Седьмая Стихия - Наталия Андреева

— А для этого должен быть повод? — Удивился эльф, уши и глаза которого сейчас выглядели сейчас вполне человеческими.

— Аден, — вздохнула я. — Если бы я тебя не знала, я бы тебе поверила. Но… В общем, выкладывай, что случилось.

— Ну, на самом деле, меня выгнал отец, — улыбнулся эльф.

— Из-за чего?! — Изумленно выдохнула я.

— О, поверь, я сильно довел его своими… "выходками"! — Мрачно процитировал Ше" ронна Аден. — Сначала отпустил тебя в твой мир, потом прилюдно отказался от помолвки с Каринэль…

— Ты сошел с ума? — Вежливо поинтересовалась я.

— Наверное. — Вздохнул друг. — Но, поверь. Я действительно не могу на ней жениться. Я не люблю ее и не смогу сделать ее счастливой.

— Но ты же говорил, что твои родители… — Начала я, но Аден перебил.

— Давай не будем об этом, ладно? — Немного резко оборвал меня он.

— Хорошо… — Растерянно ответила я, пытаясь понять, ЧТО же все-таки произошло на Дейне, пока меня не было.

— А Азанэль… Почему он не с тобой?

— Он… У него дела. — Уклончиво ответил эльф.

— Дела? — Удивленно вскинула брови я. — А…

Но тут дверь резко открылась и на пороге возник Валентин Анатольевич.

— Иванова, на урок! — Рявкнул он.

— Да, Валентин Анатольевич. — Пробормотала я и добавила: — А… Саш, я через два часа освобожусь. Подождешь?

Аден кивнул, не обращая внимания на подозрительный взгляд директора.

Едва прозвенел звонок, на меня накинулись одноклассники:

— Ну что?

— Нат, что от тебя Валька (прозвище нашего директора) хотел?

— Тебя с раухен поймали?

Я хихикнула и сказала, что это личное, чем вогнала девчонок и парней в полный ступор.

— Личное — с директором?! — Ошеломленно выдохнула Светка, которая, несмотря на все мои причуды, оставалась человеком, которому я могла доверять. Правда, не так, как раньше…

— Нет. Но остальное — секрет. — Загадочно улыбнулась я.

На том ученики успокоились и вернулись к своим делам: сплетням, списыванию и фальшивому подпеванию какой-нибудь песне.

Я никак не могла дождаться конца урока. Ерзала на стуле, поглядывала на часы.

— Наташа, Вы куда-то спешите? — Спросила историчка, которая постоянно нас задерживала.

— Нет, не очень. — Пристыжено опустила глаза я.

— Тогда будьте добры сидеть спокойно. — Отчеканила женщина, из-за которой я чуть не опоздала в больницу тогда…

Когда, наконец, прозвенел звонок, я стрелой выбежала из класса и полетела по коридору.

— Нат! — Донеслось вслед мне.

"Нет, только не он" — мысленно застонала я. — "Только не сейчас!"

Я сделала вид, что не услышала и продолжила перебирать ногами ступеньки. Но Димка все равно меня нагнал. В холле на первом этаже. Тренированный, блин.

— Нат, мы встречаемся в девять утра на Курском, — выпалил он.

Но я его не слушала. Я смотрела совершенно в другую сторону, где мои стервы-одноклассницы увлеченно охмуряли моего эльфа.

"Друга, ты хотела сказать" — поправил меня внутренний голос, но я и его не удостоила своим царственным вниманием.

Надя — темнокожая красавица брюнетка с томным взглядом карих глаз — уютно устроилась на коленях Адена, как у себя в кресле.

Ее я ощиплю.

Аня — миниатюрная блондинка с обаятельной улыбкой, на которую попадался не один парень — сидела рядом с эльфом, то и дело бросая злобные взгляды на Надю и как бы случайно касаясь запястья Адена.

Ей расцарапаю лицо.

Юля — высокая шатенка с курносым носиком — сидела с другой стороны и трещала без умолку.

Вырву язык.

Димка молча проследил за моим взглядом и тихо сказал:

— И ты туда же?

— Куда? — Не поняла я.

— Пялишься на этого смазливого красавчика, как на божество.

— Он не… — "Смазливый красавчик" — хотела сказать я, но промолчала, сообразив, что Димка просто ревнует.

— Вот-вот, — проговорил парень. — У тебя такое лицо было, будто ты собираешься зверски убить своих одноклассниц.

Я промолчала. Отпираться было глупо. Но и оправдываться я не должна. Аден мой друг. Димка тоже. Неужели втроем не уживемся?

— Он твой парень? — Внезапно спросил Димка.

— Парень? — Переспросила я. — Нет, Дим. Он мой друг. Просто… Я его очень давно не видела, и будет логично, что хочу с ним пообщаться. А эти… — Я задумалась, подбирая более или менее приличное слово. — Пигалицы готовы разрезать его на ленточки, чтобы только он не достался кому-то еще.

— Наташ, зачем врать? — Тихо спросил парень. — Я же вижу, как ты на него сморишь…

Я удивленно посмотрела ему в глаза. Пару секунд подбирала полит корректный ответ, но потом вдруг выпалила:

— А вот это не твое дело, как я на него смотрю! Какое ты вообще имеешь право мне указывать, с кем мне быть?!

Это было сказано чересчур резко и громко. Слышал весь холл.

— Ой, смотрите, наша фантазерка отказала парню! — Проворковала Юля и, снисходительно глядя на меня, добавила: — Смотри, Наташ, вдруг это первый и последний мальчик в твоей жизни? Будет очень жаль, если…

Раздался громкий смех, в котором потонули последние слова одноклассницы.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости. — Тихо и зло произнесла я, когда смех и язвительные комментарии стихли.

А потом откуда-то сзади раздался голос Димки:

— Я не думал, что ты такая жестокая, Нат. — И почему-то эта фраза прозвучала, как пощечина.

Я вспыхнула, собираясь съязвить, но парень уже вылетел на улицу.

В холле наступила тишина. Но всего на несколько секунд. А дальше все начали с энтузиазмом обсуждать мой неудавшийся роман.

Аден ссадил с себя Надю, явно недовольную этим обстоятельством, и подошел ко мне под ошеломленными взглядами одноклассниц.

— Ну и за что ты его так? — Поинтересовался он, заглядывая мне в глаза.

Я молчала и краснела. А что я могла сказать? Извини, я тебя приревновала? Глупо.

— Ладно, одевайся, по дороге поговорим.

— Саша, — подала голос Аня, поняв, что добыча ускользает. — А как вы с Наташей познакомились?

— Она спасла мне жизнь. — Пожал плечами эльф, после чего мы направились к выходу.

И вслед нам донеслось презрительное:

— А-а-а, ну тогда все понятно.

— Он теперь подсознательно будет считать себя ее должником… — Уверенно произнесла Юля. — Я читала об этом в журнале…

Я машинально схватила Адена за руку и сжала ее.

— Тэль, успокойся. — Спокойно отозвался на мою мысленную тираду эльф. — Они и пальца твоего не стоят.

И это была чистая правда.

Они не стояли под градом стрел. Не отдавали свою Стихию. Не рисковали жизнью за друга. Не убивали…