Протокол «Шторм» - Влад Полевой

– Господи, – ахнул он. – А что, если пропажа Федора и есть не что иное, как случайность, досадное недоразумение или побочный эффект? Помнишь, я тебе рассказывал, как вывалился из межпространственного туннеля?

– Продолжай, – насторожилась оперативница.

– Ну, представь себе. Парень работает над протокольным передатчиком в миниатюре, и вдруг бац, и проваливается сквозь совершенно случайно инициированный прокол в ткани реальности?

– И?

– Ну, он же не дурак и о теории параллельной вселенной слышал, если даже сам не изучал вплотную. Работа-то его именно из этого и проистекает!

– Слушай, Драйвер, – Кали сдвинула брови и на долю секунды стала похожа на тот привычный образ, который Пашка наблюдал в отделе, – ты толком-то сказать можешь?

– Ну, ладно, – усмехнулся Кочетков. – Представь, что ты молодой парень, целиком и полностью утонувший в собственном проекте, и вдруг бац, ты оказываешься черте где. Что бы ты сделал?

– Ну, это если я вдруг бы стала парнем? – в глазах Кали появился озорной блеск. – Ну, даже не знаю. Может быть, решила пописать стоя, или…

– Да хватит, – обиделся Пашка. – Ты и с первого раза все поняла отлично.

– Ладно, не кипятись. – Кали снисходительно усмехнулась, показав ряд белых ровных зубов. – Я тебя отлично поняла, только все зависит сугубо от человека. Один бросится в панике бежать, другой сольется с толпой, третий попытается привлечь к себе внимание. И все эти три варианта ни во что хорошее вылиться не могут.

– Есть и более простой вариант, – кивнул Пашка. – Остаться на месте. Чисто теоретически, вселенная тебя должна отторгнуть.

– И потом ты попадешь в лимб.

– Или собственную вселенную. В ней Папанова, увы, нет. В лимбе найти тоже будет сложно, однако остается документальное подтверждение того, что он продолжает работать над проектом, а след ведет сюда, к вам, четко и ясно.

– И что же у нас остается?

– Несколько вариантов, которые стоит проработать. – Пашка приосанился, придав своей фигуре как можно более важный вид. – Направление номер раз. Федор проваливается сквозь прокол, и его похищают, иначе он давным-давно дал бы о себе знать. Направление номер два. Молодого ученого похищают в нашей вселенной и перебрасывают в вашу для каких-то своих целей. Ну, и на закуску, самое неприятное направление под порядковым номером три.

– И какое же?

– Он бежит. Намеренно. Возможно, он находит что-то, или приходит к каким-то выводам, из-за которых ему приходится бежать. В этом случае он хорошо подготовлен, имеет запас таблеток от постмежпространственной мигрени и наверняка прекрасно понимает, что ему делать. Вопрос в другом. Данные поступают, и это я объяснить не могу.

– «Постмежпространственная мигрень», – растягивая по слогам, произнесла Кали. – Да от такого названия и без перехода из мира в мир голова разболится.

Градский оказался тем самым стариком-балагуром, к которому привык Пашка, радушно встретил оперативников и пригласил их в свой кабинет.

– Ну, как, обживаетесь? – Старик улыбнулся и, упав в кресло, щелкнул по кнопке интеркома, преподнеся Кочеткову первый сюрприз. – Лидочка, три кофе, пожалуйста. Мне как обычно, а для молодых людей постарайтесь, пожалуйста.

Появившаяся на пороге секретарша, длинноногая брюнетка неопределенного возраста, как будто только и ожидавшая команды шефа, пронесла мимо оторопевшего Кочеткова поднос, заставленный крохотными чашечками с кофе, сахарницей, вафлями и креманкой с шоколадными конфетами. Пристроив поднос на стол, она вопросительно взглянула на патрона, но тот, отмахнувшись, уже переключился на своих гостей.

– Обживаюсь, – улыбнулся Кочетков. – С вами вот совсем недавно разговаривал.

– Потрясающе! – Ученый с восхищением всплеснул руками. – Я – теоретик, никогда не знавший практики, которая выпала на вашу долю. Если не возражаете, расскажите мне, каким я вам вижусь в вашей реальности. Чисто энциклопедический интерес, но такой жгучий, что вы не имеете права отказать мне в этом крохотном капризе.

– Отчего нет, – Пашка развел руками и смущенно улыбнулся. – Секрета в этом не вижу. В моем мире вы естествоиспытатель, практик, большую часть своей деятельности посвятивший площадке переброса.

– А каков я на вид?

– Такой же, – вновь улыбнулся Кочетков.

На лице ученого отразилось легкое разочарование.

– Жаль, очень жаль, – печально улыбнулся старик. – Так иногда хочется выйти за рамки обыденного, представляя, что где-то в другом мире твоя жизнь сложилась совершенно по-иному.

– Вы не довольны своей жизнью, профессор? – удивленно воскликнул Кочетков.

– Ну, как вам сказать, молодой человек. – Градский на секунду замолчал. – Быть довольным чем-нибудь – это результат, законченное дело. Пока же твой жизненный путь не подошел к концу, ты не можешь подвести итоги, лишь промежуточные, да и то с натяжкой. Так что доволен ли, или наоборот, разочарован, однозначно сказать не могу. Время еще не настало.

– Профессор, – Кали закашлялась в кулак, стараясь привлечь внимание ученого. – Все это, конечно, хорошо, познавательно и тому подобное, но мы к вам по делу.

– Верно! – старик закивал и, встав, шагнул к двери. – Пройдемте на площадку. След вашего беглеца пока еще четкий, так что найти его вам не составит труда. Мы пока приостановили стандартные процедуры, так что сидит он там, тепленький, и ни о чем не подозревает.

Вопреки ожиданию Кочеткова, Градский на площадку не пошел, а, не доходя с десяток метров, толкнул неприметную дверь с табличкой «Машинный зал». Помещение за дверью оказалось маленькое, не больше десяти кубов, а из оборудования там располагались лишь аналоговая панель из ламп накаливания да пара самописцев. Людей в помещении не было.

– Вот он, – улыбнулся старик и довольно кивнул в сторону ископаемой техники. Первый и единственный универсальный отслеживать колебания волнового следа.

В воздухе повисло неловкое молчание. Кочетков внимательно всматривался в жужжащий анахронизм, решительно не понимая, как эта штука вообще может что-то выдавать. Оперативница была смущена меньше, так как, наверное, повидала на своем веку еще более странные устройства, но немой вопрос в ее глазах читался.

– Сейчас, сейчас. – Градский подбежал к неприметной тумбочке в углу, выдвинул ящик и начал копаться в плотной стопке перфокарт. Поиски продолжались минуты две, после чего старик с видом победителя выдернул из общей массы нужный кусок картона и, по-юношески бодро подскочив к электронному монстру, одним ловким движением вогнал перфокарту в щель приемника.

Что тут началось! Лампочки хаотично замигали, спрятанные в толще проводов генераторы взвыли, а самописцы, взбесившись, принялись чертить на бумаге замысловатые узоры.