Два мира, одна любовь (СИ) - Буланова Наталья Александровна

В другом конце коридора послышались шаги, и я спряталась в нише за статуей. Как кстати! Присела пониже, чтобы подглядеть и не быть застуканной и осторожно выглянула, чтобы посмотреть, почему шаги замедлились. Оказалось, это дворецкий, дядя Криса, тихо перекладывал что-то в руках, похожее на тряпки, а потом проскочил в кабинет Миллера. Через минуту также тихо выскочил и скрылся в другом конце коридора, словно его и не было.

Посмотрела на бедняжку-кошку и попросила у нее прощения, потому что животное пострадало из-за меня. Не слизни она это вещество бегала бы жива-здорова! Но я не могу ее похоронить сама, поэтому тихо отнесла под двери кухни и вернулась к кабинету Миллера. Разбирало любопытство, что же там делал дворецкий.

Конечно, я рисковала, но мне нужно было убедиться. Поэтому снова зашла в кабинет и сразу направилась к столу, мгновенно заметив изменение – бутылка была чиста, как и стол. Никакой россыпи белого порошка, никаких следов вмешательства.

Что же сделал дядя Криса: убрал порошок или заменил бутылку? Он знает о ночных вылазках Алекса? Это не первая?

Я попятилась, чувствуя озадаченность и облегчение, потому что не пришлось брать ответственность за выбор на себя. Вмешательство будет лишним, остается только наблюдать, что же будет дальше. Теперь глаз с Алекса не спущу!

Наутро за время завтрака наблюдала за семейством Миллеров, но не заметила ничего странного. Все чинно-благородно, как и всегда. Строгий этикет даже внутри семьи, вышколенная прислуга, разговоры о медицине. Виктор важно делился с сыном последними исследованиями и с интересом слушал мнение Алекса обо всем, даже о мелочи. Любил сына, а тот… Сюрприз в бутылку!

Я стала наблюдать за дворецким – вечно забываю его имя, словно подтирают память. Как там его?

- Мортимер, ты добавлял в чай бальзам трехсильника? – вдруг спросил Миллер, словно читая мои мысли.

Ага, Мортимер! Хоть на руке записывай!

- Да, господин.

Виктор принюхался к чаю, а потом попробовал глоток:

- Странно, когда добавляем в кабинете, вкус немного другой.

- Наверное, атмосфера другая, господин! – посмотрев на Алекса, сказал Миллер. Сынок семейства же даже бровью не повел – продолжил уплетать завтрак.

- Ты прав, — согласился Виктор. – Атмосфера в моем кабинете особая!

- Да-да, дорогой! – подтвердила Елена, улыбаясь супругу.

Что здесь творится?

Весь день я ждала от Этана и Ника вестей. Обещали сегодня привезти к особняку доктора Кинса, но смогут ли? Я то и дело поглядывала в окно, прогуливалась по саду, ходила кругами вокруг особняка, но ребят и следа не было. Сложила про себя складную легенду их появления перед домом, но никто так и не появился.

Не получилось выбраться из академии? Или не получилось привезти Кинса к особняку? – гадала я.

А поздно вечером к себе вызвал Виктор. Я вошла в его кабинет и с удивлением заметила, как мужчина растирает виски, будто в приступе дикой головной боли. Взгляд невольно упал на стоявший на столе бальзам и я подумала, а уж не эффект ли приема сказывается на мужчине?

- Садись, — Миллер показал на стул напротив стола, поднял уставший взгляд и спросил: — Обиделась?

- На что? – в шоке замерла я.

- На свою роль на балу? – Виктор поморщился, опять потер висок и с силой заставил себя убрать руки от головы и положить на подлокотники кресла.

Столько всего произошло, что это меньшее, чем мне хочется забивать свой мозг! – подумала я, а сама промолчала. Проверенная тактика, когда хочешь, чтобы оппонент разговорился.

- Так нужно было. Тебя в обиде не оставим, не переживай, — Виктор пододвинул мне чашку с горячим чаем и предложил: — Бальзам?

- Нет, спасибо! – с трудом удержала голос от эмоциональных всплесков.

- Что ты так смотришь? Думаешь, много бальзама пью? От него голова не болит! – Виктор налил себе щедро, прямо из горла, с удовольствием пригубил получившийся напиток и вяло улыбнулся: — Никаких сил в последнее время…

Еще бы! Тебя травят, Миллер, а ты – спец в медицине, этого не прознал! Наверное, Алекс тоже использует необычные вещества, раз папаша не раскрыл до сих пор планы сына, так что яблочко от яблоньки…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Может, сработает естественный отбор, тут даже вмешиваться не надо? Или предупредить? Намекнуть?

Сделают еще крайней и виноватой, вот увидишь! – пропищал внутренний голос, подкидывая воспоминание, как любяще смотрел Виктор на сына, когда тот был прикован к кровати. Точно не поверит! Только не в предательство любимыша!

- Это все, зачем вы меня вызывали? – уточнила, чувствуя, что не хватает воздуха. Хочется уйти на воздух, а лучше вообще от этой семейки.

- Нет. Хотел спросить про сыновей Прейда и Крофа. Они весь вечер крутились вокруг тебя. Узнали? Если не ошибаюсь, твои сослуживцы?

Так! А вот тут нужно осторожно! Очень!

- Нет, но не могли пройти мимо сестры Свальда, — сделала вид, что смутилась, опустила взгляд, — Похоже, я им понравилась. Или это просто спортивный интерес.

- Вот как раз о "понравилась" хотел поговорить, — Виктор показал на браслет. – Пока на тебе браслет, избегай чувств. Мы не знаем, как это может повлиять на лечение.

- Хорошо, — согласилась я, так как другого от меня и не ждали.

- А тебе, — Виктор бросил на меня любопытный взгляд, - … из них кто-то нравится?

Я молча посмотрела в ответ. Прямо, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди:

- Мои чувства не должны вас волновать, — провела границу.

- Так-то оно так… - Миллер снова потер висок, бросив взгляд из-под нахмуренных бровей. – Но сейчас многие приняли вас с Алексом за пару, так что не рушь репутацию семьи…

Я встала, скрипнув ножками стула. Довольно с меня!

- Мне пора, — я попрощалась и быстро пошла на выход, а вслед мне прилетел совет:

- Ты бы присмотрелась к Алексу. Неужели, ничего до сих пор не чувствуешь к нему?

Я обернулась, потому что слишком странно был построен вопрос.

- До сих пор? А должна? – уточнила я.

Виктор поморщился, то ли от боли, то ли от неудобных вопросов, и махнул рукой:

- Иди, ты торопилась.

Я закрыла дверь кабинета и решила про себя, что сегодня ночью я обязательно проберусь в сюда еще раз.

Полная луна светила в окно, когда в коридоре опять раздались шаги. И снова Алекс! Вот только я уже караулила за статуей, недалеко от кабинета Виктора, и внимательно всматривалась в лицо парня: открыты ли глаза или опять лунатит.

Оказалось, что наполовину. Словно веки так тяжелы, что сами закрываются, но парень старается изо всех сил их открыть. И снова дверь кабинета распахнута, и снова порошок на столе. И снова Мортимер следом убирает все следы, вот только я уже прячусь внутри кабинета за шторой и вижу, что бутылку дворецкий не меняет, только убирает следы порошка. И Алекс ведет себя более осознанней…

Наступает тишина, все темные дела сделаны, наступило мое время поиска. Пока мы или чай с Виктором сегодня, я увидела, что на одной фигурке, поддерживающей стопку книг на стеллаже, висят ключи. Вероятность, что эти ключи были от ящиков стола была мала, но все же я должна была попробовать. И, конечно же, они не подошли!

Я в расстройстве прошлась по кабинету еще раз и вспомнила про комнату, где раньше прятали Алекса. Что, если там? Но вдруг тот карлик тоже находится в комнате? Нет, я так не могу рисковать!

Повернулась в сторону, где был вход в лабораторию Виктора. Может, там есть книги о двойниках?

Подошла к картине с морем, что занимала все расстояние от пола до потолка и замерла напротив. На гребне волны снова показался человек и с любопытством посмотрел на меня с полотна. Черт! Совсем забыла, что в этом доме нужно быть осторожней с картинами! И про этого человека, который открыла вход в лабораторию, тоже забыла!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но уже поздно сожалеть – меня увидели.

- Позовешь хозяина? – тихо спросила я. – Сдашь меня, да?

Человек на картине, на мое удивление, отрицательно замотал головой. Я обернулась по сторонам, осмотрела стены в картинах и задумалась: почему при такой слежке с картин Виктор не в курсе, что сын его травит? Или эти жители полотен не на стороне Миллера, а сами по себе? Никому не служат?