Мессианский Квадрат - Ури Шахар

Но и «Дамасский документ» проводит ту же самую параллелль! В нем Учитель Праведности  – читай Йешу, – отлученный «строителем ограды» – читай рабби Йегошуа бен Перахией, – также сопоставляется со своим собратом и предтечей по херему – Гехезией. Но, если в Талмуде Гехезия стоит в общем ряду с теми, кому «нет удела в мире грядущем», то есть в компании с Ахитофелем и Биламом, то в «Дамасском документе» он упомянут вместе с Барухом – верным слугой пророка Йеремии, а Дамаск, в который Гехезия бежал,  превращается для Учителя Праведности в символ «Нового Завета»... И твоя рукопись, Андрей, прекрасно в эту концепцию вписывается, то есть  подтверждает, что Йешу из Нацрата, описанный в Талмуде, и есть Учитель Праведности. 

– То, что рукопись пропала, – это просто ужасно, – стал сетовать Андрей. – Она действительно могла бы изменить мир. Как минимум мы бы узнали, с чем имеем дело, а теперь нам остается только гадать. Такие теории с тобой возводим, и не известно на чем… Слушай. А ты знаешь, что твой Сергей пошел по стопам Рене Генона и принял ислам?

– Вот это да!

– Причем тому уже год. Просто он тебе не сообщал.

– Да я с ним уже два года не контактирую… У меня с ним в Израиле была еще одна встреча. Он меня в свою евразийскую веру агитировал...

Я в подробностях пересказал, как Сергей предложил мне читать антисемитские журналы...

– До сих пор понять не могу, зачем он вообще ко мне подбирался со своим евразийством? Ты понимаешь?

– Возможно, для алиби, – сказал Андрей. – Как отмываются нечистые  деньги, так же отмываются и нечистые идеи. Если антисемит оказывается связан с кем-то из евреев, хотя бы сколько-нибудь представительным, он сразу же обретает видимость благопристойности и политической корректности… Власти отказываются легализовать евразийцев, а значит, благосклонный кивок со стороны еврейского истеблишмента им бы очень мог пригодиться. Кстати, даже в вашей израильской прессе сообщали, что несколько неумных еврейских авторов писали статьи для евразийских журналов. Ты, возможно, у евразийцев в кандидатах на такого остолопа какое-то время фигурировал.

– Я редко на русском языке газеты читаю, а в ивритской прессе мне такое не попадалось.

– Так вот. Какого-то сотрудничества с некоторыми евреями им добиться удалось.

– Я не удивляюсь. В Израиле экстремистов хватает. Как говорится, чем правее – тем глупее, чем левее – тем подлее… До сих пор на отмывании  антисемитизма левые специализировались:  я слышал, что на обысках у неонацистов полиция часто обнаруживает  брошюры  израильских профессоров – ненавистников Израиля... Но теперь, выходит, и какие-то правые туда же подались.... Я  действительно вспоминаю, что видел в тех журналах, которые мне Егоров подсунул, статьи о «хорошем» иудаизме, от которого уже, мол, рукой подать до  «крови и почвы».

– А как там, кстати, его знакомая поживает? Ольга?

– Не знаю — пожал я плечами, – она мне звонит периодически, о тебе спрашивает, но, если честно, у меня душа не лежит с ней общаться...

 Между тем Андрей, видевший Ольгу всего один в раз жизни, вынес о ней  как раз весьма лестное впечатление.

– Не знаю, чего ты ее так невзлюбил, – удивился Андрей. – Мне она показалась толковой.

– Если хочешь, я дам тебе ее номер. Можете встретиться, – предложил я.

Когда вышла суббота, я разыскал Ольгин номер и дал его Андрею.

Они проболтали по телефону минут пять, после чего Андрей, к полной моей неожиданности, пригласил Ольгу заехать ко мне на Инбалим.

– Объясни ей, как добраться, – сказал Андрей, протягивая мне трубку.

Делать было нечего.

– Помнишь, я показывал вам с Сергеем Мертвое море и ущелье Макух?

– Конечно, помню.

– Так вот, я теперь прямо на этом месте живу. Там вскоре после нашего путешествия маахаз поставили, Инбалим называется… У тебя есть машина? Ты сможешь сама приехать?

– Смогу.

– Ну так давай завтра после пяти, даже в пять можно…

Ольга, оказавшаяся по виду на шестом или даже на седьмом месяце беременности, прибыла ровно в пять часов. Однако, как выяснилось, машины у нее все же не было, и она утверждала, что добралась тремпами.

Я сильно удивился. Проделать на тремпах такой путь в такую жару и в таком положении! Что ею двигало?

Увидев в салоне не только Андрея, меня и Сарит, но также и манеж, с ползающим в нем и гукающим младенцем, Ольга воскликнула:

– Так вы женаты? Вас можно поздравить? 

– Как видишь.

– А ты, Юра, молчал! – Ольга бросила на меня осуждающий взгляд.

– Извини, мне почему-то казалось, что ты в курсе, – сказал я, извлекая из холодильника фрукты и ледяную воду.

– Ну и как же тебя твой бывший супруг отпустил? – поинтересовалась Ольга у Сарит с легкой усмешкой.

– Нашли к нему подход, – ответил я вместо Сарит и решительно сменил тему. – Как вы там сейчас в Хевроне? Чувствуется небось интифада?

– Чувствуется, чувствуется, – протянула Ольга. – Она сейчас повсюду чувствуется. Хотя у вас, как мне кажется, не должно быть проблем: пустыня, и вокруг одни еврейские поселения.

– Ты права, здесь относительно спокойно, но на 60-м шоссе, которым мы тоже пользуемся, почти каждый день стреляют. Сын рава Кахане как раз на этой дороге был убит...

Но поддерживать разговор о ситуации на дорогах Ольга явно не желала и в какой-то момент, повернувшись к Андрею, сказала:

– Я, представь, часто вспоминаю про твоих двух Иисусов. Даже под этим углом зрения специально Евангелия перечитала. Но все-таки там много проблем остается. Имена апостолов, например. Каким образом могут совпасть двенадцать имен?

– Откуда у тебя набралось двенадцать? Ты же говоришь, что нарочно Евангелие перечитала? 

– Разве что-то не так?

– Ты должна была обратить внимание, что хотя Евангелист Иоанн и говорит о «Двенадцати», упоминает он имена лишь восьми учеников, это  Петр, Андрей, Филипп, Фома, Иоанн, Нафанаил и  два Иуды – Искариот и «не Искариот» – то есть речь идет о совпадении лишь семи имен, при наличии одного заведомо отличного – Нафанаила.  

– Но ведь при этом двое из них, Петр и Андрей, были братьями и рыбаками. Не слишком ли это большое испытание для теории вероятности?

– Не очень большое, если учесть, что жили они в разных городах. Иоанн сообщает, что Андрей и Петр – из Вифсаиды, причем в момент их встречи с Иисусом они учились у Иоанна Крестителя в районе Мертвого моря. Синоптические же Шимон и Андрей живут в Капернауме и, когда Иисус позвал их за собой, рыбачили в Кинерете, причем Иоанн Креститель был в ту пору уже давно арестован.

– Любопытно. Ну а как же Мария Магдалина?

– Мария Магдалина – это персонаж синоптических евангелий, в евангелии от Иоанна она появляется только в самом конце – у креста и у гроба, причем как вообще единственная женщина. По ее поводу еще нужно подумать.

Ольга пожала плечами.

– Но в любом случае классический подход никак не может быть опровергнут. Иоанн вполне мог записать только те эпизоды, которые не содержатся у синоптиков. В те времена бумага была в дефиците.

– Я и не отрицаю этого. Гипотеза дополнительности Евангелий и гипотеза двух Иисусов – формально равноценны… Но моя рукопись вполне может изменить положение. Моя рукопись может перевести гипотезу двух Иисусов в ранг факта.

При этих словах Ольга крайне оживилась:

– Что? Так рукопись все-таки у тебя! – воскликнула она.

– У меня при себе ее фотографии, – уклончиво ответил Андрей.

– Фотографии? Как интересно. Можно взглянуть?

– Ури, покажи Ольге те фотки.

Я принес фотоснимки. Андрей показал Ольге просматривавшиеся на изображении слова.

– Вот видишь: «После Йом-Кипура… Йешуа… и предстал перед Первосвященником…  были распяты…». А после Йом-Кипура как раз и начинается праздник Кущей.

– Поразительно! – произнесла Ольга с восхищением. –  Можно мне это фото забрать?

– Возьми, – сказал Андрей.

– Но где все же сама рукопись?  – обратилась Ольга к Андрею. – Я слышала, что она пропала. Это правда?

– Откуда ты это слышала? – удивился Андрей.

– Сначала ты ответь на мой вопрос, а потом я отвечу на твой.

– Не горячись Ольга, – вмешался я. – Я отвечу на все ваши вопросы. Тебе о пропаже рукописи сказал Сергей, ведь так?

– В общем-то, да.

– Так знай, что потом она нашлась.

– Нашлась?! Невероятно! Где же она сейчас? Она все еще в вади, или вы ее, наконец, забрали? – в голосе Ольги звучали нетерпение и досада.

– Очень может быть, что и в вади... – произнес Андрей. – Мы ее еще там поищем.

– Рукопись нашлась, но вы ее будете продолжать искать в вади! О-очень интересно! – прищурившись, протянула Ольга.

– Не обижайся, – примирительно сказал Андрей. – Ты сейчас все равно не в том положении, в котором ходят в горные походы. Я обещаю сообщить тебе, если будет что-то новое.