Падение "ангелов" (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

Отряд продолжил двигаться, как нарвался на одну из групп вооружённых людей. Киберарий пригляделся и смог распознать, что их облачением служит обычная гражданская одежда — джинсы, брюки, туфлям, рубашки, а на торсе по лёгкому бронежилету.

— Олимп-Афина! — раздался позывной от одного из воинов на новогреческом языке и Андронник мгновенно отдал приказ:

— Огонь!

Гвардейцы Рейха рассредоточились по укрытиям и открыли выверенный огонь. Мощный хлыст снайперского огня ударил по мятежникам и их первые ряды обрушились на асфальт, как скошенные колосья.

— За своб…! — раздалась попытка прокричать клич, но оборвалась гулким огнём винтовок.

Андронник вырвался вперёд. Подобранный автомат посылает рой пуль, усыпавший ряды растерявшегося врага. Повстанцы не ожидали встречи с орденом, а посему стали ретироваться, выходя из квартала.

Киберарий приказал прекратить огонь, как только мятежники бросились наутёк. Он открыл тактическую карту, высветившуюся на планшете, что крепится у правой руки и сверился с данными. Ох, если бы далёкие предки увидели, как разросся Коринф, превратившись в мегалополис, то рыдали от восторга и славы, внушаемой имперским градостроительством. На синем дисплей тут же высветились белые линии, составившие здания и дороги.

— Что там?

— Судя по поступившим мне данным переговоров район «Старые Лутраки» контролируется лоялистами, а это ещё два километра на северо-запад.

— Ещё что-нибудь?

— Да, нам нужно поспешить. Я предполагаю, с вероятностью в семьдесят девять процентов, Фемистокл ввёл войска своих союзников.

— Что вы там забыли, господин Андронник? — звучит вопрос от одного из солдат и Андронник убирает взгляд от карты, направляя его на «гвардейца», чья броня опалена и покрыта сажей. — Мы же не сможем вытащить всех гражданских.

Андронник знает, что его ведёт и это не программа, не тактическая задача, а нечто иное. Он знает, скорее чувствует, что у него есть друг — Данте, помнит, что у того есть семья. Киберарий, ранее бывший человек помнит, что такое боль, ещё не до конца заглушены противные ощущения, которые должны быть неведомы мотору, поставленному вместо сердца. Но что-то, что выше плоти, колет его в груди, терзает дух, и он ведом этими ощущениями. Холодный разум и расчёты уступили место песчинкам эмоций, и он подсознательно чувствует, что нужно защитить тех, кого любит Данте, чтобы и он не узнал, что такое разрушительный огонь в душе. Какое-то странное проведение ведёт его, труба, чей глас оглушительнее чем у любой из сие тленного мира.

— Предатели! — раздался вопль воина и ответ так и не был донесён солдату.

— Принять боевое построение! — приказал Андронник. — Контрнаступаем!

Пять десятков Гвардейцев Рейха встретились с таким же количеством врагов, только эти словно вышли с исторического симпозиума. Тела врагов скрыты за толстой серебристо-кремовой кирасой-гиппотараксой, на которой вырисовывается рисунок пресса и накаченной груди; ноги укрыты за поножами и сапогами, а лица защищены странным шлемом, отдающим историческим душком древней Греции, только места, откуда воин смотрит, покрыты бронестеклом.

— Серебряные Гоплиты!

Враг открыл огонь из дробовиков и по кирасам «Гвардейцев» затрещала дробь. Лоялисты ответили огнём винтовок кирасы противников на светлой поверхности стали чёрными и потрескались. Стены домов, превративших местность в узкую улочку плюнули осколками и пылью, стёкла на первых этажах с перезвоном лопнули и разлетелись на множество осколков.

— Расстояние! — кричит Андронник, срывая чеку с гранат. — Держите их на расстоянии!

Главное оружие «гоплитов» не дробовики, а энергетические копья, которые они пустили в ход. Максимально сблизившись и перекинув огнестрел, они схватились за полутораметровые чёрные орудия, листовидные начищенные до блеска наконечники, которых мгновенно затрещали, покрылись паутиной молний и нагрелись до страной температуры.

Андронник швырнул гранаты и встретил клинком выпад копья, отведя его в сторону и быстрым движением рванув вперёд. Его рефлексы и движения куда быстрее чем у любого человека, и враг это понимает. Он схватил за шею «гоплита», как ещё один враг решил его проткнуть, но киберарий отпрыгнул назад и с одной руки выпустил всю очередь — тридцать патрон в упор. Броня «гоплита» выдержала, но сильно помялась и почернела, а сам недруг от боли упал на землю, держась за грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гвардейцы Рейха вступили в ближний бой, но слишком слабы, чтобы противостоять «гоплитам». Копья ковыряют и пронизывают латы, кротят электронные системы и обжигают кожу, пронзают плоть и опрокидывают оборону.

— За вольную Грецию! За Фемистокла и свободу! — раздался крик повстанцев, и они толпой попытались напереть на Гвардию Рейха.

Андронник сорвал последний серебряные цилиндры, и по рации отдал приказ:

— Отходим!

Всё вокруг затопил свет и истошный звон, оглушающий и опрокидывающий наземь. Линза забрала шлема «гвардейцев» оттенила вспышку, а сенсоры заглушили звон, но вот «гоплиты» ощутили весь ярко-гулкий удар звукошумовых гранат.

Отряд моментально отошёл на восток, отвечая гранатами в сторону опешившего врага. Улица за улицей, переулок за переулком они вышли к маленькой площади, в центре которой возвышается пятиметровый обелиск. Двадцать метров в диаметре, выложенных каменной плиткой, зажатых краснокирпичными стенами трёхэтажных построек.

— Где мы?

— Судя по всему на площади Имперор Магистратос[3], - холодно ответил Андронник и его память снова наводнилась отрывками информации неприятного характера.

Он знает из данных, что некоторые чиновники и госслужащие предали Имперор Магистратос, поступив на службу новому правительству. Они сбросили форму верности Императору и примерили золотистые одежды новорожденной страны. И теперь, военные и гражданские служащие, направляют волю предателей, дают им бесчисленные байты информации об имперской армии и агентурной сети.

— Господин Андронник, к нам приближаются враги! — крикнул воин в чёрных латах и указал на единственное место, не закрытое стенкой здания, где раскинулась клумба в каменном ложе, ограждённая метровым медным забором из металлических спиц. А там, за ней простирается широкая дорога — дорожная автомагистраль, по которой уже идут они.

Киберарий активировал усиленное зрение и помимо механических легионеров, оборванцев-мятежников заметил чёрные мантии «судей», блестящее серебро «гоплитов», серые шинели под тяжёлыми бронежилетами Крыльев Ветра и светло-синюю металлопластиковую броню Поборников Справедливости.

— Здесь легионы предателей! — гневно кричит «Гвардеец» воздев винтовку.

И действительно — все представители всех орденов-предателей. Андронник жестами приказал рассредоточиться и занять удобные позиции. Расстояние между ними двести пятьдесят метров, а значит снайперский огонь чего-то будет стоить. Сепаратисты ступают аккуратно, но всё же не профессионально и напирают единой толпой, прикрывшись высокотехнологичным щитом в виде легионеров. Но они словно кокон окружают элиту — ордена, которые поступили хитро — выставили перед собой живой щит и ожидают момента, когда он массой задавит сопротивление, чтобы лично вступить в бой.

Сквозь аудиорешётку, сменившую губы и гортань, выдался металлическим перезвоном слабы голос:

— Господи, дай нам силы сражаться во Имя Твое, — проговорил тихо Андронник и прозвучал вопрос. — У нас есть переносные мортиры?

— Да, господин, — один из воинов снял с бедра устройство, смахивающее на чёрную трубу и поднёс её командиру. — Двадцать пятый калибр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо. Применяйте по готовности.

Сорок пять длинных орудий мгновенно на концах вспыхнули ярким секундным светом и первые ряды упали как подкошенные на асфальт. Стёкла зданий задрожали и посыпались, когда миномётно ударили среди кучного строя, раскидывая наступающих.

— За вольную Грецию! За свободу! — раздались вопли среди разорванных рядов бунтовщиков.

— За Рейх и Канцлера! — раздался ответ «гвардейцев».