Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

— Конечно, не обойдется. Не гадай, поговори с ним.

Я тяжело вздохнула и согласно кивнула. Придется поговорить, хотя и не хочется. Смущаюсь я что‑то и заранее трепещу. Что он у меня попросит? Кстати об интиме даже мысли не возникло, чутье подсказывает, это будет что‑то трудновыполнимое и, возможно, даже опасное.

— Вот так и научишься ценить душевные порывы, — буркнула я. Усмехнулась и подняла взгляд на снежную: — Разберемся. Что произошло в зале? Эти розы…

— Да, они пытались тебя убить, — кивнула Сарина, а заметив, что мое настроение резко падает вниз, поспешила заверить: — Это не Лик. Он не знал о них. Как и я.

— Там была кровь. Много крови.

— Кровь? — удивилась Сарина, — Я не видела никакой крови.

— Но…, — нахмурилась я, — Как… Я видела. У меня вся рука была в крови. Я еще подумала, что она Бальфара.

— Светлый тебя упаси! — выдохнула снежная, но быстро взяла себя в руки: — Не удивительно, что ты оттолкнула темного. Рита, уверяю тебя, Лик, конечно, способен на многое, но подобное зверство… Нет. Не со своим другом и, тем более, не там, где ты можешь это увидеть. Чтобы он ни говорил, ты ему небезразлична.

— Я…, — запнулась. Сделала глубокий вдох и выдох: — Не знаю. Вы так легко говорите об убийстве, — и ты и он, — что я перестаю понимать, зачем я здесь, зачем пытаюсь спасти кого‑то, хотя наперед знаю, что спасти всех невозможно.

Глаза Сарины потускнели, и звук ломающегося льда стал громче.

— Иногда приходится принимать тяжелые решения, Рита. На тебе висит груз, груз ответственности за тех, кто тебе доверился. Ты права, всех спасти невозможно — будут жертвы, но в твоих силах сделать их незначительными.

— Извини, Сарина, но я не считаю, что чья‑либо жизнь может быть незначительной.

Снежная вздохнула и покачала головой, от чего с ее волос посыпались снежинки.

— Лик был прав, ты слишком светлая, чтобы понять нас.

Луч солнца, пробившийся сквозь серую вату облаков, скользнул по ее лицу. Я вытянула шею и посмотрела в окно.

— Не настолько. Просто стараюсь не закрывать глаза, — и, покосившись на притихшую Сарин, — Там солнце.

Снежная коротко кивнула и закрыла глаза, но одинокая заледеневшая слеза все же скатилась по бледной щеке.

— Мне жаль, — сказала я, не зная, что еще можно сказать.

— Она получила, что хотела, — бесцветно произнесла Сарин.

— Но это не значит, что тебе не больно.

Распахнув глаза, Сарин взглянула на меня пустым взглядом, в глубине которого она спрятала свои чувства.

— Никому нет дела до нашей боли.

Отчасти я была с ней согласна.

— Пожалуй, но если будешь держать все в себе, это тебя угробит. Неужели у тебя никогда не было человека, с кем можно было поговорить по душам? Например, Сейда?

— Нет, — качнула головой снежная.

— Что? Совсем никого?!

Сарина снова качнула головой. Вздохнула.

— Старшая должна быть сильной, несмотря ни на что.

— Это из‑за твоей сестры? Ты хотела быть похожей на нее?

— И да, и нет. Я любила свою сестру. Я гордилась ей. Родители всегда ставили мне ее в пример. Она была очень красивой и сильной, легко справлялась со всеми трудностями. Я так хотела быть похожей на нее, — Сарина замолчала, после чего тряхнула головой: — Вот, Темный! Столько лет прошло, а я все еще оправдываю себя. Все было не так. Я завидовала ей. Злилась, что ледяная сила досталась ей, а не мне. Когда она полюбила этого человека, в душе я возликовала, ведь приручить ледяную стихию обычному смертному не под силу. Но сестра не сдалась, нашла выход. Я до сих пор не понимаю, как она решилась на это. Лишиться своей силы, своего могущества. Ради чего? Ради нескольких лет жизни с этим человеком?!

— Ради любви, — подсказала я.

Сарина скривилась.

— Любовь. Я видела, сколько страданий она приносит, тем, кто ее ищет, и тем, кто её нашел. Моя сестра любила и страдала, — неожиданно глаза Сарин вспыхнули синим огнем, — Темный, как давно это было. Но я закрываю глаза и вижу как сейчас, как моя гордая и красивая сестра встает передо мной на колени и молит, чтобы я приняла ее силу.

— Почему? Из‑за подходящего возраста?

— Нет. Только ледяная ведьма могла принять большую часть ее дара. Хотела бы я сказать, что согласилась ради ее силы, но я просто не могла видеть ее такой.

— И ты еще что‑то говоришь о любви?! — иронично приподняла я правую бровь, — Скажи, что ты чувствовала, когда видела свою сестру и этого мужчину вместе?

— Досаду. Я чувствовала досаду и… ревность, — бледные губы скривились в гримасе отвращения, — Рядом с ним сестра всегда была не похожа на себя. Она словно переставала быть ледяной, такой хрупкой и рассеянной она казалась. И улыбалась, много и счастливо улыбалась, даже когда умирала.

— Он ведь не бросил ее.

— Нет, не бросил. Даже видя, что с ней стало, этот человек был с ней до самого конца. Два года они были вместе, — снежная прикрыла глаза, не в силах успокоиться и перестать испытывать глухую боль, — Она прожила бы и дольше, но ей захотелось оставить ему что‑нибудь после себя.

Я удивленно приподняла брови.

— Хочешь сказать?…

— Да. Моя сестра родила ребенка. Девочку.

— Хм — м, немного неожиданно.

— Улла очень на нее похожа, — еще больше запутала меня Сарин.

— Что? — вытаращилась я на нее, — Каким это образом?

— Обычным, — криво усмехнулась та, — Улла похожа своего отца, а тот был копией своей матери.

Мои брови поползли на лоб, а глаза стали размером с блюдца. Моя реакция позабавила Сарин, но улыбка ее была грустной.

— Да, Эмиль был сыном моей единственной племянницы.

Я схватилась за голову и простонала:

— Ты решила меня добить? Что за ерунда у вас здесь творилась?

— Королевство Лиена — всегда было закрытым, Рита, и думаю, ты знаешь, почему.

Я убрала руки от головы и положила их на одеяло, подтянув его.

— Уровень развития Лиена гораздо выше, чем в других королевствах. Когда мы попали в город, у меня возникло чувство, будто мы перенеслись во времени. Веков на пять вперед, если не больше.

— Верно, — и, заранее предвидя вопрос, Сарина покачала головой, — Не спрашивай, почему, этого я не знаю. Так было до меня и так будет после. Поэтому, когда вы покинете Лиен, воспоминания о нем сотрутся или исказятся до неузнаваемости.

— Ты поэтому пришла?

Жажда стала невыносимой, и я взглядом поискала кувшин, но наткнулась только на пустой стакан на столе и расстроилась. Сарин вопросительно приподняла брови.

— Пить хочется, — пожаловалась я ей.