Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат и разразятся другие катастрофы XXI века - Джеймс Кунстлер

Печально осознавать, что разрушение городов — это результат экономического самоубийства, неверно принятых решений людьми, выросшими слишком самодовольными и жадными для того, чтобы позаботиться о будущем. Во время Глобальной Катастрофы придется ответить за прошлую беспечность и безответственность.

Психологическая инфраструктура нашего общества тоже сильно изменится. Например, в Америке по-другому взглянут на эксперимент с пригородами, идея которого состояла в том, чтобы приблизить сельскую жизнь к городской. Живущие в пригороде должны быть готовы к тому, что им придется вспомнить, как вести настоящую сельскую жизнь, то есть самостоятельно производить продукты питания. Жители городов, даже небольших, будут задействованы в сферах, свойственных городской жизни, — торговле, образовании, медицине и т. п. Граница между городом и деревней практически сотрется. Больше не понадобится ехать километры до магазина, чтобы купить еду или другие товары.

Глобальная Катастрофа и торговля

За последние полвека сельское хозяйство благодаря экономике дешевой нефти достигло гигантских масштабов производства и усвоило корпоративные способы организации. Наряду с ним и торговля вышла на колоссальный уровень в результате появления монополистических акционерных предприятий, которые безжалостно разрушали сложные местные и региональные системы экономической независимости. Глобальная Катастрофа все системы выведет из строя. Крупные торговые центры розничной торговли зачахнут и погибнут. Они просто не смогут существовать в условиях Глобальной Катастрофы, когда исчезнет их главный источник процветания. Например, сеть универсальных магазинов «Уолл-Март» в Америке не сможет получать прибыль от своего «магазина на колесах», когда цена на нефть начнет колебаться (при этом с постоянным повышением), а объемы поставок значительно уменьшатся. «Уолл-Март» и подобные ему титаны не смогут больше поддерживать отношения с поставщиками в Китае, когда с этой страной начнется борьба за нефть или когда азиатские морские пути будут закрыты из-за создавшегося положения. Даже если «Уолл-Март» смог бы закупить промышленные товары по очень низкой цене где-нибудь еще, возможно, просто некому будет покупать эти товары, когда средний класс превратится в бедный, а современная схема потребительского кредитования выйдет из строя.

Идея о потребительской культуре погибнет вместе с сетевыми магазинами. Больше не порадуют глаз изобилие товаров и круглосуточные магазины — типичные явления конца XX века. Мы начнем с ностальгией вспоминать эру огромных супермаркетов. Но торговля останется. Мы все еще будем покупать и продавать. У нас появится нечто вроде средства обмена. Но прошлое уже не вернется.

Придется перейти на кустарное производство, в основе которого лежит ручной труд. От многого, к чему мы привыкли за последние 50 лет, придется отказаться. Ведь почти все, что окружает нашу повседневную жизнь — инструменты, приборы, краски, химические препараты, строительные материалы, лекарственные средства и особенно пластик, — произведено напрямую из нефти или природного газа.

Нам нужно будет обеспечивать себя предметами первой необходимости самостоятельно. Но понятие «предметы первой необходимости» очень растяжимое. У каждого человека свои предметы первой необходимости. Трудно предугадать, но я думаю, что по уровню комфорта наша жизнь будет немного лучше, чем в XVIII веке. Даже если мы не сможем иметь все необходимые вещи, мы сохраним основные знания, которыми не обладали в прошлые времена. Например, мы знаем, что многие болезни вызываются микроорганизмами, а не фазами луны или дьяволом. Уже одно это дает нам огромное преимущество.

Не исключено, что одной из основных деятельностей во время Глобальной Катастрофы станет ремонт и перепродажа личных вещей.

Коммерческие предприятия развалятся. Единственной корпоративной организацией, которая, возможно, выживет во время Глобальной Катастрофы, будет Церковь. Католическая, протестантская или какая-нибудь еще, мы не знаем. Вера не полагается на нефть.

Как бы ни выглядела торговля, она потребует создания соответствующей инфраструктуры. В общем-то, модель очевидна. Придется жить в более «компактном» мире. Поэтому необходимо восстановить систему экономических отношений, существовавшую раньше, когда были розничные и оптовые торговцы, товарные склады — все то, что уничтожили сетевые магазины.

Если вернется та жизнь, которая существовала до начала нефтяной эпохи, люди будут относиться ко всему и ко всем более внимательно, дружелюбно и с уважением.

Глобальная Катастрофа и транспорт

В XXI веке люди будут гораздо меньше путешествовать, ездить на автомобилях и поездах, летать на самолетах. Такая мысль кажется невероятной, ведь многие просто не представляют себе жизнь без автомобиля. Мы практически постоянно куда-то едем — на работу, домой, в магазин, на отдых. Я думаю, что автомобили останутся, но их количество значительно уменьшится. Возможно, они станут работать не на бензине, а на каком-нибудь другом топливе. Но в главе 3 я объяснял, что замена бензина на водородное топливо вряд ли осуществима из-за законов термодинамики.

Возникнет ряд проблем у тех, у кого останутся автомобили в период Глобальной Катастрофы. Одна из них носит политический характер. Когда средний класс испытает невероятное экономическое потрясение, а цена на нефть повысится и ее поставки станут нерегулярными, автомобиль превратится в предмет роскоши. Если автомобилями сможет пользоваться только элита, то прочее население начнет возмущаться. Негодование будет возрастать. Возможно, перейдет в вандализм. Пострадают и автомобили и водители.

К тому же постепенно приходят в упадок сети автомобильных дорог. Из-за огромного количества транспорта разрушается асфальтовое покрытие. В будущем восстанавливать его не будет никакой возможности. Остается один выход — обратиться к железнодорожной сети. Но и здесь есть подводные камни. Необходимо восстановить или починить существующие стальные рельсовые нити. Но это трудноразрешимая задача в условиях исчерпания энергетических ресурсов. Для производства стальных рельсов требуется колоссальное количество энергии. Возможно, это приведет к полному истощению угольных запасов в самом начале Глобальной Катастрофы.

Большая часть поездов работает на дизельном топливе, и, возможно, это самое рентабельное топливо, даже если взлетит цена на нефть, поскольку поезда как нельзя лучше подходят для перевозки грузов и людей. Достаточно ли будет топлива — это второй вопрос. Дизельное горючее — лишь еще один продукт нефтеперерабатывающих заводов. С ним возникнет такая же проблема, как и с бензином. Мы знаем из истории, что поезда могут ездить и на угле. Но при этом вырабатывается много углекислого газа и, соответственно, сильнее загрязняется воздух, чем от поездов, работающих на дизельном топливе. Электромоторы имеют меньше движущихся частей, чем дизельные или паровые двигатели, а также меньше ломаются или взрываются, чем паровые двигатели, работающие на угле. Электромоторы напрямую не загрязняют воздух, чего не скажешь об атомной энергии. А почему бы атомную энергию не использовать в электроавтомобилях? Они еще очень актуальны. Что касается железной дороги, электричество постоянно проходит по рельсовым путям по верхнему или по третьему рельсу, то есть электрический двигатель теоретически вечный.