Условия соглашения - Мари Секстон

в силах усидеть на одном месте. Он испугался, осознав, как сильно скучает по Риверу. В некотором смысле, ему казалось, что они едва знали друг друга, и все же он уже знал, что не хочет его терять. Ему даже казалось, что он понимает гнев Ривера. Ривер потерял то, что, по-видимому, было прекрасными, счастливыми отношениями с Терренсом, и теперь он был привязан к Филу.

Эмоциональный импотент.

Возможно, это было правдой, но Фил не мог изменить этого сейчас, как не мог изменить отношения с Рори. Он не знал, как взять свои чувства и превратить их в слащавый, потворствующий бардак, который выдавался за любовь. Он уважал то, что было между Уорреном и Тейлором, и все же у него не было желания поддерживать такие отношения. От одной этой мысли у него по коже побежали мурашки. И все же его неспособность принять то, что другие считали нормальным, вероятно, стоила ему Ривера, так же как пятью годами ранее это стоило ему Рори.

Он долго лежал на диване, почесывая Джоан Клауфорд за ушами. Она худела. Он каждый день давал ей лекарства от почек и купил несколько поилок в виде фонтанчика. Предполагалось, что вода, которая течет, побуждает кошек чаще пить. Он беспокоился о ней, и она, казалось, чувствовала его депрессию. Она позволила ему гладить себя гораздо дольше, чем обычно, прежде чем вцепиться в него когтями и убежать.

Что, черт возьми, ему теперь оставалось делать?

Он переоделся в плавки, надел шапочку для плавания и защитные очки и залез в бассейн, находя некоторое утешение в знакомой бодрости воды и запахе хлорки. Он старался изо всех сил, сильно гребя, чувствуя, как от напряжения горят мышцы. Наконец он вынырнул, тяжело дыша, чтобы взглянуть на часы.

Время по-прежнему не показывало никаких улучшений.

Он выругался про себя, прежде чем надеть защитные очки и продолжить движение. Еще дважды он преодолевал стометровку вплавь, но единственным результатом была целая секунда, добавленная к его обычному времени с третьей попытки.

Нахуй. Он слишком устал, чтобы продолжать. Усталость не улучшила его самочувствия. Но это не помешало ему почувствовать тяжесть неудачи, когда он выбирался из бассейна.

Он быстро принял душ и вернулся в свою комнату, чтобы переодеться. Когда он заканчивал застегивать рубашку, его взгляд упал на пакет, который Тейлор подарил ему на день рождения. Он снова достал рисунок, озадаченный подарком.

Почему стрекоза?

Он положил его на комод и подошел к компьютеру, чтобы поискать в «Гугл». То, что он обнаружил, только еще больше смутило его.

«Стрекоза символизирует изменение взглядов на мир и самореализацию, особенно в зрелом возрасте, - говорилось на одном веб-сайте. - Она символизирует трансформацию, которая происходит в результате умственной и эмоциональной зрелости и понимания глубинного смысла жизни».

Фил озадаченно откинулся на спинку своего рабочего стула. Правда? Это и было то, что Чарли считал его «духовным животным»? Фил покачал головой. Чарли ему нравился, но он не думал, что когда-нибудь поймет его пристрастие к нью-эйджевской чепухе.

Он вернулся в свой пустой дом. Ему хотелось, чтобы Ривер был здесь, просто чтобы придать этому месту немного тепла и смеха. Ривер, вероятно, не осознавал, насколько его присутствие облегчало жизнь Фила. Он никогда не расставлял вещи так, как хотелось Филу, и все же Филу нравилось открывать свои шкафы и находить эти напоминания. Он поймал себя на том, что улыбается каждый раз, когда находит полотенца не в том шкафу или пивные бутылки на полке, предназначенной для молока и сока. Ему нравилось заглядывать в свой шкаф и обнаруживать, что Ривер разложил его рубашки по-старому, а не по цветам, как это всегда делал Фил. Фил пытался объяснить, почему присутствие Ривера так важно, но понимал, что не смог сказать того, что действительно нужно было сказать.

Его смена в ту ночь прошла без происшествий. Кейли бросила на него любопытный взгляд, прежде чем, наконец, сказать:

- Ты часто вздыхаешь. Все в порядке?

- Отлично, - сказал Фил, чувствуя, как горят его щеки. Он решил быть более внимательным к своим вздохам.

Он почти надеялся, что Ривер ждет его дома, но дом был, как всегда, пуст. Он разделся и забрался в постель. В комнату, крадучись, вошла Джоан. Она запрыгнула на кровать и сделала три круга у него на груди, прежде чем, наконец, устроиться там, щекоча усами его подбородок. Тихая вибрация ее мурлыканья отдавалась у него в груди, заставляя его сердце биться чуть-чуть чаще.

По крайней мере, Джоан все еще была здесь.

***

Только несколько часов спустя, когда он снова проснулся и уже наполовину приготовил себе сэндвич, он услышал, как открылась, а затем закрылась входная дверь. Он застыл с ножом в руке, покрытым майонезом, сердце бешено колотилось.

Входная дверь была заперта. Ключи были только у Уоррена и Ривера, и Уоррен позвонил бы, прежде чем зайти. Вопрос был в том, пришел ли Ривер, чтобы все исправить, или чтобы покончить с этим?

Фил отложил нож в сторону, собираясь с духом. Ривер вошел в кухню, не сказав ни слова, его руки были глубоко засунуты в карманы шорт, в глазах темнело что-то похожее на страх.

- Ривер, - сказал Фил. Ему не понравилось, как задрожал его голос, поэтому он замолчал, в очередной раз оставив все недосказанным. Даже зная, что именно по этой причине Ривер, вероятно, собирался положить конец их отношениям, он не мог заставить себя продолжать говорить.

- Учитель, - сказал Ривер, словно в знак признательности.

Затем…

Ничего.

Тишина все тянулась и тянулась, Фил смотрел на Ривера, Ривер смотрел на ноги Фила. С каждой секундой сердце Фила все сильнее сжималось в груди. Ривер пришел, чтобы разорвать отношения. Теперь он был в этом уверен. Это было единственное, что могло объяснить его дискомфорт и отсутствие слов.

Наконец Ривер пришел в движение. Он пересек кухню тремя широкими шагами. Он остановился перед Филом, по-прежнему не поднимая глаз.

«Скажи, что тебе жаль», уговаривал себя Фил. Ради бога, просто скажи, что тебе жаль, и надейся, что этого будет достаточно. Он глубоко вздохнул и заставил себя заговорить.

- Ривер, послушай... - Но его голос все еще дрожал. Комок в горле был невыносим.

А затем Ривер медленно опустился на колени.

- Учитель, - сказал он твердым и решительным голосом, каким никогда не мог быть голос Фила. - Я выбираю принадлежать вам.

Фил прикрыл глаза рукой, чувствуя облегчение. В глубине души ему хотелось разрыдаться. Броситься в объятия Ривера и