Расколотый рыцарь (ЛП) - Перри Девни

— Они предъявили тебе обвинение? Допрашивали тебя? — спросил Джим.

Я кивнула. — Нет, и да. Я ответила на несколько, но потом отказалась продолжать, если вы не будете присутствовать.

— Хорошо, — сказал он. — В следующий раз вообще не ходи.

— Простите. Мне было любопытно, и я не подумала.

— Давай поедем в фирму и все обсудим, — сказал Джим.

— Мы можем сделать это завтра утром? Я.… мой мозг поджарился, и я эмоционально разбита. — Прежде чем говорить о чем-либо с Джимом, я хотела обсудить это с Исайей.

— Хорошо, — согласился Джим. — Но первым делом завтра утром.

— В восемь часов.

— Отдохни немного. — Он сжал мою руку, кивнул Исайе и пошел к своей машине.

Я не была уверена, что меня беспокоит, но я не собиралась выяснять это на парковке полицейского участка. Поэтому я взяла Исайю за руку и прошептала: — Давай уедем отсюда.

ГЛАВА 26

ИСАЙЯ

Дэш стоял рядом с дверью офиса, когда мы въехали в гараж. Его руки были скрещены, а лицо лишено выражения.

Он был зол.

Как и я.

Женевьева припарковалась на своем месте, а я притормозил рядом с ней на своем мотоцикле. Прежде чем у нее появился шанс, я открыл ее дверь и протянул руку, чтобы помочь ей выйти. Ее ноги только ступили на тротуар, когда два других мотоцикла помчались по улице, наполняя парковку своим грохотом.

Выражения Эммета и Лео совпали с выражением Дэша.

Я взял Женевьев за руку и повел ее в магазин. Дэш уже открывал дверь первого отсека.

— Ты позвонил им? — спросила она.

— Да. — Дэш был моим вторым звонком после Джима. Потом я написал ему перед тем, как мы с Женевьевой покинули отделение, что мы в пути.

— Ты в порядке? — спросил Дэш у Женевьевы, разжимая руки, когда подошел к ней.

На мгновение мне показалось, что он обнимет ее. Он колебался, раздумывая, а потом вырвал ее из моих объятий. Он обхватил ее, крепко сжав. — Прости, что так получилось.

Она напряглась, ее глаза на секунду расширились, но потом она расслабилась. — Я в порядке. И это не твоя вина.

Нет, вина была моя.

Эммет и Лео обошли меня с флангов, стоя в стороне, когда Дэш обнимал Женевьеву. С тех пор как она назвала его дерьмом, он стал другим человеком рядом с ней. Он стал вести себя как брат. Они приспосабливались к жизни как братья и сестры. У них не было такой связи, как у нас с Кейном, но они к этому придут.

Я был рад, что у нее есть он. И Ник тоже. Они присмотрят за ней, если я не смогу.

Потому что одно я знал точно: если бы существовал хоть какой-то шанс, что ей предъявят обвинения за то, что произошло в той хижине, я бы признался в одно мгновение.

Женевьева не провела бы в тюрьме ни минуты.

— Заходи. — Дэш отпустил Женевьеву. — Давай поговорим.

Мы прошли вглубь гаража и обнаружили Брайс, сидящую с Ксандером на руках. Ребенок прихлебывал из бутылочки.

Неужели она только сегодня утром пришла с газетой? Мне казалось, что прошло несколько дней, пока я ждал Женевьеву у вокзала.

Обычно в гараже было не так много мест, где можно было бы присесть, всего несколько подкатных табуретов. Если нам нужно было собраться, мы шли в офис. Но сюда притащили несколько дополнительных стульев и расставили их по кругу вместе с табуретами.

Вокруг Chevy Nova 74-го года, который мы восстанавливали в последний месяц, были разбросаны инструменты. Капот машины был поднят. Дэш и Брайс, вероятно, пришли сюда сразу после того, как я им позвонил, желая быть здесь к нашему появлению. Дэш, видимо, был занят работой.

Как только мы уселись, Лео подошел к стене и нажал кнопку, чтобы закрыть дверь отсека. Никто не произнес ни слова, пока она не опустилась.

— Что случилось? — спросил я Женевьеву, крепко держа ее руку.

Она глубоко втянула воздух. — Маркус нашел в хижине ожерелье моей матери, то самое, которое я искала. Он подозревает, а может, и знает, что я была там.

— Черт. — Мои ноздри раздулись. — Тогда я признаюсь.

— Что? Нет. — Ее рот открылся. — Я ни за что не позволю тебе сделать это. Ты не возьмешь вину на себя.

— Это была моя вина.

— Нет, ты не виноват. Если кто-то и признается в убийстве и пожаре, то это буду я.

— Через мой труп.

— Иса…

— Подожди. — Дэш прервал ее. — Прежде чем вы оба признаетесь, как насчет того, чтобы все обсудить?

Она бросила на меня взгляд, затем повернулась обратно к нашему кругу. — Хорошая идея.

— Начните с самого начала, — приказал Дэш.

Женевьева кивнула. — У Маркуса есть мамино ожерелье, которое пропало. То самое, о котором я вам всем рассказывала. Мы думаем, что его украл ее парень.

— Как Маркус узнал, что оно ее? — спросил Исайя.

— Полицейские нашли его, когда исследовали хижину. Они думали, что оно принадлежало Воину. Маркус только сегодня понял, что это мамино, когда увидел его на фотографии в газете.

— О, черт. — Рот Брайс открылся. — Каковы шансы?

Усталый взгляд Женевьевы переместился на меня. — Мы были почти свободны.

Я взялся за ручку ее кресла, подтаскивая ее ближе. Она крепче сжала мою руку и положила голову мне на плечо.

Свободны.

Мы были почти свободны от всего этого. Мы планировали наше будущее. Я с нетерпением ждал переезда. Женевьева с нетерпением ждала начала учебы в юридической школе. А потом это. Наше будущее оказалось на грани того, чтобы исчезнуть, даже не начавшись.

Было ли это моим наказанием? Почувствовать вкус счастья только для того, чтобы его вырвали, прежде чем я успел вонзить в него зубы? Может, я заслуживаю того, чтобы вернуться в тюрьму и гнить всю жизнь в камере?

Женевьева отшлепала бы меня, если бы услышала такую мысль. Она была так уверена, что я расплатился за свои грехи и даже больше. Ее бесконечная вера поражала меня.

Я действительно начал верить, что у нас все получится.

Я не собирался сдаваться без боя. Может быть, случится чудо, и мы выберемся из этого живыми и вместе. Я не заслуживал такого счастья, но Женевьева заслуживала. И если я был тем мужчиной, который сделал ее счастливой, если я был ее выбором, то я потрачу остаток своей жизни на то, чтобы она ни на секунду не пожалела об этом.

Я поцеловал макушку ее волос. Боже мой, я любил ее. Больше, чем я любил других людей.

Мы пройдем через это. Мы должны.

— Он оставил его. — Брайс щелкнула пальцами и села прямее. Ксандер был у нее над плечом, и она похлопывала его по спине, чтобы он отрыгнул. — Это подходит под нашу теорию. Если парень был тем, кто убил твою маму и похитил нас, тогда он был там, наверху. Ожерелье было у него, и он подбросил его вовремя или после пожара.

— Но почему? — спросил я. — Ему это сошло с рук. Зачем подбрасывать улики, когда он был на волоске?

— В той хижине должно было что-то быть, — ответил Дэш. — Что-то, что могло бы привести к нему. Поэтому он положил туда ожерелье, надеясь, что оно приведет к Женевьеве, а не к нему.

— С натяжкой. — Я покачал головой. — Маркус даже не знал, что оно принадлежало Амине, пока сегодня не вышла газета.

— Может, они надеялись, что найдутся отпечатки пальцев, ДНК или что-то еще. Лео провел рукой по лицу. — Я ни хрена не знаю.

— Я думаю, это как-то связано с Воинами, — сказала Брайс.

Женевьева кивнула. — Я тоже так думала.

— Все это время мы считали, что Такер говорит правду. Почему? — Это было то, что всегда беспокоило меня. — Потому что Дрейвен думал, что он говорит правду. Дрейвен верил Такеру.

— Я тоже, — сказал Дэш. — Он сказал, что не имеет никакого отношения к смерти Амины, и я ему поверил.

— А что, если он лгал тебе в лицо? — Я посмотрел вниз на Женевьеву. — Твоя мама была неравнодушна к байкерам, верно?

— Возможно. Она была неравнодушна к Дрейвену, это точно.

— Такер. — Голос Эммета эхом разнесся по магазину. — Ты думаешь, что парнем был Такер. Он стал ревновать, когда узнал, что Дрейвен и Амина занимались сексом. Убил ее. Нашел способ повесить это на Дрейвена.