Печать Сансары - Дмитрий Лим

заботишься о своем благородном фасаде, что готов отказаться от него по прихоти?

Это заставляет меня задуматься. Но только на мгновение.

— Обещаю, я хочу поговорить только с тобой. Я не собираюсь причинять вред тебе или твоей семье.

— Обещание лжеца мало что значит. Если ты уйдешь и никогда не вернешься, мне не нужно будет разрушать твой хрупкий фасад.

Я не хотел сдаваться, но, если он отказывался говорить, что я мог сделать? Мне нужно было собрать информацию о нем из внешних источников.

Или натравить на него Юру или «друзей» Астаза, пускай разбираются сами. Очевидно, я неправильно подошел к делу, каким-то образом выведя его из себя еще до того, как мы встретились.

— Возможно, вам будет интересно узнать, — почти небрежно добавил Арн, когда я повернулся, чтобы уйти, — В Зорях какая-то простолюдинка подняла настоящий шум. Что-то о ее пропавшем ребенке, чье описание, похоже, идеально совпадает с вашим. Интересно, откуда у простого обывателя такое причудливое представление?

Я застыл, сила покалывала на грани готовности.

Мать.

Конечно, она упорно искала меня. Раньше я неделями не заглядывал к ней, но никогда столько месяцев. Она, должно быть, ужасно обеспокоена. Почему я не подумал, что она может исследовать меня, Элиса? Она бы обнаружила, что мой офис закрыт, и никаких вестей от меня уже полгода.

И Арн Рэбэлс нашел ее.

— Оставь мою семью в покое, — сказал он снова, — И я оставлю в покое твою.

С этими словами он повернулся и вошел в свой дом, оставив меня ошеломленным стоять на улице.

Я не мог сказать, был ли это он. Этого не должно быть. Я хотел исключить его. Его волосы были аккуратно подстрижены около ушей, короче, чем у любого другого Арна, которого все еще рассматривали. Его сила была янтарно-оранжевой, а не чисто желтой. Зато можно было подстричься. А его оранжевая сила могла выглядеть желтой, если смотреть сквозь красный фильтр, вроде барьера, защищавшего лес от дуэли Астаза и убийцы Арна.

Кто он такой?

Фиолетовая молния играла на моих руках. Моей матери никто не угрожал! И никто не смеет!

Она может быть упрямой и смущающей и не знать, что для нее хорошо, но она также самый замечательный, заботливый человек, которого я когда-либо знал. Она ничего не знала о беспорядке, в который превратилась моя жизнь, и я не позволю своим ошибкам причинить ей боль.

Не Арн Рэбэлс, не убийца Арн, не Сол. Никто не тронет мою мать.

Но как я мог защитить ее, не подвергая опасности все, что я здесь построил?

Если я отвезу ее к Юре или «третьему» на хранение, они наверняка захотят узнать, почему я охраняю какого-то незарегистрированного простолюдина. В конце концов, я настаивал на том, что мои собственные родители мертвы. Могу ли я выдать ее за свою старшую сестру? Я должен был убедить ее солгать и о себе, и что-то подсказывало мне, что она не будет так заботиться о поддержании своего имиджа, как я.

Впервые я остановился, чтобы понять, насколько велика разница между ней и мной сейчас. Я мог пересечь континент менее чем за день, ей пришлось бы путешествовать неделями, чтобы пройти такое же расстояние. Как и любой другой дворянин. Не было расстояния, которое могло бы защитить ее. Я не мог доверить ее безопасность кому-либо из знати, не ставя под угрозу ее собственную.

Так что, возможно, я бы последовал примеру Вики. Я мог бы переместить ее куда-нибудь в неприметное место, подальше от любых городов, и пусть неизвестность сделает работу по сокрытию.

Если она позволит мне.

Нет… Мать упрямая. Я просто знаю, что в тот момент, когда я окажусь рядом с ней, она не сдастся, пока не выведет из меня всю историю. И я, честно говоря, не мог представить, согласится ли она с этим или настоит, чтобы я тоже скрылся.

Возможно ли это сделать?

Я всегда мог убежать. Оставив в стороне сокрушительное чувство вины за уничтожение рода Астаза… Если оставить в стороне всех Арнов и их потенциальную смертоносность, если моя глупость навредит моей матери, я никогда себе этого не прощу.

Может быть, уже слишком поздно. Я должен был немедленно скрыться, вместо того, чтобы пытаться найти способ жить с этой силой. Конечно, если бы «первый» не помогал мне сдерживать ее, а Юра не научил меня ее использовать, моя сила, вероятно, все еще постоянно светилась бы, как в начале.

Я взглянул на свою руку. Слабый свет, бегущий по моим венам, был едва заметен теперь, когда мог активно контролировать силу. Если бы сосредоточился, то мог бы почти полностью убрать ее, но ей не нравилось, когда ее сдерживали, и я никогда не мог сохранять над ней полный контроль достаточно долго, чтобы притворяться все еще простым человеком. Я, возможно, больше не освещаю комнату, как лампочка, но…

Без но.

Всегда к этому возвращался. Моя старая жизнь закончилась. И, может быть, было бы лучше, если бы я разорвала все связи со своим прошлым.

Если я никогда не признаюсь в поисках моей матери, если я позволю ей поверить, что я мертв, тогда она вернется к своему спокойному существованию и исчезнет из поля зрения знати. Если я откажусь общаться с Арном Рэбэлсом и его угрозами, возможно, он поймет, что я не представляю угрозы для его семьи.

Я не мог решить. Вопрос разрывал мое сердце.

В любом случае, часть меня будет потеряна. Одно дело уйти и проигнорировать мои семейные узы, когда я мог представить, что никто на самом деле этого не замечает, но теперь, когда она подняла такой шум, что даже другой дом обратил на это внимание, я не мог игнорировать вопрос.

Если бы я не мог вернуться назад, как бы я решил двигаться вперед?

Кем я хотел стать?

И все же… Я не мог сделать выбор. Как я мог бросить свою единственную семью? Даже если она на самом деле не полагалась на меня, настаивала на том, что с ней все будет в порядке без моей помощи, всегда ли это было правдой? Могу ли я просто уйти и оставить ее на произвол судьбы, даже когда она станет старше, слабее и менее способна на это?

Но как я мог втянуть ее в дворянские замыслы? Я не позволю своим врагам использовать ее как оружие против меня. Я скорее откажусь от любых попыток обмана и отдамся на милость Солу Рамме, чем стану причиной ее гибели.

На что, как я