Живодерня - Сергей Арно

Сергей давно заприметил иностранного производства автомобиль, который "дышал в затылок". Его водителю и еще трем сидящим в машине мордоворотам в темных очках и одинаковых бейсбольных кепочках явно не была безразлична его машина, и он это чувствовал…

Истерически взвизгнули шины, Сергей среагировал молниеносно, нажав на тормоз. Выручила мгновенная реакция, не раз спасавшая ему жизнь. Заглядевшись в зеркало заднего вида, он непростительно близко прижался к шедшей впереди "девятке". При выезде на заасфальтированный простор площади, прямо перед носом "девятки", выскочил черный "БМВ" и замер; водитель "девятки", все еще не отрывая от уха телефонную трубку, успел затормозить. В следующее мгновение "дышавшая в затылок" иномарка с мордоворотами, взвизгнув шинами, влетела на тротуар, распугав горстку изумленных иноземцев, и, обойдя автомобиль Сергея, остановилась рядом с зажатой в "коробочку" "девяткой". Широко открылись обе дверцы, мордовороты были уже в черных масках.

– Пригнитесь, быстро! – приказал Сергей, но сделал это только один, остальные завороженно глядели на происходившее всего в девяти метрах от них мероприятие.

У одного из людей в масках в руках оказался автомат, у другого – пистолет. С двух стволов они открыли по "девятке" шквальный огонь. Поднялся неимоверный грохот. Как видно, патроны киллеры не берегли. В считанные секунды дверцы "девятки" были изрешечены пулями. Но водитель ее, к изумлению всех, оказался еще живой. Все так же прижимая к уху трубку радиотелефона, он выскочил из машины и, прихрамывая, пытаясь спрятаться за ее корпус от резвых пуль, побежал назад, туда, где стоял автомобиль Сергея.

Лысый и пузатый, протягивая свободную от телефона окровавленную руку, с перекошенным от ужаса лицом, он кособоко торопился к машине Сергея, как будто нарочно попав в такт погребального творения Моцарта. Киллеры, увидевшие, что жертва их убегает, прицельно всадили в него еще с десяток пуль. Белого цвета рубашка на груди мгновенно окрасилась в багровый. Толстяк сделал еще два шага до спасительной машины Сергея, повалился грудью на капот, толстым же лицом своим и перепачканной кровью рукой прижался к ветровому стеклу. Глаза его были широко открыты, словно он внимательно вглядывался в тех, кто сидит в машине, ища знакомое лицо. Было особенно неприятным и жутким то, что лицо его, сильно прижатое к стеклу, деформировалось: изумленно открытый глаз с бровью поползли вверх, нос расплющился и ушел в сторону; как на сюрреалистической картине, размазались губы. Лицо на глазах сидящих в машине зрителей растекалось по стеклу… Так иногда из баловства делают дети, прислонившись лицом с другой стороны стекла, чтобы напугать кого-нибудь. Ну и рожи у них выходят!

Толстяк, постепенно меняясь в лице, медленно сползал вниз. Секунда, две… лицо его изменялось каждое мгновение, вот это уже отвратительная смазанная маска… Еще секунда, еще… Страшная рожа внезапно исчезла с экрана, в воздухе мелькнула рука, и все пропало. Короткометражный фильм ужасов в музыкальном сопровождении "Реквиема" кончился, словно и не было изрешеченного пулями толстяка, иномарки с киллерами… А иномарки действительно уже не было: она успела умчаться, пока мертвое лицо, как капля воды, стекала по стеклу. И толстяк, неестественно раскинувший руки, лежал туловищем на асфальте, а лысой головой на газоне рядом с трубкой радиотелефона, с которой не расстался до последнего мгновения своей жизни и из которой все еще доносился писклявый женский голос: "Попсик, Попсик… что там у тебя случилось? Почему ты молчишь?.. Попсик!.. У тебя там музыка играет, ты не один?.."

– Ну что, вроде кончилось? – Сергей, выбравшись из-под руля, распрямил плечи. – Ну, вроде кончилось…

Он был единственный, кто не видел происшедшего убийства. Нагнувшись по своей команде, Сергей так и просидел под рулем, будучи уверенным, что все сделали то же, что и он. И сейчас, оказавшись среди безмолвных, неподвижно смотрящих вперед людей, почувствовал себя не в своей тарелке. Осмотрев каменные лица и оценив ситуацию, он дал задний ход. "Попсик, почему ты молчишь?.. Поп…" – Колесо раздавило трубку вместе с писклявым голосом. Хорошо, что за ними пока не выстроились машины. Не обращая внимания на творящуюся вокруг суету, Сергей вывернул обратно на Большую Морскую. Спешившим к месту преступления гаишникам было не до них, на их машину даже не обратили внимания.

– А я думаю: что этой иномарке от нас нужно? – говорил Сергей, лавируя между перекрывшими дорогу пожарными машинами, мимо полыхающего банка, направляясь обратно к Невскому. – Чего она у нас на хвосте сидит? Думал, по нашу душу. А я, оказывается, по случайности вклинился между ними и этой "девяткой". Они, что характерно, на меня потому и злились, что я им мешаю. У них, видно, операция продумана вся была, да где-то лопухнулись – меня пропустили…

От Дворцовой площади повернули к Неве.

– Нет, а ващ-ще, круто! – первой пришла в себя Карина. – Прямо перед носом такое Чикаго! У нас в Новгороде такого не увидишь. Правда, Илья?! Весело у вас тут. А поехали еще чего-нибудь посмотрим! – Карина развеселилась, повернувшись, дернула за нос пригорюнившегося Басурмана, сделала "козу" Илье.

– Да уж, сразу вези ее в морг, – сказал Илья с заднего сиденья, – или в прозекторскую, там ее и оставим.

– Дурак ты, Илюша. Чего я в морге не видела-то. Я еще в двенадцать лет упросила соседа-алкаша сводить меня в институт, где он покойников варил.

– Зачем варил-то? – спросил Илья. – От голода?

– А зачем покойников варят, ты не знаешь?! Скелеты из них делают для кабинетов анатомии. Для того чтобы скелет получился, нужно его выварить хорошенько, чтобы мясо от костей лучше отделялось. Раньше мода была черепа, скелеты свои продавать в институты. Двадцать пять рублей давали…

– Ты, Карина, лучше по сторонам смотри,-перебил Сергей. – Я ведь вас по достопримечательностям вожу.

Он рассказывал о Васильевском острове, Эрмитаже… Карина, не умевшая молчать, перебивала его и лезла со своей болтовней.

Одновременно Сергей думал о своем. В городе явно шли какие-то крупные разборки. Возможно, прав был Свинцов, предупреждавший об опасности.

Доехав до площади Труда, свернули на мост Лейтенанта Шмидта. В раскалившейся на солнце машине было очень жарко, обдувавший ветерок спасал мало. Из окна скоро мчавшегося автомобиля город выглядел красивее, чем в пешем созерцании, и Илья, уже не в первый раз проезжавший с Сергеем по этим местам, видел их каждый раз по-новому, но все равно не мог сказать, что Петербург ему нравится. Издали, еще с моста, Сергей показал Карине двух громадных сфинксов.