом отношении требования закона, конечно, одинаковы с сухопутным ведомством, а на слабость надзора над вверенными нижними чинами и бездействие власти ближайших начальников — командиров батарей, не умеющих или не желающих держать в руках свои команды и тем распускающих их.

За все проступки, а тем более преступления нижних чинов они будут отданы под суд, который будет судить их, конечно, по законам военного времени, а за преступления против личности начальника — военно-полевым судом. Разъяснить нижним чинам, что это за суды и какие наказания ждут виновных. Ответственным становятся также и начальник, распустивший свою команду или не принявший своевременно мер против зловредных людей этой команды. Зловиновными становятся также и лица, потерпевшие, замалчивающие проступки и преступления нижних чинов.

Начальник крепостной артиллерии

генерал-майор Белый

Сегодня кое-что узнал о вчерашнем штурме.

Японцы вели свое наступление одновременно на 2-й и 3-й форты, на 3-е временное укрепление, на батарею Лит. Б; на Куропаткинский редут и даже на Курганную батарею. Наступление всюду было очень упорное и велось большими силами. Говорят, что на одно 3-е временное укрепление наступал целый батальон, в ров 2-го форта спустилось до 40 человек, но так как капонир был еще в наших руках, то все они почти моментально были перебиты.

В бетонной галерее, по которой происходило сообщение с головным капониром 2-го форта, японцы взрывом пироксилинового снаряда пробили сверху дыру. В это отверстие они из траншеи венчания гласиса, находящейся под нашей галереей, просунули ружье и беспрерывно стреляли из него, прервав таким образом всякое сообщение с капониром. Вся впереди лежащая бетонная стенка была буквально избита пулями. Тогда мы в свою очередь поставили в самой бетонной галерее нашего стрелка, который все время должен был следить, не высунется ли косоглазый японец в отверстие, и, в случае его появления, тотчас же его пристрелить.

Количество выпущенных японцами снарядов за время их бомбардировки и штурма 17 октября определить вообще трудно, но я думаю, что по самому приблизительному расчету их надо считать от 15 до 20 тысяч.

Японцы подошли также ко рву 3-го форта, но никак не могут через него перейти.

Сегодня поручик Квантунской саперной роты Селунский удачно попал ручной бомбочкой в неприятельский склад пироксилина на 3-м форту. Японские бомбочки, находившиеся у контрэскарповой стенки, взорвались и разрушили часть японских работ.

Вчера горели склады и магазины Чурина, Петерец и Офицерского экономического общества.

Вечером убит сапер-поручик Левберг.

Подполковник Генерального штаба Иолшин, недавно только выписавшийся из госпиталя после излечения полученных им первых ран, вчера около штаба укрепленного района подошел с одним солдатиком к неразорвавшейся 11-дюймовой бомбе, посмотреть на нее. В это время почти на то же самое место попадает другая 11-дюймовая бомба и... взрывается. Солдатик разорван на куски, а подполковник Иолшин тяжело ранен в руку и ногу. Положение его, как говорят, безнадежно.

Масса народу переселилась на так называемые дачные места, как самые безопасные уголки крепости.

Многие даже вырыли, говорят, себе здесь пещеры и живут в них, почему шутники называют всех обитателей дачных мест «пещерниками».

Сегодня я прочел следующий приказ.

Спешно.

Дополнение к приказу по войскам западного форта обороны крепости Порт-Артур

18 октября 1904 г

№ 51

§4

В приказе по войскам Квантунского укрепленного района за № 773 объявляю: по сведениям, мною полученным, армия генерала Куропаткина двигается с успехами, причем один японский старший генерал взят в плен, а здесь 13-го или 14-го числа сего месяца тоже один старший японский генерал лишил себя жизни. Взятый в плен японский солдат при опросе почти не отвечал, но все-таки показал, что они потому торопятся, чтобы взять форты к 21-му числу ко дню рождения Микадо; нам же известно, что 21-го числа сего месяца день Восшествия на Престол нашего Великого Царя. Я вас знаю и не сомневаюсь, чья возьмет, осталось два дня.

Ротным командирам лично прочитать этот приказ пред собранием нижних чинов и разъяснить этим последним, что японцы, чтобы порадовать своего Микадо, бесспорно, напрягут все силы, дабы овладеть крепостью. Однако если они не успели в этом в течение почти 9 месяцев, то смешно рассчитывать захватить крепость в два дня с войсками, уже потерпевшими от нас так много поражений, что убыль японцев исчисляется десятками тысяч. Они были бы счастливы порадовать своего Микадо в день его рождения хотя бы одним-двумя из всего многочисленного числа наших фортов и укреплений. Насколько это доставило бы радости Микадо, настолько отдача 1-2 опечалила бы нашего обожаемого Царя именно потому, что пришлось бы в день Восшествия Его Величества на Престол. Печаль Царя была бы понятной, потому что отдача хотя небольшого кусочка крепости накануне Царского дня могла бы дать основание заподозрить, что мы любим своего Царя меньше, чем японцы Микадо. Чтобы доказать, что это не так и что в мире нет народа, любящего своего Царя больше, чем мы, нам надо не дать врагу в эти дни никакого решительного успеха. Приложим же, гг. офицеры и наши молодцы стрелки, все силы, дабы разочаровать врага и тем подорвать его моральное состояние окончательно. А оно бесспорно падет, потому что произойдет в то время, когда японцы напрягут все свои силы.