Трофей - Наталья Матвеева

Но это было не самым страшным для Элли. Унижение от обслуживания бандитов, с гнусными лицами оглядывающих ее с ног до головы и глотающих слюни, она могла стерпеть. А вот сексуальные измывательства под наркозом — это было невозможно. Каждое утро Элли по два часа рыдала в душе, натирая себя мочалкой до боли, пытаясь смыть грязь и запах этого ублюдка и забыть… Но каждую ночь это повторялось снова. Элли рвала на себе волосы от боли и страдания, не смея думать о том, что такая жизнь теперь будет всегда…

Она вспоминала лица Дэна, Джека, Кристиана… Она тосковала и хандрила, как будто не видела их уже целую вечность, но в один прекрасный день что-то изменилось.

Бао не было дома. За дверью спальни как всегда дежурили его сторожевые псы. Элли встала и, одев черное, обтягивающее платье до колена с закрытой грудью и глубоким вырезом на спине, черные бархатные туфли, сделав аккуратный макияж и распустив шикарные черные волосы до пояса, Элли вдруг посмотрела на себя в зеркало и увидела… Кристиана.

Он стоял, сложив руки на груди, сильный, храбрый, безрассудный. Элли как будто видела его синие глаза, горящие решимостью и страстью, огнем и обаянием, невероятной мужской энергией и притяжением. Элли зажмурилась. Ее щеки запылали огнем, как будто она на самом деле почувствовала его силу, мужество и огонь… В сердце вновь возмутился вихрь чувств, непонятных, смешанных…

Элли открыла глаза.

— Что делать? — неслышно шепнула она и явственно увидела, как Кристиан саркастично ухмыльнулся и, страстно закурив, оглядел ее своими игривыми глазами:

— И что? Ты собираешься вот так сидеть и чахнуть? И ничего не предпримешь? Если бы мне было нечего терять, я бы убил ублюдка.

Элли вздрогнула и улыбнулась сама себе. В ее глазах зажегся прежний огонь, она увидела его и теперь знала, что будет делать. Кристиан всегда будил в ней дух борьбы, противоречия и силы, она хотела доказать ему свою самодостаточность, храбрость и… бесшабашность. Зачем? Почему? Она не знала. Но дьявол, который спал в ней три дня, проснулся. Бао заслуживает смерти. И Элли знала, что теперь делать.

Она вышла из комнаты. Хасаки и Нимуко были на месте. Они одинаково горячо осмотрели Элли с ног до головы и улыбнулись пошлыми улыбками. Нимуко протянул Элли лист бумаги.

— Как обычно. Меню ужина. Хозяин будет к семи.

Элли сморщилась и саркастично посмотрела на Нимуко.

— Отлично. Как раз не могла придумать себе занятие в этой тюрьме.

Через пару часов Элли прошла на большую кухню и приступила к готовке. У входа из кухни стояла ее личная сладкая парочка и внимательно следила за ее действиями. Элли каждую секунду чувствовала на себе их взгляды, но они должны были стать частью ее плана.

Большим кухонным ножом Элли кромсала мясо. Она стояла спиной и знала, что японцы не видят ее рук. Сосредоточившись и закусив губу, Элли взяла нож и медленно порезала себе левую ладонь. Обжигающая боль — и из глаз брызнули слезы. Элли вскрикнула и повернулась к Хасаки и Нимуко. Ее рука истекала кровью.

— Что случилось? — безэмоционально спросил Хасаки.

— Порезалась! Что, сам не видишь? — огрызнулась Элли, всхлипывая.

Нимуко подошел и взял в руку ее ладонь.

— Порез глубокий. Отведем ее к Нику.

— Хозяин не велел водить ее в лабораторию… — начал протестовать Хасаки, но Элли, утирая слезы, воскликнула:

— Если можешь, то зашей сам, я не против! Плевать мне на вашу лабораторию, сделайте что-нибудь!

— Ведем к Нику. — жестко сказал Нимуко, и Элли внутри себя возликовала. Именно этого она и добивалась.

Они прошли через тот самый голубой коридор, который, как и все помещения в доме после той битвы, был частично разрушен и активно восстанавливался японскими рабочими, специально прибывшими для этого из Токио, и Хасаки толкнул Элли в лабораторию, а сам недовольно глянул на Нимуко и процедил:

— Поторапливайся. Босс не велел здесь находиться.

— Вы так добры ко мне, мальчики! — с издевкой проговорила Элли и хлопнула дверью.

В лаборатории все было, как и в прошлый раз: те же холодильники, шкафы с лекарствами, бутыльки с прозрачной жидкостью и так далее. Оглядываясь, Элли подошла к одной из операционных каталок и вдруг позади себя услышала голос:

— Это ты? Бао сказал, что тебе нельзя…

Элли резко обернулась и ухмыльнулась. Ник был все такой же испуганный, в очках и белом халате. Элли протянула ему залитую кровью руку.

— Не бойся. Зашить сможешь?

Ник подошел к ней и, взяв ее руку, внимательно осмотрел рану. Затем пристально поглядел на Элли.

— Ну и как это произошло?

— Резала мясо. — пожала плечами Элли.

— И аккуратно разрезала себе руку? — проговорил Ник с проницательной ухмылкой, одевая перчатки и подготавливая нитки и иголку.

Элли вздрогнула внутри себя, но, вспомнив, что он доктор, грустно улыбнулась:

— Это останется между нами? Клятва Гиппократа и все такое…

Ник обрабатывал ее рану и улыбнулся доброй и милой, но очень застенчивой улыбкой:

— Я никому не скажу, и клятва Гиппократа здесь ни при чем. Ты спасла мне жизнь. Тот парень бы убил меня… Это самое малое, что я могу для тебя сделать. — он дико покраснел и спрятал глаза.

Элли удивленно рассмеялась.

— А я уже и забыла! Да, Кристиан точно бы убил тебя, и я сама удивляюсь, почему он меня послушался… Может, сказалось расстройство из-за брата…

— Тот парень, которого я вернул к жизни, был его брат? И твой… — он замялся.

Элли грустно кивнула.

— Да. Теперь я здесь. Это конец. Через четыре дня Бао увезет меня в Японию и сделает своей женой. Моя жизнь превратиться в ожидание смерти… Но Дэн должен был жить, я бы не вынесла, если бы он умер от этого яда…

Ник аккуратно зашивал ее рану и задумчиво кивнул.

— Это один из сильнейших ядов, созданных мной. Мне так жаль, что моими руками было убито уже так много человек!..

Элли вся обратилась вслух. Сейчас или никогда.

— Как ты это делаешь? И на что вообще похож яд? Бао колет мне каждую ночь какую-то штуку — это тоже яд? Я умру?

Ник перерезал нитку и замотал головой.

— Нет, он колет тебе «тетрапал», тормозящее вещество. — Ник подошел к маленькому белому шкафчику над мойкой и открыл его, взяв в руки пузырек с верхней полки. — Вот он. А вот это, — он взял шприц с темно-серой жидкостью с нижней полки. — Это триметилнитрат. То, что чуть не убило твоего возлюбленного.

Элли внутри себя возликовала. Теперь она знала месторасположение яда. Осталось только украсть. Она сморщила нос.

— Жутковато выглядит.

— Это яд. — улыбнулся Ник.