Ведьма жжёт или отбор для императора - Татьяна Антоник

Дознаватель откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

– Ты хочешь, чтобы я обо всем молчал, лгал лучшему другу и покрывал тебя?

Я с шальным взглядом закивала.

Да, вот именно этого и хочу.

Он, ни слова не говоря, кивнул.

Люблю я наше молчаливое взаимопонимание.

– Лисси, – опять начал разговор Милир, – а что произошло между тобой и императором? Я думал, что вы, мягко говоря, дружны.

– А он тебе сам ничего не рассказал? – ответила вопросом на вопрос и добавила еще, – А то я думала, вы, мягко говоря, дружны.

Дракон, конечно, друг. А еще он мужчина. Ему мои метания не понять.

– Нет, – сощурился чиновник, – но раз говорить не хочешь, то попытаюсь узнать сам, как умею.

Да пожалуйста. Я решила закончить нашу разыгравшуюся драму-детектив.

– Так что звал то? Не здоровья же пожелать.

– Ну, и это тоже, – улыбнулся он, – но вообще, Его Величество ясно дал понять, что отбор заканчивается через три дня. Завтра утром последняя проверка девушек на невинность, вечером бал, а на следующий день Ревенер сообщит о своем решении.

Да что же такое. Вспомнила, как при нашей беседе Кора что-то протараторила про бал, но слушала ее невнимательно. А надо было наоборот.

– Да, отбор закончится, я после проверки поговорю с каждой девушкой, посмотрю с использованием дара, и дам знать Его Величеству, – грустно улыбнулась.

– Кстати, а Ольнея? – вспомнила я о де Гринбергах.

– А что она?

– Ну, давай я не буду из тебя клещами ответы вытаскивать. Я ведьма. Я, как и ты, знаю толк в пытках.

– И не поспоришь, – отодвинулся от меня немного Милир. – Она ни при чем. Ее проверяли менталисты. А еще ее матушку и всех домашних. Они не причастны к этой кровавой истории.

Меня аж передернуло. Интересно, сколько по факту жертв у де Гринберга?

– Значит она все еще участвует?

– Да, – вздохнул Милир, – и если не включать твой дар, то она явный фаворит, так как сейчас еще никто не знает о злодеяниях отца, а она наследница очень родовитого и богатого дома.

– И предателей, – добавила мстительно.

– Лисси, – укоризненно посмотрел дознаватель, – ты ревнуешь?

Я не только ревную, я еще и беснуюсь. Но больше из-за самого Ревенера. К девушке у меня почти нет претензий. Ну, подумаешь, характер немного мерзковат.

А хотя... совет да любовь. Вот пусть на такой и женится, ящерица крылатая.

Мы обговорили все детали завтрашнего дня. Милир обещал, что будет поблизости и не упустит девиц из виду.

Я зашла к своим ведьмам-спасительницам, и долго и горячо благодарила за себя и Германа. Они пытались было расспрашивать про Ревенера, но я только печально мотала головой. Как-нибудь им расскажу, но не сейчас.

Мы договорились о прощальном ужине на следующий день после бала, а также, что не потеряем друг друга.

На следующий день я завтракала уже в женском крыле в нашей заметно поредевшей компании. Не знаю, что сказали невестам, но слухи о моем пребывании в комнатах императора им точно донесли, так как барышни встретили меня унылыми и злобными взглядами. А вот Арлинда, я по ней даже немного соскучилась, и Кора сияли. И чего такие довольные?

– Девушки, – обратилась я к трем оставшимся, – как Вы знаете, сегодня состоится бал, а на следующий день Его Величество определится и объявит о своем решении.

– А это он определится? Или Вы? – сощурилась Ольнея, немного расхрабрившись.

Я сжала губы.

– Решение примет наш монарх, но я, как распорядительница, буду использовать свой дар и о результате сообщу.

– То есть Вы можете погубить нас? Просто так. Никто же не проверит, что Вам дар показал, – вклинилась вампирша Евгения де Робер.

Я скептично на нее посмотрела.

Дневной свет тебя погубит, а не ведьма-распорядительница.

– В замке достаточно менталистов, – ответила я, – думаю, что Его Величество озаботился тем, чтобы информация была правдивая.

– Он, может, и озаботился, а может, уже и с императрицей определился? – вскинула брови Жизель.

Да что же вы мне все язвите и язвите. Я же и супа вам на головы ливануть могу. Поискала я глазами супницу. Но, к сожалению, сейчас не обед. Так, казнь горячей смолой, то есть жидкостью, отменяется.

– Девушки, – призвала к порядку статс-дама, – деса де Риверс явно хочет что-то вам сказать, а вы ее перебиваете.

Дипломатия не твой конек, Арлинда. Потому что шесть еще более злых глаз снова уставились на меня, но теперь внимательно.

– Для объективного, – я подчеркнула слово объективный, – решения мне будет необходимо с вами, с каждой по отдельности, побеседовать, – взглянула на де Гринберг.

– Когда? – сразу надменно спросила та.

Стерва тощая.

– После завтрака у Вас проверка на невинность, – вспомнила я, – а потом Вам необходимо подготовиться к балу.

– Мы так ничего не успеем, – захныкала Евгения.

– Не переживайте, – успокоила истерику вампирши, – пообщаемся на балу, он будет идти всю ночь, у нас точно будет на это время.

– Если Вы вообще дадите нам хоть слово сказать, – опять кольнула меня главная фаворитка отбора.

Кора удержала меня за руку, когда увидела вспыхнувший огонечек. Ольнея его тоже увидела, и побледнела.

– Пойдемте, девушки, – решила разрядить обстановку Арлинда, – нам еще необходимо пройти к главной ведьме.

Финалистки встали и молча прошли за женщиной на унизительную, по моему мнению, процедуру. Что эту проверку они пройдут, я не сомневалась.

Вспомнила не к месту предложение Ревенера. А я ведь проверку бы не прошла. Даже забавно. Значит не так уж и важна невинность для драконов.

Кора, после наблюдения за всей беседой с разъяренными курицами, ой простите, лебедями, поинтересовалась, подливая себе чая.

– Что предпочитаешь в это время дня? – намекая мне на кофе или другой напиток.

– Винишко, – мрачно ответила я.

Как говорила моя бабуля: «От выпивки еще ни одна ведьма не умерла».