По дороге могущества. Книга пятая: Лик Кальмуара (СИ) - Нукланд Алан

Удар Дравэрина!!!

Соединившиеся в корневой щит щупальца Пастыря с оглушительным треском разламываются от столкновения с моим шипастым, объятым синими пустарными разрядами хвостом, который продолжает свой путь и с чудовищной силой врезается в грудь Кальмуары. Покачнувшаяся от страшного удара потрясённая тварь делает несколько шагов назад, но удерживается на ногах. Не давая ей времени опомниться, я, едва рухнув на землю, тут же отталкиваюсь всеми лапами и в молниеносном рывке вгрызаюсь острыми клыками прямо ей в глотку. Возопившая Кальмуара врезается спиной в стену, её зелёная кровь хлещет в мою пасть, а зубы всё глубже и глубже погружаются в пульсирующую плоть. Длинные пальцы охваченной яростью пастухары стальными клешнями сжимаются на моей вытянутой морде, когти вонзаются в дёсны, и она с невиданной силой разжимает сомкнувшиеся смертоносным капканом челюсти. Но едва она смогла оттянуть вверх мою рогатую башку, как вдруг грудь бьющейся в захвате Дэйры с хрустом разрывается и из окровавленного нутра вылетает дриарилловый кулак горного тролля Таллиара, который со всего маху врезается в её лицо и с треском сминает его. Затем слившийся с виверной тролль с яростным рёвом бьёт правым кулаком, ломая в труху левую скулу, и в это же самое мгновение из продолжающих терзать Пастыря лап рептилии с чудовищным, вибрирующим криком вылезают ужасно деформированные тела волколака и страгена, впивающиеся когтями и клыками в её кровоточащее, содрогающееся тело. А затем из моего покрывшегося бурлящим чёрным месивом левого плеча вырывается голова Короля Драконов Гарганора, который смыкает свои сверкающие клыки на ключице прижатой к стене Кальмуары.

Однако даже вся мощь Лимрачного Дравэрина оказалась несравнима с могуществом Пастыря Цикла.

Гибкие жгуты волос взъярённой Кальмуары нахлынули на меня, пронзая плоть, органы и кости, сминая оплетённые конечности, вырывая из тела целые куски горячего мяса, протыкая глаза и заползая в черепа. Доселе невиданная боль пронзила разум, превращая его в вопящий сгусток пульсирующих страданий. И когда пастухара надвинулась вперёд, отталкивая меня от себя, из выгнувшегося затылка Гарганора вырвалась маленькая человеческая фигурка, на несколько долгих мгновений зависшая над двумя сцепившимися монстрами.

Словно с замедлившимся в стократ временем я медленно поднимаю согнутую в локте дриарилловую руку и смотрю прямо в полыхающие бешенством глаза запрокинувшей голову Кальмуары. Её тело покрыто многочисленными трещинами зияющих ран, сочится фосфорирующая зелёная кровь, сотни атакующих корней на голове торчат в плоти громадного лимрачного чудовища, а мысли спутаны и выжжены дотла обуявшим разум безудержным гневом.

Мои губы растягиваются в широкой, зловещей ухмылке.

Попалась!

Дриарилловую руку охватывает сеть сверкающих энергетических молний, веер распадающихся магических рун и горящих символограмм, а затем, сливаясь с бешеными ударами моих сердец и разрушая то, что совсем недавно было схроновым рунирным барабаном Коллапса, из стальной ладони с ослепительной голубой вспышкой стала появляться Светоч. Разрывая пространство, из пустарных нитей соткалось сияющее, направленное вниз длинное синее острие, а следом за ним сформировались неогранённые края большого, наполненного светом Истинной Силы могущественного кристалла. И как только Светоч проявилась окончательно, я прижал дриарилловую ладонь к её ледяным, высасывающим униары граням и надавил что есть силы.

УДАР ДРАВЭРИНА!!!

Я рухнул вниз подобно разящему божественному копью, отдавая в этом падении всего себя без всякого остатка. Униары, пустары, эмоции, чувства, жизнь — ради силы я сжигал всё в горниле Светочи, не пожалев даже саму бессмертную душу.

И слившись вместе с чудовищным криком Кальмуары острие Светочи с оглушительным хрустом пронзает её грудь, уходя в неё практически по самое основание.

С резанувшей по глазам вспышкой грянувшая пустарная волна резко отрывает мою ладонь от кристалла и отшвыривает в сторону, словно тряпичную куклу. Всё вокруг бешено закрутилось, дыхание перехватило, мышцы сковало в ужасающем спазме. Но в следующий же миг я стискиваю зубы, собираю волю в кулак и рывком возвращаю контроль над сознанием и телом, стремительно переворачиваюсь в воздухе и с грохотом приземляюсь ногами на землю, тормозя спиной вперёд и оставляя за собой длинные борозды из разрушенного мрамора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тронный зал Рэйтерфола потонул в содрогнувшем его вопле безумия и нестерпимой боли. Рухнувшую Кальмуару корёжило и ломало в судорогах, её ногти бессильно царапали и ломались о торчащий в груди кристалл Светочи, который с каждым мгновением неумолимо вытягивал из бьющегося в агонии тела всю скопленную им силу, иссушая его жадными, могучими глотками. И вместе со своей Госпожой выли и корчились все двардрэнские отродья, из которых она безжалостно пожирала жизненную силу в отчаянной попытке вырвать из себя сверкающую глыбу.

Но все её попытки были тщетны.

— КАЛЬМУАР!!! — отброшенный к стене Лютер Рич с плещущимся в глазах ужасом рухнул на колени и в неверии протянул руки к своему Ксантийскому Владыке. — НЕ-ЕТ!! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!!!

Внезапно за его спиной возникло и стремительно разрослось густое, перекатывающееся чернильное облако, которое на миг замерло, а затем резко обволокло тело вопящего мага и моментально схлопнулось, исчезнув вместе с ним.

Не отрывая взгляда от содрогающейся Кальмуары, я медленно выпрямился, глубоко вздохнул, и неспешным, уверенным шагом направился к своему поверженному врагу, без тени улыбки на жестоком лице.

Ничто ещё не закончено. Пока ещё — нет.

Я остановился в нескольких метрах от Кальмуары, и она, наконец, обратила на меня свой взор.

— Т-ты-ы-ы!!! — перевернувшись на живот, она, из всех оставшихся сил загребая когтями взрытые обломки камня и мрамора, поползла ко мне. — Ты вновь п-помешал мне, жалкий ч-челочишко!!!

Из пастухаровой глотки вырывался надсадный, скрипящий хрип, а её глаза, смотрящие прямо в мои, горели лютой, всесжигающей ненавистью. Спокойно выдержав взгляд древнего Пастыря, я медленно поднял правую руку, слегка шевельнул растопыренными пальцами, и рассекающая воздух Вайнория с молниеносной скоростью ринулась к своему единственному возлюбленному и Хозяину, и её удобная, пульсирующая силой в такт бьющимся сердцам рукоять влетела в мою ладонь.

Я опустил меч и с силой сжал его рукоять, утопая в самых пучинах нескончаемой бездны, что смотрела на меня из недр жёлто-оранжевых глаз.

И тогда разбитые древесные губы Кальмуары разошлись в широкой улыбке, и из открывшихся на них трещин потекла зелёная кровь.

— Оооо!.. Неужели ты всё ещё надеешься избежать свою судьбу, ксантиец? — Её тело сотряслось от смеха. — Отбрось пустые надежды!.. У Сияющих Цикла только один Путь — и он ведёт по Дороге Могущества!

Не давая ей больше произнести ни единого слова, я перехватил меч лезвием вниз, вскинул его над головой и изо всех доступных сил с криком опустил дрожащее в нетерпении острие Вайнории, вогнав прямо в голову смеющейся Кальмуары чёрно-синее лезвие с клубящимся в его глубинах тёмным, перламутровым туманом практически по самую гарду. Дриарилловая сталь с хрустом прошила череп, разрезала мозг и вышла у неё из подбородка, с шелестом уйдя глубоко в пол тронного зала Рэйтерфола.

Тело Кальмуары задёргалось, дрожащие пальцы скривились, скребя по земле, а из глотки раздались булькающие хрипы. Я же стоял, стиснув Вайнорию, и не мигая смотрел прямо в жёлто-оранжевые глаза Кальмуары до тех пор, пока свет в них окончательно не погас, и самая последняя искра жизни не утонула в растекающемся мраке Очей Баглорда. Но даже тогда я продолжал безмолвно стоять, неверяще всматриваясь в ночную темень зрачков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кальмуара… мертва? Я… убил её? Действительно убил?

На самой границе зрения уловив какое-то движение и услышав едва различимый шелест, я вздрогнул и поднял глаза. Скользнув рассеянным взглядом по усталым фигурам замерших среди трупов двардрэнов друзей, я остановил его на пронзенном гибкими лентами корней теле, что лежало в воронке посреди потрескавшегося мраморного пола.