История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III - Алексей Величко

Тем временем известие о том, что авары находятся в прямой близости от столицы, повергло всех в панику. Император приказал отправить на охрану Длинных стен гвардию и народное ополчение, а сам собрал сенат, чтобы обсудить ситуацию. После долгих дискуссий сенаторы убедили царя отправить посла к аварам для заключения нового мирного договора. Хан, отмечавший поминки по умершим сыновьям, 12 дней не принимал посла, но затем предоставил ему свидание и, долго гневаясь на вероломных римлян, нарушивших соглашение, согласился за дополнительную дань отвести войска. «Пусть Бог будет судьей между Маврикием и ханом, между римлянами и аварами!», — сказал он. Впрочем, по новому договору римлянам предоставлялось право переходить Дунай для войны со славянами[494].

Столь позорный исход войны вызвал бурное негодование среди солдат придунайской армии. Коменциола открыто обвиняли в предательстве, и в столицу даже явилась делегация, требовавшая предания главнокомандующего суду. На созванном заседании сената один из делегатов, сотник Фока, вёл себя настолько дерзко и вызывающе, что сенатор выбранил его за неуважение к особе императора и даже оттянул за бороду. Это событие будет дорого стоить обидчику строптивого сотника. По делу Коменциола создали специальную следственную комиссию, которая тем не менее признала его невиновным, и царь сохранил за полководцем командование армией[495].

Неясно, какие мотивы двигали св. Маврикием и его ближайшим окружением, но в следующем году, 601 г., он первым нарушил мирный договор, приказал Коменциолу и Приску, соединив армии, выступить на аваров. Преодолев лёгкое сопротивление варваров, римские командиры переправились через Дунай, заняли на берегу сильные позиции и разбили лагерь. Пока византийцы ожидали врага, Коменциол внезапно заболел, но Приск, принявший единоличное командование, отбил нападение аваров с большими для варваров потерями, а через три дня в состоявшейся битве ещё раз разгромил аваров, к которым подошли большие подкрепления. Как рассказывают, общие потери аваров достигали 15 тыс. воинов, включая сыновей хана.

Не снижая темпа наступления, победоносный Приск преследовал хана, бежавшего за Тису, и через месяц одержал очередную громкую победу над аварами, а затем его 4-тысячный отряд по дороге разгромил три поселения гепидов. Через 20 дней состоялась ещё одна битва, и вновь победа в ней досталась римлянам. В плен было взято более 17 тыс. варваров, из которых 3 тыс. были аварами, а 8 тыс. — славянами. Приск хотел препроводить пленных в свой лагерь, чтобы затем подарить царю от имени войска, но аварский хан прежде него сумел отправить посла в Константинополь с требованием вернуть ему своих пленных соотечественников. По не вполне понятным причинам (видимо, напуганный воспоминаниями о прежнем набеге аваров) св. Маврикий велел полководцу исполнить просьбу хана[496]. Обратная дорога домой была очень трудной для византийцев, и, потеряв часть вьючных лошадей из обоза, Приск с армией добрался наконец-то до Филиппополя, где провёл с войском зиму. Весной 602 г. он вернулся в Константинополь, поскольку император решил заменить его своим братом Петром. К сожалению, это было далеко не лучшее решение, трагично сказавшееся уже в самое ближайшее время на судьбе св. Маврикия[497].

Впрочем, первоначально ничего не предвещало трагедии. Пётр, хотя и не очень любимый войсками, прибыл в армию в момент наивысшего подъёма римского духа, когда солдаты, опьянённые последними громкими победами, бегством врага и богатой добычей, были готовы забыть старые обиды. Под руководством Петра армия вторглась на территорию проживания славян, и вновь эта операция на другом берегу Дуная принесла успех римскому оружию. Византийцы практически беспрепятственно разоряли селения славян, вследствие чего многие из них решили отделиться от Аварского хана и признали над собой власть Римского императора. Перед наступлением зимы победоносные византийские войска собирались вернуться домой, когда последовал приказ императора остаться за Дунаем на зимовку. Что последовало за этим, мы вскоре узнаем[498].

Глава 3. Война в Африке и Италии. Отношения между Константинопольским патриархом и Римским епископом

После успешной, пусть и чрезвычайно трудной войны св. Юстиниана Великого в Италии несколько десятилетий византийцы не имели возможности восстановить политические и культурные связи со своей праматерью — Римом. Вследствие захвата севера Италии лангобардами жизнь этой страны окончательно пришла в упадок. Рим потерял своё высокое значение крупнейшего административного центра, и византийские войска обосновались в Равенне, где и пребывал имперский правитель Западных провинций, контролируемых Константинополем.

Систематически разрозненные шайки лангобардов прерывали сообщения между Равенной и Римом и угрожали самому Вечному городу. В 583 г. лангобарды избрали, наконец, себе царя, которым стал некто Автарих, совершивший несколько удачных походов вглубь страны, дошедший до города Регии и объявивший, что отныне весь полуостров принадлежит ему. Лангобард принял имя Флавий, которое издревле считалось обязательным атрибутом имени императора. Его принимали все без исключения Римские цари и даже Теодорих Великий, тем самым наглядно показав, что его власть является суверенной и ни от кого не зависит. Отныне действия лангобардов приобрели системность и отличались большой агрессивностью.

Видимо, это событие переполнило чашу терпения Римского папы Пелагия II, который обратился к св. Маврикию с просьбой направить в Италию войска для защиты Рима. К сожалению, император в то время не располагал достаточным количеством солдат, чтобы удовлетворить прошения понтифика, однако он отправил посольство к франкам и за 50 тыс. золотых монет уговорил их короля Хильдеберта предпринять поход на Италию против лангобардов. Франки перешли Альпы и уже готовы были к первым столкновениям с лангобардами, но те перекупили их вождя и заключили с ним мирный договор. Узнав об этом, св. Маврикий потребовал от франков вернуть ему деньги, но те, конечно, отказались. Пользуясь полной безнаказанностью, лангобарды сами начали военные действия, осадив город Брикселл. Но гарнизон во главе с герцогом Дрокдульфом — алеманом, выросшим среди лангобардов, а затем перешедшим на римскую службу, храбро отбил все атаки. После длительной осады варвары разрешили гарнизону оставить город при условии свободного выхода с оружием и знамёнами.

К этому времени римо-франкские переговоры увенчались, наконец, соглашением, выполняя условия которого Франкский король Хильдеберт предпринял три похода на Италию. Первый из них ничем не закончился, поскольку алеманы и франки, составлявшие армию Хильдеберта, перессорились друг с другом и войско практически самораспустилось. Второй поход в 588 г. также закончился для франков неудачно, а в третьем походе в 590 г. их сразила какая-то повальная заразная болезнь. Потеряв многих воинов, франки бесславно вернулись на родину[499]. Их пребывание на итальянской земле принесло новые бедствия населению, которое грабили и лангобарды, и франки. В довершение всех бед осенью 589 г. случилось наводнение. Тибр вышел из берегов и затопил Рим, погибло множество людей, значительная часть зданий оказалась разрушенной. Но всё же акции франков несколько снизили активность лангобардов.

В 590 г. Италия вновь испытала на себе страшную болезнь, опустошившую её. На этот раз это была некая кишечная болезнь, которая несла с собой невообразимую смертность. Города и сёла вновь опустели и обезлюдели[500].

В этом же году случилось ещё одно событие, деятельно отразившееся как на отношениях между Империей и лангобардами, так и на статусе Римского епископа. Во время чумы умер папа Пелагий, и новым понтификом был избран уже знакомый нам по предыдущему изложению св. Григорий Великий. Это был, безусловно, выдающийся человек, хотя и не очень любимый жителями Вечного города: говорят, что после его смерти горожане даже пытались сжечь его знаменитую библиотеку[501].

Являясь представителем к знатного римского рода, он принадлежал к ученикам знаменитого западного подвижника св. Бенедикта, сыгравшего значительную роль в распространении монашества на Западе. В 573 г. св. Григорий стал префектом Рима, но затем оставил мирскую жизнь и предался монашескому подвигу. Продав своё имущество и используя вырученные деньги для строительства шести монастырей на Сицилии, он превратил свой дом в итальянской столице в монашескую келью, молился, изучал Святое Писание и творения Отцов Церкви. Много проповедуя среди населения, он вскоре снискал большую славу, был включён папой Бенедиктом в состав коллегии кардиналов, а затем отправлен папой Пелагием в качестве его апокрисиария в Константинополь[502]. Там св. Григорий завёл широкие связи при дворе императора св. Маврикия, был дружен с его сестрой Феоктистой, епископом Доминицианом, полководцем Нарзесом.