Немилосердная - Гейл Кэрриджер

одну за другой, — карета проехала сквозь шумные толпы Вест-Энда, потом некоторое время двигалась в сторону Челси, а потом остановилась. Переговорная труба леди Маккон требовательно зазвенела. Она взяла слуховое приспособление:

— Да?

— Улица Моткомб, мэм.

— Спасибо.

«Никогда о такой не слышала», — подумала леди Маккон, с тревогой глядя в окошко кареты. Оказывается, она никогда в полной мере не осознавала, каких необычайных размеров должен быть «Пантехникон», чтобы вместить и дряблые дирижабли, и непокрытые столы. Она оказалась перед гигантской гусеницей из складов, каждый из которых напоминал амбар, только был гораздо больше, в несколько этажей высотой, с полукруглой металлической крышей. Алексия предположила, что эти крыши должны как-то открываться или сниматься, чтобы можно было помещать внутрь дирижабли. Улицу слабо освещали мерцающие желтым угольные лампы, расположенные на столбах вместо газовых фонарей, дающих ровный белый свет, и не было ни души. Тут обретался дневной народ: торговцы, возчики, рабочие, которые при свете солнца загружали и разгружали всякие хитрые штуковины. Совсем не подходящее место для прогулок под полной луной для особ вроде леди Маккон.

Но Алексия не могла допустить, чтобы такая ерунда, как темная пустота переулка, помешала ей выполнить задуманное, а именно помочь дорогой подруге, которая остро нуждалась в здравом совете. Поэтому она выбралась из кареты, держа Этель в одной руке, а парасоль — в другой, и медленно побрела вдоль ряда гигантских строений. У дверей каждого из них она прислушивалась и становилась на цыпочки, чтобы заглянуть в очередное маленькое мутное оконце — увидеть, что происходит внутри, можно было лишь через них. Грязные поверхности стекол в свинцовых рамах ей приходилось тереть своей запачканной перчаткой. «Пантехникон» казался таким же пустынным, как улица. Нигде не наблюдалось ни изобретательницы, ни созданного ею громадного механизма.

Но вот наконец в самом последнем строении леди Маккон заметила проблеск света. Внутри обнаружилась мадам Лефу — вернее, персона, которая, как сочла Алексия, предположительно ею являлась, — надевшая на голову стеклянно-металлическое ведро, выглядевшее плодом любви рыцарского шлема и круглого аквариума. Еще на француженке был совершенно отвратительный комбинезон, и во всем этом она возилась с зажженной горелкой, сваривая между собой две здоровенные металлические пластины. Гигантская конструкция уже приняла окончательную форму, и при виде ее Алексия не смогла удержаться от изумленного вскрика.

Сооружение было колоссальным, высотой по меньшей мере в два этажа. Фрагмент котелка без полей располагался теперь на восьми металлических щупальцах, состоявших из нескольких сочленений. Сейчас щупальца не двигались и напоминали колонны, но леди Маккон знала мадам Лефу и не усомнилась, что каждое способно действовать независимо от остальных. Определенно, это было примечательное устройство, больше всего смахивающее на гигантского осьминога, привставшего на цыпочки. Алексия гадала, как можно назвать ее теперешнее состояние, если от подобного сравнения она ощутила приступ голода. Ах да, это называется беременность.

Она забарабанила в окошко, чтобы привлечь внимание мадам Лефу, но француженка, явно не услышав ее, продолжала заниматься сваркой.

Леди Маккон обошла строение, ища, как в него войти. Со стороны улицы располагались широкие грузовые ворота, однако они оказались крепко заперты на засов. Но ведь где-нибудь наверняка должна быть другая дверь, поменьше, более подходящая для того, чтобы впустить человека!

Наконец такая дверь нашлась, однако она тоже была закрыта. Раздосадованная Алексия принялась колотить в нее парасолем, но грубая сила также не дала никаких результатов. Леди Маккон не в первый раз подумала, что хотела бы научиться вскрывать замки. Коналл, помнится, свирепо нахмурился, когда она обратилась к нему с этой просьбой и с предложением съездить в Ньюгейтскую тюрьму, чтобы нанять там в качестве учителя какого-нибудь медвежатника.

Алексия вернулась туда, откуда начала свой обход, размышляя, не разбить ли одно из нижних окошек; пусть они слишком малы, чтобы через них удалось пролезть, даже не будучи на сносях, но покричать-то никто не запретит! Она уже собралась размахнуться зонтиком, но ее остановил громкий шум.

Здание слегка задрожало, металлическая крыша страшно заскрипела, а петли створок больших ворот погрузочного отсека задребезжали. Сквозь щели повалили клубы пара. Заскрежетал металл, и внутри строения раздался ритмичный грохот работающего на полную мощность парового двигателя. Алексия попятилась прочь от входа. Звуки становились громче и громче, ворота сотрясались всё сильнее, пара тоже прибавилось.

Что-то приближалось.

Алексия как могла быстро заковыляла от ворот. Она успела в самый последний момент: створки распахнулись, с грохотом ударившись о стены так, что щепки полетели, и остались висеть на перекосившихся петлях. И из ворот на кончиках щупалец вышел гигантский осьминог. Казалось, он плыл на облаке пара, вырывавшегося из-под днища и окутывавшего металлические конечности. Высоты складского входа не хватило, чтобы выпустить такую громадину, но это не стало помехой — она просто снесла верхушкой кусок крыши. Падала и раскалывалась черепица, пыль вздымалась к небу, а пар летел книзу, когда самое большое автоматическое головоногое создание в мире двинулось по лондонской улице.

— Полагаю, это и есть октомат. Вижу, Женевьева несколько промахнулась с размерами, — проговорила Алексия, ни к кому конкретно не обращаясь.

Октомат не обратил внимания на Алексию, мелкое кругленькое существо в глубокой тьме, но заметил ее карету. Он поднял одно щупальце и тщательно прицелился. Из кончика щупальца вырвался огненный сноп. Старательно отобранные (скорее за внешний вид и способность существовать рядом с оборотнями, чем за храбрость) лошади запаниковали вместе с кучером (отобранным в точности по тому же принципу). Втроем они стремительно стартовали с места, карета отчаянно накренилась, сворачивая за угол, и исчезла в ночи, волоча за собой весело развевающиеся ленты.

— Погодите! — воскликнула леди Маккон. — Вернитесь! — Но ее экипажа уже и след простыл. — Тьфу ты! И как теперь быть?

Октомат, не озаботившись ни криком Алексии, ни ее затруднительным положением, устремился по улице вслед за каретой. Леди Маккон подняла парасоль и потянула нужный лист лотоса на рукоятке, включая излучатель прерывающего магнитного поля, но тот не возымел на удаляющуюся махину никакого действия, даже будучи направленным непосредственно на нее. Видимо, мадам Лефу либо тоже имела доступ к вампирским дикобразьим технологиям, либо защитила свое детище от оружия Алексии каким-нибудь специальным заслоном. Леди Маккон это не удивило; в конце концов, француженка скудоумием не отличалась и не стала бы создавать аппарат, который можно легко вывести из строя при помощи другого ее изобретения. Особенно зная, что в деле замешана Алексия, вполне способная ее вычислить.

Леди Маккон переключилась на Этель, вскинула револьвер и выстрелила. Пули отскакивали металла октомата, не причиняя вреда. Правда, оставались вмятины, но этой громадине они были как слону дробина.

Походка двигавшегося по улице будто