Брусилов - Сергей Семанов

Пехотная атака должна следовать непосредственно за артиллерийской подготовкой, без какого-либо перерыва между ними. Ворвавшись в первую линию, передовая пехотная волна не останавливается, а всеми способами спешит захватить вторую линию окопов и закрепляется в ней. «Нужно иметь в виду, — писал Брусилов, — что наш противник нормально основывает всю силу своей обороны на второй линии окопов, и задержка на первой линии подвергает войска сосредоточенному огню противника. Закрепление же на первой линии и приспособление к обороне должно быть возложено на резервы».

Если же не удается взять подряд на плечах противника всю полосу укреплений, то дальнейшее преследование противника и атаку следующей, третьей линии надо возлагать на третью и четвертую волну пехоты, одновременно подводя из глубины резервы для поддержки атаки. При удаче прорыва должны создаться благоприятные условия для кавалерии. В составе Юго-Западного фронта ее было немало, и в указаниях Брусилова предусматривалось бросить ее в прорыв. Завершались указания Брусилова оптимистической нотой: «В общем атака укрепленной позиции в современной войне — операция трудная, искусная. Твердо уверен, что продолжительный боевой опыт будет нами использован полностью и что при предстоящем наступлении он будет нами применен в полной мере».

Столь подробно рассмотренные нами указания Брусилова неоспоримо свидетельствуют о глубоком понимании им характера современного боя и оригинальности разработанного решения. По оценке военных историков, намеченный Брусиловым метод прорыва обороны противника был новым шагом в военном искусстве. Теперь дело стало за тем, чтобы воплотить план в жизнь.

Требовалась тщательная подготовка. Предоставляя своим командармам возможность самостоятельной разработки плана армейской операции, Брусилов в то же время внимательнейшим образом следил за этой работой и вмешивался, когда бывал не согласен.

Оборонявшаяся на правом фланге 8-я армия состояла из 30, 39, 40, 8 и 32-го армейских корпусов, 4-го и 5-го кавалерийских корпусов. Как и было приказано, 14(27) апреля генерал-лейтенант Каледин направил в штаб фронта доклад с изложением плана. Он намеревался нанести главный удар силами 39, 40 и 8-го корпусов из района севернее Дубно в общем направлении на Луцк, имея задачу разбить живую силу противника и достичь реки Стырь.

Поскольку эта армия наносила главный удар, к плану ее операции Брусилов отнесся особо внимательно и уточнил решение командарма. 19 апреля (2 мая) Каледину было указано, что 30-й корпус, а также и 32-й обязательно должны действовать активно. Это замечание Каледин учел, так же как и другие.

14(27) апреля на утверждение командования Юго-Западного фронта генерал от кавалерии Сахаров представил свой план. Оценивая соотношение сил на фронте не в пользу армии, командарм считал неизбежным ограничение задач армий тактическими рамками. Он намеревался нанести два встречных удара: один — 7-м, а другой — 6-м армейскими корпусами. На долю других корпусов армии — 17-го и 18-го — отводились энергичные «поиски разведывательными партиями».

Брусилов не был удовлетворен таким решением. 21 апреля (4 мая) В. Н. Клембовский, начальник штаба фронта, сообщил Сахарову главное возражение главнокомандующего: вместо одного более сильного удара намечены два слабых одинаковыми силами. Необходимо усилить 7-й корпус и наносить один удар. Возражал Брусилов и против «поисков»: «Некоторым участкам ставится задача «сковать противника смелыми поисками разведывательных партий». Такими средствами сковать нельзя».

Сахаров на следующий день ответил, что он сторонник нанесения противнику одного удара сосредоточенными силами, но считает такой способ действий в данном случае неподходящим. Подробно обосновав свое утверждение, Сахаров сообщал, что с единогласного мнения командиров корпусов и их начальников штабов «признано было отдать предпочтение ударным действиям в двух направлениях».

Видимо, аргументация Сахарова была убедительной, так как Брусилов не настаивал и прислушался к мнению подчиненного. 24 апреля Клембовский телеграфировал командарму-11: «Главкоюз высказал лишь свое мнение, не делая его обязательным и предоставляя способ выполнения вам, как лицу ответственному за результаты». Со своей стороны, Сахаров, хорошенько поразмыслив и убедившись, что недостаток артиллерии вынуждает его отказаться от нанесения двух ударов, 25 апреля (8 мая) сообщал уже о решении организовать один удар.

Через пять дней он доносил, что предполагает наступать силами 6-го корпуса в направлении на Красне — Львов. Несомненно, что удар в этом важном направлении вынудит противника держать здесь свои силы, скует их. 17, 7 и 18-й корпуса также получили задание вести наступательные действия.

Командующий 7-й армией генерал от инфантерии Щербачев, имея в своем распоряжении 22, 16, 2-й армейские корпуса, 2-й кавалерийский корпус и 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию, предполагал прорваться из района севернее Язловец в северо-западном направлении, действуя силами 2-го армейского корпуса и 3-й Туркестанской дивизии. План этот не встретил принципиальных возражений Брусилова. На рапорте Щербачева от 13(26) апреля имеется помета главнокомандующего: «Считаю этот план вполне соответствующим по мысли и по силам, которые тут будут собраны. Прошу нач. штаба высказать свое мнение, так как мне эта местность мало знакома».

Клембовский еще раз доложил главнокомандующему свои соображения по плану 7-й армии, и Брусилов велел передать командарму, что считает необходимым обеспечить ударную группировку от фланговых атак противника. Главкоюз предостерегал от повторения памятных ошибок, допущенных в этой армии в не столь отдаленном прошлом: «Является опасение, что вся тяжесть боя ляжет исключительно на 2-й корпус и 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию, то есть повторится то, что было в декабре прошлого года. «Усиленные действия передовых частей 16-го и 22-го корпусов против передовых укреплений неприятеля на их фронте» в действительности сведутся к огневому бою, которым противника не надуешь и к месту не прикуешь. Необходимо более энергичное наступление и этих корпусов».

Видимо, Брусилов хорошо представлял слабость командарма-7, так как не ограничился письменными распоряжениями, а послал вскоре генерал-квартирмейстера фронта М. К. Дитерихса в расположение 2-го корпуса для ознакомления на месте с планом операции и ходом ее подготовки. Генерал-квартирмейстер выяснил, что и место, избранное для атаки, и подготовка к ней оставляли много неясностей и сомнений. 7(20) мая после доклада Дитерихса Брусилов сообщал Щербачеву, что, «не предполагая вмешиваться и давать указания по частностям производства операции», считает необходимым высказать некоторые свои впечатления от доклада.