Надбавка за вредность - Вера Эпингер

во двор. Как же хорошо жить в частном доме! Это не клетушечки квартир, где каждое дыхание соседа слышно сквозь стену. Не улей с маленькими сотами, а простор и полная свобода — твори, что хочешь.

На заднем сидении лежал подарок Максима — надевать на Михмалли аладжи и искусное оголовье я не собиралась, но примерить хотела. Все-таки соревнования серьезные, есть определенные требования, за несоблюдения которых могут дисквалифицировать.

«Легион» несмотря на раннее утро жил. Большая часть стоянки уже была забита коневозами и автомобилями спортсменов. Конечно, и для зрителей с гостями место останется. Взирала на творящуюся суматоху с довольной улыбкой — давно не чувствовала себя частью стартов. Хоть и работала до этого год в «Легионе», но спортом не занималась — времени не было. Вопрос заработка стоял остро.

В восемь — ветеринарный контроль, так что у меня было много времени, чтобы придать особый шик и блеск амуниции ахалтекинца. Седло по моей просьбе смазали еще вчера, и теперь черная гладкая кожа блестела, притягивая взгляды. Сама же занялась уздечкой, изумрудно — зеленым вальтрапом и ногавками — учитывая мои косяки, защитить ноги Мишки посчитала необходимым. Он, конечно, парень аккуратный, но вдруг зацепится за жердь? Все безопаснее.

— Сколько лет уже мы с Мишкой, а налюбоваться на него не могу, — протянула Света, рассматривая только что вычищенного мной Михмалли. Золотая шкурка сверкала, а набрызганные кондиционером грива и хвост струились чистейшим шелком.

И все бы ничего, но с каждой минутой усиливалось неприятное предчувствие, которое после прохождения ветконтроля достигло своего апогея. Ветеринар проверял общее состояние лошади и отсутствие хромоты. Но Михмалли, в разрез со своим обычным поведением, стоять ровно не желал, и, когда мы побежали рысью, вел себя просто ужасно. В какой — то степени я понимала жеребца — вокруг множество незнакомых лошадей и людей, суета, громкая музыка и общий гул.

Сам Мишка тоже давно не стартовал — и ему приходилось несладко.

Жеребьевка была проведена вчера, на мандатной комиссии. И меня номера устраивали: метровый маршрут я ехала третьей, а сто десять — шестой. Учитывая, что в каждом зачете минимум двадцать участников и несколько возрастных категорий, перерыв получался достаточный, чтобы собраться с силами для нового рывка.

К счастью, ни Воронцова, ни Державина пока не встретила. Колотило меня знатно — и не хотелось еще больше переживать и нервничать. Учитывая характеры мужчин, то последнее было бы запросто.

С самого утра стояла жара. В воздухе плыло марево, и, когда налетал ветерок, облегченно выдыхала. Не очень хорошо, если честно… но выбирать не приходится. Редингот отложила, и действительно осталась во всем белом, не считая черных, как смоль, сапог и шлема. Волосы закрутила на затылке и убрала под сеточку — еще одно требование к внешнему виду всадников.

— Не дергайся ты так, Кира, — поучала меня Света. Она тоже ехала на Витьке — но уже сто двадцать, для затравки. — Все хорошо будет. Успокойся.

— Угу, — кивала я и продолжала стучать зубами.

Возле доски со схемами траекторий маршрута задержалась чуть дольше, чем раньше — последовательность препятствий все никак не запоминалась. Зато потом, когда на своих двоих пробегала траекторию вместе с другими выступающими, волноваться перестала. На смену волнению пришла глухая уверенность, азарт и все то же тревожное чувство.

Поскольку ехала в первой пятерке, то к десяти уже была, как штык. Вся при параде и с сияющим Михмалли под уздцы. Взирала на лошадей остальных участников несколько разочарованно — сплошные привезенные немцы. Ахалтекинец нашелся только один, но зато какой! Яркой соловой масти — со светло — рыжим тельцем и льняными хвостом и коротко остриженной гривой. Даже сперва удивилась, заметив издалека металлический, столь знакомый и родной блеск.

Не удержалась — подошла поближе.

— Вы Кира, правильно? — мужчина, ведущий за повод понравившегося мне мерина, остановился на некотором отдалении. Одного со мной роста, с несколько худощавой фигурой и смутно знакомым лицом. Нахмурилась, пытаясь припомнить. Где же я его видела?

— Да, а вы?

— Богатым буду, — засмеялся спортсмен. — Александр Шерн.

И как я могла не узнать? Александр Шерн в последние годы выступал очень удачно, хотя и предпочитал немецких лошадей. Учитывая, что тренировался он заграницей, предпочтение вполне закономерное. И потому, увидев его рядом с ахалтекинцем, я недоумевала.

— Извините, — улыбнулась я. — Вы же на полукровных выступали.

— Было дело, — кивнул Александр. — Кстати, давай на «ты». Все-таки мы с тобой единомышленники. Новенький у меня, недавно привезли. Захотелось экзотики. Парень вполне неплохой, только непривычно. Кстати, зовут Шаоллан. А твой кажется мне знакомым.

— Конечно! Ты должен знать Светлану Морозову. Она раньше часто на Михмалли — Гели выступала.

— Помню. Хороший жеребчик. Не опоздаешь на разминку? Кажется, там первую группу назвали.

— Спасибо, — опомнилась я. — Удачно выступить.

— И тебе, Кира, — кивнул Александр.

Я на несколько мгновений задержалась — нечаянно остановила взгляд на хм… ягодицах мужчины, обтянутых белыми бриджами. Мужчин в конном спорте меньшинство, а потому любо дорого посмотреть! Особенно на таких, как Шерн.

— К черту, — выдохнула чуть позже, садясь верхом на Мишку и выезжая на плац для разминки. Полагалось несколько раз прыгнуть тренировочные препятствия после того, как разогреем лошадей — Наталья и тут мне помогла, выполняя роль моего тренера.

— Кир, успокой ты его! Не давай горячиться! — Михмалли и правда показывал гордый туркменский нрав, двигаясь так, будто у него не копыта, а пружинки. Но прыгнули мы вполне неплохо — толчок вовремя, темп вполне подойдет, и завела я жеребца ровно, точно посередине препятствия.

Выступления двоих всадников пронеслись так, будто не прошло и мгновения.

— На старт приглашается Ржевская Кира на Михмалли — Гели, — уловила голос диктора и тронула повод, выводя Мишку на боевое поле.

Калитку за мной закрыли, и я едва сумела подавить появившийся мандраж. Плохо… очень плохо. Михмалли всегда тонко чувствовал настроение всадника, и в большинстве случаев разделял его. Вот и сейчас стоило мне вытолкнуть его в галоп, как он сам, без команды, взвился на дыбы, потрясая в воздухе копытами.

Только этого не хватало! Прижалась к его шее, пытаясь опустить разнервничавшегося жеребца на землю. Хуже того, Мишка переступал задними ногами, и мне стоило огромного труда успокоить его.

Выдохнула и, заранее перебирая пальчиками повод, повторила посыл. В этот раз Мишка лишь слегка заупрямился, но в галоп перешел. Я сделала небольшой круг по плацу, успев взглянуть на VIP — ложе. В одном из белоснежных шатров, стоящих практически у самого ограждения, заметила и Воронцова, и Державина. Вместе. Ой — ёй… С ними еще несколько человек, но мне