Девочка в реакторе - Анастасия Котова

ни одного дурака, который бы горел желанием поехать в Чернобыль. Горел именно желанием, а не чем-то другим. Да и мне тоже не шибко-то хочется туда ехать. Я по жизни юморист, из любой трагедии сделаю комедию. Не вижу смысла лить крокодиловы слезы.

– Ты циник, а не юморист.

– Да? Неужели ты разбираешься в людях?

Марина сложила руки на груди:

– Предположим. Это плохо?

Сергей усмехнулся:

– Смотря при какой ситуации.

– Ладно, скоро моя очередь. Бывай.

– Э-э-э, в смысле? Прекрасная дама уйдет и даже не назовет своего имени?

– У прекрасной дамы есть муж.

– Муж не стенка, подвинется.

– Твоей наглости даже танк бы позавидовал…

– Ну не знаю. Я с танком тягаться не привык.

Марина вернулась домой уже вечером. Она сняла с опухших ног туфли на высоком каблуке, отбросила их в сторону и издала вздох облегчения, когда стопа коснулась прохладной поверхности. Девушка подошла к рукомойнику и, поддав соском снизу, зачерпнула в ладони холодной воды. Плеснула себе в лицо и застыла, наслаждаясь струйками воды, стекающих по обнаженной шее. Затем прошла в комнату, прихватила полотенце и вытерлась.

Марина с удивлением заметила, войдя в военкомат с новоиспеченным знакомым, что людей внутри не намного меньше. Покачала головой, пролезла сквозь толпу мужчин и присела на скамейку.

Сергей присоединился к ней, убрав сигарету в кармашек куртки.

– Значит, мои опасения оправдались.

– По поводу войны?

– Ты не видишь, сколько здесь людей?

– “На Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв”, – отчеканил Сергей голосом диктора. – Никакой войны. Техника вышла из строя.

– Техническая поломка? А солдаты зачем?

– Увидим.

– Не нравится мне все это… – произнесла Марина, рассматривая выходящих из кабинета мужчин с озадаченными лицами.

– Меня когда в первый раз призвали, мое лицо было таким же.

Девушка посмотрела на нового приятеля снизу вверх.

– Тебе что, здесь не нравится?

– Уже четыре года прошло после моей службы. Сейчас у меня двое маленьких детей, муж. Муж, кстати, будет очень недоволен, если узнает, куда я еду.

– Ревнивый.

– Ха, причем тут это?

– Ну как же? Его жена будет среди мужиков, не дай бог, уведут.

– Ты по себе судишь.

“А ведь он прав…”

– У меня у самого пятилетняя дочка…

– А жена?

Сергей ничего не ответил.

– Осипова! – из кабинета выглянул молодой человек в форме.

– Я первая, – усмехнулась Марина, поправляя платье.

– Главное, что не последняя.

– Юморист.

Войдя в кабинет, где заседало несколько взрослых мужчин в военной форме, она, растеряв былую самоуверенность, застряла на пороге, крепко сжав руками ремешок сумочки.

Военные начальники дружно подняли головы и критически осмотрели девушку с ног до головы.

“Сейчас начнется…”

– Присаживайтесь, чего же вы встали?

– А мы думали, вы старше…

– Так там же написан год моего рождения.

“Хотя кого сейчас интересуют бумаги…”

– Вы прислали мне повестку, и я пришла.

– Да. Вас призывают в Чернобыль.

– А что там?

Марина села на стульчик напротив господ с блестящими медалями.

– Сами все увидите.

“Ну вот… еще больше сомнений добавили…”

– Отправляетесь завтра же, рано утром.

“И что я скажу мужу?”

– Да уж, Паша точно устроит мне тысячелетний разнос…

– Да ладно тебе, поворчит и перестанет. Куда ему теперь деваться-то? Ладно, увидимся завтра.

Сергей на прощание помахал рукой и скрылся вдалеке.

– Что сказали?

Марина повернулась и увидела суровое лицо мужа со сложенными на груди руками.

– Завтра рано утром сборы. Отправляемся в Чернобыль на двадцать пять дней.

– И ты поедешь?

Она отчаянно всплеснула руками:

– А куда я денусь? Мне нужно ехать в любом случае, хочу я этого или нет!

Неожиданно Павел обнял ее, прижав к себе:

– Я сильно за тебя переживаю, а вдруг ты оттуда не вернешься…

Руки Марины безжизненно повисли. По спине прошлись приятные мурашки от нежных прикосновений мужа.

– Да меня вроде никто там убивать не собирается… но мне очень приятно, что ты так обо мне заботишься, – она уткнулась носом в его плечо и прикрыла веки, вдыхая запах мужского парфюма.

Над ними светило безжалостное солнце, стоя во дворе посреди узенькой дорожки.

Повисла долгая и неловкая пауза.

– Мне пора собираться. Не хочу опоздать.

– Знаю, что изменить ничего не могу, но мне не нравится, что ты туда едешь. И все же я буду ждать тебя, сколько потребуется. И наши дети тоже. Только прошу тебя, береги себя! Без тебя я совсем пропаду.

Марина обернулась и, грустно улыбнувшись, кивнула.

Поезд из Харькова до Киева отправился ранним утром.

Марина, переодетая в военную форму, сидела в гордом одиночестве на скамейке вокзала и бросала короткие взгляды на проходящих мимо мужчин. В очередной раз склонила голову, рассматривая армейские ботинки и прокручивая недавнюю прощальную сцену с мужем в своих мыслях: убитый новостью о ее скором отъезде, он стоял с демонстративно-отстраненным видом и наблюдал, как она собирает вещи, отправляясь в дальний путь. Под конец девушка не выдержала, обняла Пашу за шею и едва не расплакалась.

А потом ушла, прихватив сумку и бросив на него взгляд, преисполненный грусти.

– Ты, часом, не меня ждешь, красавица?

Марина, подняв голову, увидела своего нового приятеля.

– С какой это стати мне тебя ждать?

– Да мы вроде как с тобой в одной лодке, даже гребем потихоньку. На тебе лица нет. Муж?

– Нет… то есть да… то есть тебя это не касается!..

– Я уже понял, что грубить ты у нас любительница.

– У меня такое ощущение, что мы с ним больше не увидимся.

– Ты не поверишь, я сегодня тоже дочку обнял как будто в последний раз. Что с нами происходит? – Сергей присел рядом. – Массовая паранойя?

– Навряд ли. Просто все это как снег на голову.

– И хрен знает, надолго ли это.

Мужчина швырнул окурок