Ученик пекаря - Джулия Джонс

Таул решил, что лучше спуститься вниз, и спросил своего знакомца, как пройти к себе в каюту.

— В каюту! Слыхали, ребята? Он хочет знать, где его каюта. Мало ему, что он вынуждает нас идти на проклятый Богом остров, так ему еще и каюту подавай. В следующий раз он попросит испечь ему торт.

Таул собрался прекратить эти насмешки, но тут вмешался другой матрос:

— Отстань от него, Карвер, можно подумать, что ты боишься идти на Ларн.

— Ничего я не боюсь, — огрызнулся тот. — Я хаживал в места и похуже твоего Ларна.

— Так вот, если ты не закрепишь этот шкот, мы и вовсе никуда не пойдем. — Карвер, с упреком посмотрев на товарища, занялся делом, а тот сказал: — Добрый день, приятель. Меня звать Файлер. Ты не обращай на Карвера внимания — он только языком горазд трепать.

— Да я и не обращаю. Я как раз собирался сказать ему, что не прочь бы съесть кусочек торта. — Таул усмехнулся, а моряк с размаху хлопнул его по спине.

— Ты придешься впору на «Чудаках», можешь не сомневаться. Тут у нас человеку требуются две вещи: чувство юмора и умение плавать. Ну а стряпать ты умеешь? — весело подмигнул Файлер.

— И даже неплохо, — несколько удивившись, ответил Таул.

— Вот и ладно. Своего кока мы оставили на берегу, чтобы освободить тебе место. Так что можешь это место занять. Коку чем хорошо — он и спит у себя на камбузе, в собственных апартаментах, так сказать. — Файлер широко улыбнулся, показав крупные желтые зубы с множеством прогалов. У Таула возникло отчетливое чувство, что моряк над ним издевается. — Давай-ка я тебя провожу. Ребята весь вчерашний день не ели, а ничто так не повышает аппетит, как постановка парусов.

Файлер провел Таула вниз и проводил по узкому проходу в тесную каморку.

— Вот ты и на месте, приятель. Припасы под столом и в кладовке. А я пошел — без кормчего корабль не отплывет.

Каморка не походила ни на одну из кухонь, где Таулу доводилось бывать. Тут ничего не было, кроме длинного деревянного стола — с бортами, чтобы горшки и плошки не падали, — да кирпичной плиты странного вида.

Таул понятия не имел, как ее растопить, да и дров нигде не видел. Придется команде удовольствоваться холодным завтраком. Под столом обнаружились мешки с овощами, большей частью проросшими: репой, морковью и пастернаком. Очень незавидная еда, если есть их сырыми. Таул злорадно усмехнулся. Команда «Чудаков-рыбаков» надолго запомнит этот завтрак!

Тавалиск, погрузив пухлые короткопалые ноги в таз с водой, пытался разбить скорлупу огромного живого омара. Он долбил ее серебряным молоточком, торопясь поскорее добраться до нежного белого мяса. Стук в дверь привел архиепископа в сильное раздражение.

— Войдите, — крикнул он, со злости обрывая омару ноги. Вошел секретарь. — Ну что там еще, Гамил? — капризно спросил Тавалиск. В омаре еще теплилась кое-какая жизнь, и он доказал это, попытавшись цапнуть архиепископа за палец своей громадной клешней. В ответ на это Тавалиск треснул омара по голове так, что мясо и скорлупа полетели во все стороны.

— Я полагал, что вы захотите узнать новости о рыцаре, ваше преосвященство.

— Говори, я слушаю. — Тавалиск с удовлетворением отметил, что удар доконал омара: тот теперь только и мог, что сучить единственной оставшейся ногой.

— Наш рыцарь, ваше преосвященство, с утра пораньше отправился в путь.

— Хорошо, Гамил, ближе к делу. — Тавалиск огляделся в поисках оторванных ног, не собираясь дать пропасть содержащемуся в них сочному мясу.

— Он умудрился нанять себе корабль, ваше преосвященство.

— Корабль? Что за корабль? — Тавалиск, решив разбить скорлупу окончательно, снова взялся долбить омара.

— Небольшой двухмачтовый парусник под названием «Чудаки-рыбаки».

— «Чудаки-рыбаки»? — Тавалиск отложил молоточек и опытными руками вскрыл панцирь, обнажив сероватую опаловую мякоть.

— Да, ваше преосвященство. Я выяснил — капитана зовут Квейн. Обычно они возят рыбу из Марльса.

— Из Марльса? Как интересно! Мой дружок как раз оттуда. — Тавалиск указал на растерзанного омара, из которого на блюдо стекал зеленоватый сок.

— Но на этот раз, мне кажется, корабль пойдет не в Марльс, ваше преосвященство.

— Значит, они отплыли? С рыцарем на борту? — Тавалиск отрезал себе солидный кусок мякоти.

— Да, ваше преосвященство, как только рассвело.

— И в какую же сторону они направились? — Мясо было теплое и соленое. Из всех блюд Тавалиск больше всего любил только что убитого омара. Этот, впрочем, был все еще жив: одна нога слабо подергивалась. Архиепископ, улыбнувшись, снова взялся за молоток. Занятно смотреть, как то, что ты ешь, упорно борется за жизнь.

— Трудно сказать, в какую, ваше преосвященство, но я поспрашивал, и мне сказали, что судно идет на Ларн.

— Надо же, как любопытно! Наш рыцарь проявил недюжинную предприимчивость. Как ты думаешь, где он взял деньги? — Последний удар наконец-то прикончил жалкое создание, и можно было наслаждаться трапезой без помех.

— У меня есть подозрение, ваше преосвященство, что тут не обошлось без Старика.

— Думаю, что твое подозрение оправданно, Гамил. Но с чего бы Старик стал помогать нашему рыцарю? — Тавалиск вскрыл сочную шейку, пуская слюнки от предвкушения. — Тут, вероятно, опять замешался этот чертов надоеда Бевлин. Он крайне неразборчив в выборе друзей и, возможно, попросил Старика присмотреть за своим юным рыцарем. — Что-то куснуло Тавалиска за язык, и он ощутил явственный, но не лишенный приятности вкус крови. Осколок скорлупы. Коварное ракообразное мстит ему с того света! — Гамил, есть у нас шпионы на Ларне? — спросил Тавалиск, набивая рот мякотью шейки, — собственная кровь послужила отличной приправой.

— Ни у кого нет шпионов на Ларне, ваше преосвященство.

— Это разочаровывает, — с набитым ртом выговорил Тавалиск. Прожевав наконец шейку, он осушил кубок легкого вина. — Скажи, Гамил, не испытал ли ты прошедшей ночью чего-нибудь необычного?

— Необычного, ваше преосвященство?

— А вот я почувствовал кое-что — оно меня разбудило. — Тавалиск оторвал оставшуюся ногу и высасывал из нее мясо.

— Что же это было, ваше преосвященство?

— Отзвуки чародейства — так мне показалось. Чертовски мощного к тому же. Несколько недель назад я ощутил нечто подобное — возможно, в обоих случаях действовал один и тот же человек. Полезно было бы узнать, кто владеет такой силой. — Тавалиск разгрыз клешню. — Займись-ка этим, Гамил. — Тавалиск осмотрел омара, ища, не осталось ли где мяса, и, не найдя ничего, обратился к блюду с вишнями.

— С вашего разрешения я покину вас, ваше преосвященство, — меня ждут дела.