Имя Дракона - Ольга Видова

им пять пушек. Разумеется, их изучат местные мастера, и возможно, смогут повторить. Но на это уйдет масса времени.

Второй и третий выстрелы были менее удачными, и лодки-мишени покачивались на поднятых волнах, но остались целы.

— Выстрел может вредить стволу, — объяснил Бруно, — но почистить и точность вернется. Да и в бою такая прицельность не нужна.

— Это ценный дар, — Дэйве тоже понравилась демонстрация.

Лита же прислушивалась к воде, все еще недовольной вторжением. Лита в бою предпочла бы магов воды способных не пустить корабли в бухту, и магов способных стрелять огнем и камнями. Но возможность привлечь к обороне обычных людей выглядела соблазнительно. Обученных сильных магов всегда нехватало.

Белла всматривалась в плетение стихий вокруг пушки, хотелось бы знать, что она там видела. Для Литы это была странная мешанина из линий земли и огня, в которых она ничего не могла понять. Впрочем Райнер и еще несколько магов еще вчера изучили подарок — было бы опасно, Лита уже знала бы.

День прошел за благодарностями и официальными мероприятиями. Лита вынуждена была признать, что Белле достался лучший из спутников. Бруно не досаждал, но и интересным собеседником не был. Единственное, о чем он говорил с удовольствием: порох, пушки и иные орудия. Но и эта тема иссякла.

Только ближе к ночи удалось ускользнуть из замка. Лита уже не обращала внимания на охранников следовавших за ней.

На дне расселины бурлила новая, еще не получившая названия, река. Люди продолжали поднимать оттуда вещи. Лита даже засмотрелась, как кипит работа. Несколько человек собирают дерево и еще другие ценные предметы. На тачках, санках или просто волоком подтаскивают их по влажной почве к условленному месту. Там один человек отсеивает ненужное, другие обвязывают грузы веревками, предметы поменьше складывают в ожидающие заполнения корзины. А люди наверху по сигналу поднимают груз. Расчет с добытчиками производится внизу.

Лита видела подобные подъемные пункты и дальше, ближе к морю. Знала она и про аукционы, возникшие по всему городу. На них редко появлялись хозяева домов упавших в расселину. Впрочем, пострадавшим выделили деньги из казны. А вещи, побывавшие в расселине, приобрели иного рода ценность. Во-первых, они были дешевле новых, во-вторых, говорили, что от соприкосновения со стихией они обрели особую силу. Лита, как и другие маги, присматривалась ко всему этому мусору в первые дни, и у некоторых предметов стихийные линии действительно исказились. Но никакой магии в них не появилось.

Жаль развеять слухи непросто, и на это решили закрыть глаза. Да и не хотелось лишать людей надежды в трудное время.

В итоге, на организаторов этих аукционов наложили налог и ответственность за людей, спускающихся в расселину. На том вопрос закрыли.

Литу же больше всего волновала часть расселины у замка. Ему ничего не угрожало, разрушенную башню уже начали отстраивать, а расселина по большому счету только послужит естественной защитой. Но святилище разрушено, и Древо с купальней сместились почти под стены замка.

Потребуется еще много дней, прежде чем построят спуск и Древо снова будет доступно всем желающим. Пока же с обрыва скинули веревочную сеть.

Следовавшие за Литой воины остались наверху.

У древа сидел Урсиан. Увидев ее, он склонил голову, но вставать не стал. Литу такое невнимание вполне устраивало. Она села немного в стороне и обратилась к Всематери.

Видение, дарованное на свадьбе Беллы и Листа, беспокоило Литу. Давно, на своей свадьбе, она видела сына — бледного черноволосого мальчика играющего с большим черным волком. Но ее сын родился мертвым. То видение было полно счастья, но будущее принесло лишь боль. И она привыкла думать, что тот волк — предвестник смерти.

Новое видение было полно боли. Так что же хотела сказать Всематерь?

Ветер качал белые ветви Древа, пытаясь сорвать с него желтые листочки. Снизу доносился шум новой реки, гул голосов, мерные удары каменщика. Неподалеку тяжело дышал Урс. Всематерь молчала, но тревога понемногу отступала.

К Древу спустился еще один человек, тихо поговорил с Урсом и ушел. Лита отметила это лишь краешком сознания. Время застыло, мир сузился до шороха последних листьев.

Мягко, не желая напугать, кто-то дотронулся до ее плеча. Открыв глаза Лита обнаружила, что уже стемнело. Рядом сидел Райн.

— Я нашел мага изготавливающего сферы с тенями. Он ничего не знает о тенях. Он услышал голос у Древа Всематери объяснивший как их запечатать и на этом все. Пришлось сильно покопаться в его голове, — Райн скривился.

Дополнительные объяснения не требовались. Если ему пришлось ломать защиты разума — естественные и дополнительные — от сознания могло ничего не остаться. Райнер хороший маг, но не всесилен.

— Мне беспокойно, Лита. Что-то грядет. Переворот в Видерии, огнепоклонники, дракон, мне кажется все это связано, но суть ускользает от меня. Я должен действовать, но не знаю как именно.

— Ты преследуешь меня? — спросила Лита, — или путаешь со Всематерью?

— Нет, госпожа, — Райн поднял глаза к Древу, словно и вправду был не уверен к кому обращается. — Я слышу слишком многое, чтобы это игнорировать. Но мои руки связаны.

Он выглядел растерянным, непривычно открытым. Как перед оглашением, когда он нашел ее у моря. Лита тогда подумала, что это не тот Райн, который жил в замке. Так было и сейчас. Она не знала какой Райн ей нравится больше.

— Райн, что именно тебя беспокоит?

— Со дня на день Петер потеряет корону, — он потер лоб, — и если ничего не предпринять…

Сердце забилось чаще.

Конечно же его беспокоят государственные дела, странно было бы предполагать другое.

— Мы не можем, пока Петер не попросит.

— Петер не попросит. Не верит, в угрозу. Как наш совет не верит в угрозу от дракона, — Райн помолчал и добавил: — будет смешно, если Листа дракон таки сожрет.

— Мне казалось вы помирились.

Перед глазами снова появился черный волк нападающий на Листа. А ведь Райн наверняка смог бы извлечь выгоду из его смерти. Лита любила уверенность Райнера, знание с которым он говорит о своих задачах, твердость позиции по многим вопросам. Но это вечное противостояние с Беллой выводило из себя. Лита не знала что произошло между ними много лет назад, но то с каким упорством они хранили молчание, наталкивало на нехорошие мысли.

В таком настроении продолжать этот диалог было бессмысленно, ссориться с Райном она не хотела.

Вставая, почувствовала, что ноги затекли и замерла давая им вернуться в норму. Райн осторожно коснулся ее руки.

— Я не желаю зла Листу. Если я на кого и бываю зол, то на себя. И еще меня беспокоит Дэйва, — он