Скверная жизнь дракона. Книга седьмая - Александр Костенко

переночевали в одной из изб, хоть и пришлось добавить лишний золотой за морщинистого разумного. Утром двинули к нужному лесу. И весь сегодняшний день отталкивали от лица вездесущие ветки да перешагивали через корни.

Шли линией, стараясь выискать оставленные зацепки, характерные для оруков или ламий. У первых на уровне человеческой груди пояс с дубиной и прочим, чем сдирают кору с деревьев. Ламии же, монстры с человеческим торсом и хвостом змеи, ползают по одним и тем же тропинкам, и любят чесать хвосты, оборачиваясь ими о шершавые стволы, и очень быстро такие становятся гладкими.

Поначалу я шёл поодаль от остальных, но очень скоро стал идти впереди, а Нот и Галис торопились за мной следом. Привалов не делали и на обед не останавливались, и под самый вечер, заметя удобный холмик для ночёвки — авантюристы практически хором скомандовали подниматься на него.

Нот с Галисом натянули между деревьями ткань по пояс, ограждая свет костра от посторонних взглядов. Я же сходил по указке Нота до ближайшего ручья, набрав в котелки воды. Потом собрали дров, разбили палатки. И теперь грелись от тепла костра. Особенно я. Подогрев тёплой куртки не выключался в последние дни, и одет я в несколько слоёв одежды, а холод середины осени всё равно пробирал.

— Завтра двинем на восток, — прогнусавил Нот, разложив на земле палочки, схематично изображая город, нынешний лес, луг и соседний лес с куском скверного места в нём. — Сперва возьмём северней, там луг тонкий, километров шесть между лесами. И двинем на юго-восток.

— Ночевать там? — я показал на соседний лес.

— Да не хотелось бы, — Галис нервно поёрзал. — Да ладно ещё оруки и ламии, но восточней погани гноллов видели. Да эти ж суки и по ночам охотятся.

— Хочешь сказать, что они ночью хорошо видят? Чего-то я такого не заметил.

— Да потому что им не надо было выходить из логова.

— Галис прав, ксат, — прогнусавил Нот, потянувшись к подвешенному над костром котелку и помешав варящееся кашло. А после, постучав ложкой о борт котелка, этой самой ложкой показал на меня. — Вот ты ж рассказал, чего в том логове было. Им бы этих остроухих на месяцы жрать хватило. А так, шаманы есть. Чего-то сделают и, говорят, что всю ночь гноллы видят как днём.

— Да повезло тебе в том логове, что дозорного слабого поставили. Нажрался эльфятины, вот спать и хотел.

— Все там этого нажрались.

— Да жалко семью ту. Никто такого не заслуживает, — Галис с тоской посмотрел на языки пламени.

— Чего ещё у тебя интересного было? — прогнусавил Нот, переводя разговор в более приятное русло.

— Ничего. Гноллы и гоблины — вот и всё интересное за последние два года. Кстати, что думали о руинах Баскара?

— Знакомых туда никого не сунется. Так бы пошли… — Нот прервался, недовольно посмотрев мне в глаза. — Ты не просто так спросил, да?

— Глава гильдии настойчиво предложил рассмотреть весеннее приключение.

— Понятно, чего он наверху был. Только от него тогда вышел, да? — на вопрос Нота я молча кивнул. Авантюрист перевёл взгляд на Галиса, на что тот безразлично пожал плечами. — Возможно, и пойдём. Глава что-то сложное попросил?

— Не могу сказать, но придётся уйти вглубь больше обычного.

— От тебя одни неприятности, — Нот сердито сплюнул.

Галис, до этого любознательно приоткрывший крышку с котелка, обиженно опустил её обратно с громким позвякиванием. Державшие котелок жерди протяжно прогнулись, и выпрямились обратно.

— Да я эти два года без тебя прям полюбил. Да с тобой рядом что член в улей совать. Да мы… — Галис осёкся и мельком глянул на приятеля, на что тот вдохнул, но кивнул. — Да мы семьями обзавелись. И якшаться с тобой… опасно теперь.

— В Магнаре люд, бывает, шепчется о случившемся два года назад, — сказал Нот, подкинув в костёр веток. Крышка задёргалась, авантюрист тут же снял котелок с огня и принялся раскладывать кашло по тарелкам. — Я про убитую эльфийку. Не знаю, какого чёрта ты спрашивал у нас за неё. Об этом никто не узнал, не подумай. Но убийцу всё ещё не нашли.

— Да судачат всё ещё, что ксат её убил. Тебя-то в церковь приводили, там с ратуши человек был. Да сказал же всем, что ты невиновен. Да вот ты уехал с концами, и спустя месяц церковники приезжали, — Галис временно замолк, повесив над костром второй котелок для травяного отвара. — Да важные они, четыре кареты и столько же телег, и паладинов церкви с десяток. Важные. Да через кристалл допросили всех, кто был тогда, с тобой.

— Оказалось, что никто не врал, так? — в моём голосе только дурак не заметил бы сарказм.

— Вот и оно. Ты невиновен, а какой-то ксат где-то бродит, — Нот передал мне тарелку. В густой бледно-оранжевой пшённой каше крупными островками лежали куски овощей, сала и копчёного мяса.

— Глава гильдии сказал, что попрошайке в подворотне кто-то большой золотой кинул. И про ксата наплёл, — сказал я.

— Тоже слышали это, — Нот с удовольствием втянул в себя ароматный воздух от тарелки. — Попрошайку того нашли со вспоротым горлом. Аккурат через день с церковников.

— Да поэтому и яшкаться с тобой опасно. Чуть чего, — Галис провёл пальцем по шее. — Да я вот трупом не хочу быть. Я, знаешь, больше хочу к Луаре вернуться.

— Знакомое имя.

— Да ты должен помнить её. С Кратира, с одним глазом.

— Добытчица Елурской виноградной лозы скверны? Которая остроухая? — удивлённо спросил я, от неожиданности аж выронив ложку из рук. Та плюхнулась обратно в тарелку.

— Да и чего, что из ратонов? Да то война была, а сейчас зачем это? Не надо, да и нам всё хорошо.

— И это хорошо же, — я с пониманием посмотрел на Галиса, и перевёл взгляд на лысого авантюриста. — Ты себе тоже кого-то нашёл из тех добытчиков?

— Да не, он к своей Камиле вернулся, — Галис шутливо махнул рукой в сторону Нота.

— И не жалею. В постели она лютует, — с мечтательными нотками в голосе сказал Нот, задумчиво глядя в тарелку.

— Да бывшая проститутка, на востоке империи жила, — пояснил Галис. — Да нам твои деньги пригодились. Да после церковников