Всей нечисти Нечисть... - Анастасия Вихарева

-- Вторая пока не пройдена, или пройдена, но не выиграна. Двухголовый еще жив. И пятая тоже людей пугает. Третья и шестая версия досталась нам, и мы ее, кажется, прошли. Двенадцатая нас с тобой у входа поджидает.

-- А девятая была сетевой, -- согласно кивнул Дьявол. -- Там игроки третьей, шестой и двенадцатой обрели второе дыхание.

-- А где четвертая, седьмая, восьмая, десятая и одиннадцатая? -- полюбопытствовала Манька.

-- Без вас справились, -- сказал Дьявол, -- но если хотите попробовать...

-- Нет, нет, нет! -- разом замахали руками и Манька, и Борзеевич.

-- Но вы молодцы, -- похвалил их обоих Дьявол. -- Давайте выспитесь, как следует. Завтра позавтракаем, чем Борзеевич пошлет -- и в путь.

-- А дракон? -- опять хором воскликнули оба.

-- На то она и игра, чтобы быть интересной, -- весело ответил Дьявол. -- Куда он от вас денется? Будет хватать за ноги, мешать, прыгать вокруг да около. Причем исключительно вас. Меня он увидел бы, но не дано ему зрить в корень. Тебя, Борзеевич, я так и быть, понесу, но тебе, Маня, придется рассчитывать только на свои силы.

Манька с хмурым видом взяла меч и посох и направилась к выходу.

-- Ты куда? -- остановил ее Борзеевич, схватив за руку.

-- Пойду пока, потренируюсь, -- невесело сказала она, отстранив его от себя. -- В игре всегда так, раз пять умрешь на одном месте, на шестой выживешь. Снесу ему пару голов. Он последняя версия, дальше ему усложняться некуда.

Борзеевич захихикал, но Дьявол его пристыдил.

-- Между прочим, неплохая мысль. Я бы тоже так поступил. И посмотрел бы, сколько времени ему нужно нарастить новую голову. Иди, Маня, иди! Живой воды ты чуть ли не ведро выпила, так что сила богатырская должна была прибавиться.

Борзеевич посмотрел на Дьявола с осуждением, но Маньку останавливать не стал. Если то была игра, то они были и игроками, и компонентом игры. Быть зажаренными и съеденными означало только одно: кто бы там не пришел после, их в живых уже не будет.

В самой верхней части обвала, преимущественно сбоку, оставался небольшой узкий проход. Она проскользнула по нему и увидела широкий вход, образованный нависшей гранитной массивной скалой в два метра шириной. Дракон в него пройти не мог, но три его головы на длинных узких шеях, как змеи, извивались в "прихожей" пещеры. Дальше плита была рассечена в нескольких местах и уходила вверх, образуя свод. Вот здесь-то и обрушил Дьявол камень крупными глыбами и щебнем, защитив большую залу. Помещение чуть поменьше, где вышедшие из саркофагов люди устроили кузницу, от прохода было недалеко, но вход в него был уже, чем вход в пещеру. Дракон пытался заглянуть и туда, засовывая внутрь то одну голову, то другую попеременно, выпуская огонь.

Манька вспомнила, как человек, с почти таким же мечом, как у нее, рубил головы девятиголовому дракону.

Казалось, он его совсем не боялся -- носился вокруг дракона, как метеор. Дракон едва поспевал развернуть свою тушу, когда человек оказывался на другой его стороне. Ему требовалось больше времени, чем человеку вскочить на него, перепрыгнув. Но сзади он здорово работал хвостом, размахивая им и волоча по земле, сминая на своем пути все, как лопатой бульдозера. Только такой лопатой, каких не бывает. Этой лопатой он сотрясал горы не хуже Дьявола, который сотрясал их скрещиванием пальцев. Тот человек высоко взлетал и кувыркался в воздухе, опускаясь на спину дракона и вырубая дыры под лопатками, где у него должны были быть легкие, выпуская огниво. После этого дракон достаточно долго не мог набрать столько воздуха, чтобы выдохнуть его с силой -- струйки едкого огня вылетали из пасти жиденькие, стекая по челюсти и разъедая его самого. В это время человек спокойно обрезал ему все головы, возвращался на спину и прорубал достаточно широкие щели снова, дожидаясь, пока новые головы отрастут. После этого он снова обрубал ему все головы, уворачиваясь от ударов хвоста, которым тот протыкал себя, как скорпион. После первой отрубленной головы дракон стал десятой версией, после второй одиннадцатой, после третьей двенадцатой. В это время два других человека преспокойно разгадывали ключ...

Понятно, что главное успеть взобраться на спину дракона, подрезать ему крылья и сухожилья ног, чтобы тот не вертелся... ну, еще вырубить дыры над легкими... Так кувыркаться она не умела, кроме того, мысль выйти из пещеры и попробовать применить на практике увиденное во сне была попросту невыполнимой. Дракон своей тушей закрыл выход, а три головы, чудом влезшие в пещеру, поливали огнем так, что плавился гранит. Биться с головой даже не стоило пытаться. Подойти к Дракону безопасно можно было лишь с боку. Шеи у дракона были длинными и гибкими, но не на столько, чтобы загнуться в одном месте в обратную сторону. Мешали сильные стальные мышцы, хотя, шеи у него, как у червяка, были кольчатые, и могли вдруг стать короче и толще, каждое кольцо имело шипы, которыми он стрелял не хуже, чем они с Борзеевичем стрелами, под углом вперед. От стрел она легко уворачивалась, гномы научили. А если выткались, то неглубоко. Съеденное ею железо надежно защищало жизненно важные органы, как щит, а яд, который в них был, нейтрализовала выпитая ею живая вода. Но, пожалуй, она могла бы двумя или четырьмя ударами перерубить шею, если бы смогла добраться до места, где дракон был защищен менее всего -- у самого входа и в помещении кузни, тоже у входа.

Эх, его бы к стальной промышленности пристроить, цены бы ему не было! -- пожалела Манька.

Перво-наперво, она тоже пальнула огнем, угодив Горынычу в глаз, пожгла все три головы, которые плевали огнем в ответ. Дракон взревел всеми двенадцатью головами и отступил от пещеры. Воспользовавшись паузой, Манька скользнула в нишу. И услышала, как с новой яростью он обрушился на вход, сотрясая вершину горы. Дракон, видимо, уже отрастил глаза и полечил головы, сунув внутрь еще три. Заглянув в нишу и заметив ее, он несомненно обрадовался, выпустив огонь. Поработав как следует, дракон освободил проход в кузню, сунул голову, пытаясь развернуть шею в ее сторону.

Манька прижалась к стене, в три приема отрубив первую голову. Это оказалось не так сложно. Меч резал дракона так же легко, как ступени в камне. Она повеселела, в надежде, что дракон образумится.

Но тот решительно настроился потерять все двенадцать голов. Вторая голова протолкнула внутрь отрубленную голову, освободив проход, и полегла рядом...

Скоро все двенадцать голов лежали неподалеку. Наступила передышка, дракон утихомирился. Манька засекла время. Ровно через час еще двенадцать голов полегли рядом. Манька оглянулась и сразу поняла: еще двенадцать голов, и ей из кузни не выйти. Она перелезла через головы, закрывающие вход, выпустила огненную струю из посоха, выжигая в туше дыру. Еще двенадцать голов, почихав на нее, остались в пещере, укрепив насыпь. Ей начинало нравиться издеваться над Горынычем -- она высунула голову из пещеры на свежий воздух и увидела, что чудище слепо топчется на задних лапах, а на шеях отрастают новые бутоны. Она снова направила на тушу посох.