Поваренная книга медиа-активиста - Олег Киреев

Новые конфликты, касающиеся распространения богатств, будут в меньшей степени сфокусированы на создании традиционных материальных ценностей и производстве энергии, и в большей — на неосязаемых Интеллектуальной Собственности и правах на распространение. План заключается в том, чтобы создать полностью контролируемое контентное окружение, которое будет включать в себя аппаратное и программное обеспечение всех аспектов, в рамках так называемых "систем доверия" ("trusted systems") и под руководством Управления Цифровых Прав (DRM[6]). Мы видим расширяющийся разрыв и утрату равновесия не только в области контроля за коммуникационной инфраструктурой, но и за информацией как таковой, будет ли она существовать в форме патентов, контроля за авторским правом, программным обеспечением или содержанием медиа-вещания. Есть много стран, запертых в спираль возрастающей нищеты потому, что они не в состоянии оплатить высокие лицензионные сборы. Должны ли только богатые нации обладать доступом и быть видимыми в глобальных коммуникационных каналах? Должны ли только богатые люди получать преимущества распоряжения глобальными ресурсами образования и информации? Образование требует свободного доступа к таким технологиям культуры, как книги и онлайновые средства информации. Но культура движется к тому, чтобы превратиться из свободно доступной — в вид коммерческого сервиса, где источники информации автоматически самоуничтожаются после того, как истекает срок аренды.

Свобода Выражения нуждается в Свободе Информации и Свободе бесплатного доступа и пользования информацией. Творческое культурное выражение всех видов черпает из источников культурного наследия и в своем существовании основывается на строительных блоках из культурных достижений, накапливающихся веками. Большая часть достижений европейской культуры едва ли могла бы появиться в условиях сурового режима интеллектуальной собственности, какой создается на наших глазах. Но дело в том, что эта коммодификация информации не хочет ограничиваться неорганическим миром. Все в большей степени вся биосфера, включая человечество, вовлекается в рынок информационной экономики, что выражается в различных формах, от патентования экзотических видов растений и животных или человеческих генов — до биометрического сканирования, профилирования и сортировки людей.

Наконец, аккумулированный капитал свободного выражения — это основание нашего Культурного Наследия Будущего. Сохранение наследия будущего требует соответствующих законодательных, технических, научных и финансовых мер. Тесное взаимодействие и сотрудничество между практиками, артистами и учеными может обеспечить экспериментальное поле для широкой и разнообразной электронной культуры. Это должно включать постоянное обновление, сохранение и доступность цифрового искусства, улучшение некоммерческих, общественных электронных сетей, также как и усилия по представлению и распространению электронного искусства. Кроме того, сохранение наследия будущего требует широкомасштабного повышения осведомленности. Если человечество не возьмет на себя такие усилия, то наше поколение оставит оскудевшее, ущербное наследие тем поколениям, которые придут ему на смену.

Новые технологии не только открывают для нас новый мир коммуникации и распространения знаний, но также и предоставляют новые возможности для дезинформации и манипуляции. Если мы располагаем чистым, совершенно неограниченным объемом доступных данных, то естественно возникает потребность в том, чтобы отфильтровать это неограниченное количество информации, сокращая его до того объема, который может быть обработан. Такие системы фильтрации и обработки, будь они человеческими или программными, открывают массу возможностей для того, чтобы тайно ввести предвзятые параметры или рамировать информацию на основании скрытых интересов. Технология как таковая, в ее социальных приложениях, никогда не является нейтральной. В отличие от материального производства, информационная индустрия всегда остается индустрией знания, которая оказывает влияние на наши способы мышления и перспективы видения. Вот почему окружение, которое в действительности откроет свободу для выражения, должно основываться на таких информационных структурах, которые будут прозрачными, открытыми и подотчетными. Я отсылаю к исследованиям, которые на структурном уровне рассматривают общественные интересы как Культурный Разум, или Культурную Интеллигенцию (Cultural Intelligence).

Службы Культурной Интеллигенции нужны для того, чтобы растить и защищать публичную сферу и дискурс, так же как и разнообразие и богатство способов культурного выражения, в обществе, которое своей большой частью основано на информационных и коммуникационных технологиях. Наблюдая и анализируя культурные, социо-политические, технологические и экономические тенденции, культурная интеллигенция восполняет отсутствие у общества мета-информации как основы для принятия решений. Культурная интеллигенция уравновешивает действия традиционных военных и экономических разведок, собирающих информацию с целью усилить контроль, служа общественным интересам через получение гражданских полномочий и независимости, как адвокат гражданских прав на культурную свободу, свободу мнения и свободу выражения.

"Теория миксинга: Попытка инвентаризации методов амстердамского свободного радио"

Герт Ловинк

В начале 80-х годов в Амстердаме появляется множество свободных радиостанций Действуя в рамках движения сквоттеров, эти некоммерческие пиратские станции базируются в незаконно занятых помещениях. Власти терпят их, впрочем с большой неохотой. Время от времени станции подвергаются полицейским облавам, но, едва все стихает, снова возвращаются в эфир. Возникнув в недрах радикальных движений, в середине 80-х станции выходят на свой собственный путь и начинают экспериментировать с вещанием. С течением времени сквоттеры исчезли со сцены, однако радиокультура продолжала развиваться. Результатом стала эволюция всей традиции звука как такового, и подразумевается здесь нечто большее, чем просто сумма его этнических и экспериментальных составляющих.

После бесчисленных случаев слияния, закрытия, смены названия и отхода в сторону официального местного радио на плаву остались три радиостанции. Самая маленькая, но и самая старая и выносливая из них — активистское радио De Vrije Keijzer ("Свободный Кайзер"), специализирующееся исключительно на политике. "Свободный Кайзер" начал свое вещание в конце 1979 года из оказавшегося в бедственном положении сквота De Grote Keijzer ("Великий Кайзер") и, как и сам сквот — комплекс домов на набережной одного из каналов, — стал символом решимости его обитателей. На протяжении нескольких лет «Кайзер» служил единым рупором нескольких локальных радиогрупп самой разной направленности, но после случившегося в 1983 году раскола его главной тематикой стали активистские новости. Десять лет спустя радио выходит в эфир раз в неделю, а его коллектив состоит из четырех-пяти человек, по-прежнему питающих слабость к сквотам и «автономному» движению.

Радио 100 вещает семь дней в неделю, с пяти часов вечера до глубокой ночи, и считается крупнейшей пиратской станцией Амстердама. Здесь можно услышать все — от африканской музыки и регги до ду-вопа, хауса и индастриала. Несмотря на мощную полицейскую облаву 1991 года, в результате которой были конфискованы все пластинки и арестовано пятнадцать сотрудников, многие считают Радио 100 станцией консервативной и равнодушной к новым идеям и экспериментам.

Наконец, младшая непослушная сестрица Radio 100 — Radio Patapoe, возникшее на основе панк/хардкор-радиостанции Radio Dood ("Радио Смерть"). Многие годы Radio Patapoe оставалось практически никому неизвестным, однако с началом 90-х стало стремительно развиваться, привлекая все большее число неординарных личностей из среды андерграунда. Сегодня Patapoe транслирует сотню различных передач и может считаться по-настоящему мультикультурной радиостанцией.

Все три станции представляют собой ассоциации диджеев, каждый из которых ведет собственное шоу. Редакторский совет, равно как и совет директоров, отсутствует — управление осуществляется самими диджеями. Впрочем, все они питают неизменное и сильное отвращение к любым встречам и собраниям; большинство коллег в лучшем случае связывает поверхностное знакомство.

Финансовую основу свободных радиостанций составляют взносы самих диджеев, прибыль от благотворительных концертов и выручка имеющихся при радиостанциях баров. Большая часть сотрудников получает социальные пособия от государства, поэтому проблема погони за прибылью отпадает. Желающие работать ради денег могут отправляться на коммерческие радиостанции.