Печать Сансары - Дмитрий Лим

меня не было здесь нужных контактов, чтобы составить список адресов, мне пришлось идти в офисы управления и рыться в записях.

К счастью, если я и был хорош в чем-то, так это в поиске информации. Я получил представление о том, как работают эти места, за те месяцы, которые я провел, работая над этим проектом, и найти Арнов было простой задачей за полтора дня.

Я нашел адрес старшего Арна, хотя я полагаю, что слово «старший» заставило его звучать старше своих 24 лет. Арну Рэбэлсу «второму» было всего 18 лет, и у него еще не было ни собственной земли, ни официальной работы. Но, надеюсь, «первый» сможет указать мне его местонахождение.

Достаточно легко добрался до его дома, опасаясь большого трафика. Тур в этот город действительно сделал людей намного более людными, чем они должны были быть, но было бы странно, если бы я появился один посреди гастрольного сезона в выходной день, когда они были заняты подготовкой, не имея при этом уважительной причины.

По дороге я попытался немного улучшить свою «презентацию», чтобы не выглядеть отчаянным «продавцом». Я думаю, это то, что разозлило «шестого». Мне нужно было как-то оправдать то, что я любопытный и назойливый, но при этом не показаться жутким или подозрительным.

«Хм. Проще сказать, чем сделать».

Возможно, мой исследовательский проект по-прежнему был лучшим прикрытием. Задолго до того, как я успел полностью обдумать вероятности и возможности, я прибыл. Поэтому постучал в дверь и стал ждать.

— Да? — открыл дверь слуга в цветах Рэбэлса.

— Я ищу Арна.

— Господина Арна сейчас не здесь. Могу я взять вашу карточку?

Этого у меня не было. Я должен был сделать визитницу… Ведь у меня есть все необходимые знания. Как я никогда не думал об этом?

— Я просто напишу записку, — сказал я. — У тебя есть бумага?

Через минуту он вернулся с бумагой. Я написал короткое сообщение, объясняя, что хочу взять интервью у Арна и его двоюродного брата при первой же возможности, указав свое имя и адрес комнаты, в которой я буду жить, а затем передал это ему.

Что ж. Это не заняло много времени. Это было похоже на разочарование — пролететь весь этот путь только для того, чтобы обнаружить, что его нет дома.

— Вообще-то я хотел бы поговорить и с его двоюродным братом, младшим Арном. Ты знаешь, где я могу его найти?

— По-моему, юный Арн сегодня на игре в мар.

— О как… Хорошо. Я поищу его там. Спасибо!

Он кивнул, вошел внутрь и закрыл дверь.

Я шагнул в небо и направился к игривой арене.

Посещаемость была высокой. В середине турнира ставки росли, поскольку более слабые команды опускались на дно, а лучшие команды боролись за первые места.

Сегодня Рэбэлс играл против Мины, а скорость и свирепость игроков были захватывающими. В то время как обратная игра во многом зависела от перемещения и адаптации к изменяющейся местности и стратегическому расположению, мар больше походил на игру в башенки. За исключением того, что вместо того, чтобы два игрока чередовали плитки на доске, это были две команды, сражающиеся друг с другом в воздухе за то, кто куда какую плитку поместил.

В середине игры все было настолько хаотично, что я понятия не имел, что происходит или кто имеет преимущество. Но я мог видеть невероятную точность, с которой игроки блокировали друг друга, усиливали себя или своих товарищей по команде, блокировали, рассеивали, и все это за секунды, сохраняя при этом свою концентрацию на расположении блоков в зачетной зоне.

Этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься, был ли «второй» настолько хорош.

«И почему в этот раз не диски, а плиты? Нужно побольше почитать об этой игре…»

Судя по тому, что я видел о его силе, его скорость и близко не стояла. Но у Раммы в общем рейтинге дела шли хорошо, так что он не мог быть плохим игроком.

Я пробирался через трибуны, спрашивая людей, видели ли они Арна Рэбэлса или где он сидит. Большинство игнорировали или отмахивались от меня, но я выстоял и в конце концов мне указали на мальчика, которого, как я сразу понял, никак не мог быть убийцей.

Арн Рэбэлс «второй» был мягколицым и невысоким, с широко раскрытыми глазами, сосредоточенными вокруг него, что говорило о защищенном детстве и абсолютной невинности. Он стоял на своей скамейке, кричал, аплодировал и размахивал в воздухе желтой лентой силы. Пропорции его силуэта были слишком уникальными. Если бы это был он, я бы сразу узнал его.

Когда я огляделся на обширные полосы бирюзовых и синих цветов, я понял, что он был одним из немногих участников «фан команды» Рэбэлса, обладающих желтой силой. Это может объяснить название. Посетители со всего мира были их обычной радугой, но Рэбэлс казался таким же сильно бирюзовым и голубым, как Зори была синей и серебристой.

Но как бы я ни был рад возможности вычеркнуть его из списка, я не мог не волноваться. Чем ближе я подходил к концу списка, тем труднее было сохранять самообладание. Настойчивое требование Юры, что я должен научиться вещам, которые я, казалось, совершенно не способен выучить, если бы у меня был хотя бы шанс избежать встречи с убийцей Арном, раздражало меня. Все, что ему нужно было сделать, это поставить простой щит, и я был бы в ловушке.

Одно дело — небрежно расследовать дела людей, которые оказались не убийцами Астаза, но, когда я действительно столкнусь лицом к лицу с человеком, способным и желающим убивать?

Я просто должен был убедиться, что все никогда не зайдет так далеко. Пока я мог уйти и привести Юру, Лета, Лана, если они были поблизости, мы могли справиться с ним вместе. Или, скорее, они могли иметь дело с ним.

Я бы просто мешал.

Я не стал к нему подходить. Казалось, он наслаждался игрой, а я видел достаточно.

День прошел достаточно мирно, большую часть времени я потратил на изготовление визитных карточек на случай, если они мне снова понадобятся. Больше я ничего не мог сделать.

У меня не было доступа ни к одному из оставшихся Арнов, и я уже изучил их столько, сколько мог, используя общедоступную документацию. Для чего-то большего мне нужно было бы достичь хотя бы среднего положения.

Мне все еще казалось странным иметь собственную квартиру. Мне не хватало присутствия «третьего». В одиночестве у меня было слишком много времени, чтобы подумать о том, какой я неуместный и бесполезный.

Честно