Ветер забытых дорог - Наталья Михайлова

– А ну отойдите! - велел Элеса своим дружкам и сделал нетерпеливый жест.

Те отступили еще дальше.

– Давай, говори, - больше не разыгрывая презрения, с живым интересом спросил небожитель.

– Ну, вот… - собрался с духом Дайк. - Первое: ваша Сатра - куча хлама и камней. Второе: я думаю, про Жертву - это выдумки тиресов, чтобы поделить всех на «достойных» и «недостойных». А третье: знаешь, Элеса, вы все - люди…

Тот тихо выругался, без особого выражения, отступил, крикнул своим:

– Айда!… - и внезапно распорядился. - Сияющего не трогать никогда: он не сволочь, а просто чокнутый.

Элеса нахмурился, его глубоко посаженные глаза совсем потухли. Он молчал, подняв плечи, и его товарищи не смели ни окликнуть его, ни поторопить.

– Элеса, - вдруг с участием сказала Гвендис. - Я знаю, что двое тиресов прокляли тебя на смерть. Они - опасные люди. Но если тебе будет нужна защита, Дайк тебя не обманет.

Небожитель потряс головой, словно очнулся:

– Еще чего! Пусть сперва себя защитит.

И, словно забыв о Дайке и Гвендис, он свернул в сторону, стараясь только не поворачиваться к ним спиной. Его дружки потянулись за ним.

Участие Сияющего в состязаниях эхом отозвалось по всей Сатре. Тиресы не знали, чего им ждать от Дэвы. Простые небожители колебались, не опасно ли поддерживать его: уж больно странные вещи он говорит. А может, наоборот, он и впрямь чудесный посланник высших сил?

После праздника Адатта пошел ночевать к другу. Геда - сухой, долговязый, с правильными чертами худого овального лица, гладкими соломенными волосами - был приятелем Адатты с самого детства. Настойчивый, рассудительный парень, который обычно держался довольно замкнуто, Геда был склонен поговорить и о Жертве, и о будущем, и о предназначении и судьбах, но это не мешало ему смотреть на жизнь трезво. Он был сторонником тиреса Итвары и даже пытался перетащить к нему Адатту. Но тот от души восхищался Дварной и хотел оставаться с ним. Вдобавок от Дварны Твердого было не так-то просто уйти: Адатта присягнул ему на верность.

Геда с участием слушал друга, внимательно глядя в его бледное, разбитое в поединке лицо. Адатта сидел на кровати, обеими руками опершись на свое колено.

– Сияющий - он совсем другой, не как мы и не как наши тиресы. Что хорошо и правильно для нас, он считает неправильным. Я догадался, кто он.

– Кто? - изумился Геда, приютившийся на корточках у очага: он раздувал огонь.

– Сияющий - это Дасава Санейяти.

Геда знал, что его приятель - выдумщик и горячая голова, но подобного не ожидал:

– Кто?!

– Дасава, - повторил Адатта и сжал в ладонях виски.

Он сам ясно не помнил, когда к нему пришло это озарение. Может, еще на площади - то ли от стыда, то ли от радости, что остался жив.

– Подумай, Геда! - лихорадочно объяснял он. - Только Дасава может так нарушать все правила! Ты хоть спроси себя, кто он вообще, этот Сияющий? Даже его спутники не знают, откуда он взялся. Он так искусно бьется, как древние воины, даже Дварна перед ним никто. Он знает историю Светоча лучше нас. Но не осуждает Йосенну и Белгеста, как мы, потому что Дасава был за них, понимаешь?!

Геда терпеливо поправил дрова в очаге и снова стал дуть в огонь.

– Не выходит по-твоему, Адатта. Брось, ты просто не в себе, - ответил наконец он. - Дасава давно заключен в подземной тюрьме Ависмасатры.

– Сбежал… - настаивал Адатта. - Белгест же вышел живым из Царства Ависмы. Почему не Дасава?..

Геда подошел к своему другу, с тревогой приглядываясь к нему: он точно соображает, что говорит? «Интересно, что бы я теперь нес, если бы полдня назад чуть сам не отправился в Ависмасатру?»

– Нет, не выходит, - повторил он. - Если бы он был Дасава, он знал бы Светоч только до того места, как Дасава погиб. А он знает дальше - про возвращение Белгеста. Да и вообще… Почему, по-твоему, Дасава не может сказать, что он - это он? С чего ему назваться каким-то чужим именем?

– Он потерял память, - ответил Адатта.

– А тогда не получается то, что ты сказал раньше, - безжалостно возразил Геда. - Ты сказал: он не осуждает Йосенну и Белгеста, потому что сам был на их стороне. Но он ведь не считает себя Дасавой!

Адатта слабо отмахнулся:

– Все равно, Геда, это мелочи, они как-нибудь объяснятся. Я, конечно, не даю голову на отсечение, что Сияющий - обязательно Дасава. Но я почти уверен, что не ошибся, смотри, как все сходится! - снова воодушевился он.

– Голову на отсечение… ты и так сегодня весь день старался, - сумрачно проворчал Геда. - Если это Дасава, драться с ним вообще было глупо. Разве ты справишься с древним небожителем? Он бы тебя покрошил, как овощи в кашу. Почему ты не лег?

Адатта закусил губу:

– За своего тиреса надо драться до конца, Геда. Это честь. Тебе не понять, потому что Итвара только развращает вас своими идеями.

– Дварна хочет показать всем, как его «верные» готовы за него умирать: не надо быть Итварой, чтобы об этом догадаться, - ответил Геда. - Ты мне объясни, почему ты должен показывать это на себе?

Два друга часто спорили о своих тиресах.

– Дварна сражается за нас чаще, чем мы за него, - запальчиво перебил Адатта. - А Итвара отрекся от всех приверженцев и от тебя: он сказал, что больше не наставник. Мы выбрали Дварну добровольно. Как я могу предать собственный выбор? Это значит предать себя. Для тех, кто с Тесайей или с Итварой, ни слова, ни дела ничего не стоят. А у нас все по-настоящему, все имеет смысл и ничего нельзя предавать.

Геда начал терять привычное хладнокровие: Адатта задел его за живое.

– «Все» не может быть по-настоящему, «все» не может иметь смысл и нельзя быть верным «всему», - отчеканил он.

– Не петляй! - возмутился Адатта. - Ясно, что я не имел в виду - «всему на свете», а всему, что связывает меня с моим благородным тиресом!

– Послушай меня, - Геда обрел прежнюю рассудительность. - «Все» - это не только то, что есть сейчас, а и то, что случится в будущем. То, что еще не случилось, существует только как вероятность: оно одновременно нелепое и осмысленное, нечестное и справедливое. Значит, ты заранее верен даже тому, что Дварна еще не совершил: ты верен одновременно и хорошему, и плохому. Ну, понял?

Адатта вдруг примирительно усмехнулся и махнул рукой:

– Да ну тебя. Я было всерьез принял, а ты опять умничаешь. Вот такими вас Итвара и сделал… Кому ты теперь будешь служить, Геда?

– Я думаю: стоит ли вообще… - с сомнением ответил тот.

– Лучше выбрать нового тиреса, - посоветовал Адатта. - Не шляться же тебе по окраинам, как Элеса и прочий сброд. Только не иди к Сатваме, а то Дварна прикажет мне больше не видеться с тобой. Тебе все равно, кому служить, а мне придется слушаться Твердого, - точно извиняясь, добавил он.