Рыцарь - Джуд Деверо

Он пристально смотрел ей прямо в глаза, и была в его взгляде какая-то прощальная грусть.

– Я бы отдал куда больше, если б… – начал он и замолчал.

– Если б что? – требовательно спросила она.

– Если б только мне можно было бы взять вас с собой!

У Дуглесс внезапно перехватило дыхание.

Николас же мысленно выругал себя: не следовало ему этого говорить! Не надо было обнадеживать ее! Он не хотел делать ей больно, но одно лишь воспоминание о том, что придется с ней расстаться, причиняло ему невыносимые страдания. Совсем скоро он узнает обо всем, что ему следовало узнать, ну, а потом, как ему хорошо известно, придется возвращаться! Еще одна ночь! – подумал он. – Да, самое большее – у него в запасе всего лишь одна ночь с нею! Возможно, сегодня вечером он ляжет с нею в постель, и последнюю их ночь пни проведут, сливаясь в экстазе любовных ласк! Да нет же! – признался он себе, глядя в ее глаза, буквально погружаясь в них. – Нет, так поступить с нею он не может! Не может он допустить, чтобы, покинутая им, она осталась бы тут и рыдала еще сильнее, чем тогда, когда они впервые увидели друг друга! Будь все проклято, но не может он поступить иначе! Что же, придется, видно, возвращаться к своей холодной супруге или к пустым бабенкам, вроде Арабеллы?! В таком случае лучше уж покинуть Дуглесс, не дотрагиваясь до нее!

– Ну, да, – ухмыляясь, вдруг заявил он, – да, взять вас с собой, чтобы вы мне там готовили!

– Готовила?! – как-то глупо переспросила Дуглесс. – Да с чего бы это?! Готовить для вас, для совершенно несносного, не.тающего цены страданию, пустого…

– И заносчивого петуха, наверное? – подсказал он.

– Именно! Прекрасное определение! Вы и есть заносчивый петух! И если вам взбрело в голову, будто я отправилась бы с вами, назад, в эпоху, когда еще не было ни водопровода, ни врачей, а зубодеры вырывали зубы вместе с челюстью, а я Сил при этом стала всего-навсего готовить вам, то…

Тут он наклонился к ней и, зарываясь лицом ей в волосы и облизывая мочку ее ушка, прошептал:

– И я позволил бы вам навещать меня в постели! Оттолкнув его, Дуглесс возмущенно принялась объяснять ему, сколь велико его тщеславие, но лексикон ее внезапно переменился. Ладно, она тоже способна выдать ему!

– Ну, хорошо, я это сделаю! Да, я отправлюсь с вами и стану для вас готовить, а воскресные дни мы будем проводить имеете, валяясь в постели! А еще лучше – на столах! Какой-нибудь стол, надеюсь, там найдется?!

При этих словах от лица Николаса, казалось, отхлынула вся кровь, и, резко отвернувшись от нее, он принялся запихивать в корзинку остатки их пиршества. Ему даже в мыслях было страшно представить ее в их времени! Да если бы она стала его любовницей, Летиция, наверное, изрубила бы ее в мелкие кусочки!

– Ну, Николас! – воскликнула Дуглесс. – Ну я же просто дразнила вас! – Он все так же не глядел на нее. – Хорошо, если вас это осчастливит, я приму от вас кольцо!

Он перестал запихивать вещи в корзинку и, глядя ей в глаза, сказал:

– Вы попросту не ведаете, что говорите! Не следует желать того, чего быть не должно! Когда перед появлением здесь я в последний раз находился дома, мне грозила казнь от меча палача. Так что, если б я сейчас вернулся и вы тоже прибыли со мной, вам пришлось бы остаться одной! А моя эпоха вовсе не похожа на вашу, и одиноким женщинам там не слишком хорошо! Если бы я не смог там заботиться о вас, то…

Кладя ладонь ему на руку, она перебила его:

– Право же, я только поддразнивала вас! Я вовсе не намерена возвращаться с вами: у меня ведь нет тайн, которые следовало бы раскрыть! Это вы явились к нам с целью найти что-то такое – вы помните об этом, да?!

– Вы правы! – воскликнул он и, быстро поднеся ее руку к губам, поцеловал кончики пальцев. Затем он вскочил, и Дуглесс стало ясно, что корзинку для еды он так и оставит там, где она находится: должно быть, он засовывал в нее всякие вещи лишь потому, что был чем-то очень взволнован! Но что же такое произошло, что так возбудило его?!

Они отправились к дому, при этом она с корзинкой в руках тащилась за ним следом, и никто из них не произносил ни слова.

Глава 10

Когда они через кухню вернулись в дом, Николас, слегка кивнув ей, отправился сразу к себе. Дуглесс же, скорее заинтригованная его взволнованностью, чем какими-либо иными эмоциями, тоже прошла в свою комнату. На кровати она обнаружила большую коробку с наклейкой от компании по скоростной доставке посылок и почты. Дуглесс буквально набросилась на эту коробку, расшвыривая по всему полу тесьму от коробки и клочья оберточной бумаги.

Внутри коробки лежали два великолепных вечерних платья, сшитых на заказ для ее матери.

– Ой, спасибо тебе, спасибо, Элизабет! – воскликнула она, задыхаясь и прижимая к себе один из нарядов. Быть может, хоть сегодня вечером Николас заметит и еще кого-нибудь, кроме статной красотки Арабеллы!

Когда Дуглесс вошла в гостиную, в которой семейство Хэарвуд устраивало коктейль-парти, она тотчас поняла, что не зря потратила два с половиной часа на приведение себя в порядок. Ли, собиравшийся что-то выпить, так и застыл, не донеся бокал до рта, а леди Арабелла, кажется, впервые уставилась на кого-то еще, кроме Николаса. И даже лорд Хэарвуд перестал говорить о ружьях, собаках и своих розах. Что же до Николаса, то его реакция, по мнению Дуглесс, решительно стоила затраченных ею усилий: сначала, когда он увидел ее, глаза его вспыхнули и запылали еще ярче, стоило ему приблизиться к ней, но потом он остановился и нахмурил брови, Белое выходное платье матери было сшито из целого куска льнущей к телу ткани. По фасону предполагался только один длинный рукав, а вторая рука и плечо оставались обнаженными. Платье было расшито мелким бисером, который при движениях подчеркивал линии тела. На запястье обнаженной руки красовался принадлежавший Глории браслетик с бриллиантами.

– Добрый вечер, – произнесла Дуглесс.

– Бог ты мой! – откликнулся Ли, оглядывая ее с головы до пяток. – Бог мой!

Подарив ему почти королевскую улыбку, Дуглесс спросила:

– А что тут пьют? Не могли бы вы налить мне джина с тоником?

Ли послушно, будто школьник, кинулся исполнять ее просьбу.

Прямо-таки поразительно, как могут преобразить женщину тряпки! – подумала Дуглесс. Еще вчера вечером ей хотелось в присутствии Арабеллы спрятаться куда-нибудь под стол, но сегодня красное вечернее платье Арабеллы с глубоким вырезом казалось уже дурно сшитым и безвкусным!

– Что это вы вытворяете? – спросил, наклоняясь к ней, Николас.

– Я что-то не могу взять в толк, о чем это вы? – невинно подняла она глаза на него, жмурясь от яркого света.

– Да вы же выставили себя напоказ! – ошеломленно воскликнул он.