Дом Драконов - К. А. Линде

расследовала убийство и считаю, что у Эллерби есть важная информация, которая докажет то, что произошло с Лиамом на самом деле, — она потерла компас Лиама в кармане. — Я проверяла зацепки. Меня дважды чуть не убили. Тот, кто сделал это, пошел на серьёзные меры, чтобы его не раскрыли. Я хочу справедливости для Лиама.

Это правда? — глаз Таври посмотрел на Фордхэма.

Он кивнул.

— Да, великий. Я помогал ей в этом, и Эллерби — последняя наша надежда убрать убийцу из нашего окружения.

Таври закрыл глаз, и Керриган подумала, что им конец. Но Таври выпрямился во весь рост. Его крылья поднялись, фигура стала длиннее.

Мы должны вернуться к рассвету, — сказал им Таври.

Керриган подсчитала время, которое осталось, и плотнее укуталась в плащ.

— Туда лететь три часа в хороший день. Почти не будет времени на поиски Эллерби и разговор с ним.

Тогда нужно спешить, дитя.

Керриган стиснула зубы и кивнула. До рассвета. Боги, такое было возможно?

Она решила не думать об этом, пока они не будут лететь домой. Сейчас она поступала правильно. Несмотря на правила.

Она забралась на спину Таври и наблюдала, как Фордхэм оценивал то, как она поднялась на дракона, а потом поднялся сам. Он сел за ней.

— Это твой первый раз. Нужно крепко держаться, — сказала она Фордхэму.

— За что?

— Меня.

Ладони Фордхэма нежно легли на ее талию сначала, но Таври поднялся во весь рост, и он обвил руками ее талию, притянув ее к себе. Она пыталась подавить трепет в теле от его прикосновения.

Готовьтесь, — сказал им Таври.

Таври добрался до края входа в пещеру драконов. Его крылья открылись. Она ощутила нежное прикосновение, их разумы соединились, и он вылетел из пещеры, понесся к земле. Руки Фордхэма вокруг нее сдавили ее ребра и легкие. Она потянула его вперед с собой, прижала их к спине Таври, они держались изо всех сил.

Вскрик восторга и веселья пробежал по ней. Они выровнялись, слезы лились из ее глаз от ветра, и она бесконтрольно смеялась. Она вытянула руки по бокам, хотя Фордхэм еще держался за нее. Это была жизнь. Фордхэм был прав. Она боялась всего в своей жизни. Но полетов? Никогда. Это было настоящей радостью в мире. Для этого она была создана. Если бы она родилась полноценной фейри, у нее могла быть такая жизнь.

Эта мысль отрезвила ее, и она заставила Фордхэма ослабить хватку.

— Открой глаза. Смотри.

Ей не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что он зажмурился, но от ее слов она ощутила, как он расслабился. Тихий вдох означал, что он увидел мир настоящим.

— Мир такой…

— Маленький, — согласилась она. — Маленький отсюда.

— Красивый, — закончил он. — Даже в темноте мы видим на мили, и каждый дюйм нужно запомнить навеки.

— Поэт вырывается не только на бумаге, — пошутила она.

Он покачал головой и промолчал, прижал ее к себе сильнее. Она отклонилась на его широкую грудь и смотрела, как мир, который она знала, пропадал в свете звезд.

* * *

Керриган жила в замке в Брионике до пяти лет, но ее домом была гора Драко… город Кинкадия. Она еще не бывала вне города с пяти лет, лишь порой летала. И даже тогда она не касалась земли.

Она задевала поверхность ладонями, пока они бесконечно летели.

Когда Таври опустился возле Аркдейла среди каменной равнины Элсианде, она поняла, что впервые была вдали от дома за двенадцать лет. Ее ноги опустились на землю, и она чуть поежилась, несмотря на давящий южный жар. Кинкадия только ощущала волну влажного летнего жара, но Элсианде терпело это неделями. Она, казалось, могла пить воздух, и Керриган была уверена, что ее волосы стали вдвое пышнее, чем были в начале.

Фордхэм спрыгнул рядом с ней, шатаясь.

— Мы это сделали.

— Да, — согласилась она.

— Куда теперь?

Она покачала головой.

— Я никогда не была в Элсианде.

Фордхэм повернул ее лицом к себе.

— Я думал, ты знала, куда мы направляемся?

— Не совсем, — призналась она.

— Боги, — буркнул он.

— Я знаю, где он живет. Он говорил мне раньше. Но я не знаю… путь.

Поспешите. Мы должны улететь через час, — напомнил им Таври.

Керриган нахмурилась и кивнула.

— Идем.

Они вместе пошли по неровным камням южного пейзажа. Их глаза привыкли к ночи, но было слишком опасно идти без света, озаряющего дорогу. И они держали огонь в ладонях, шагая по камням.

Она была рада, когда они оставили позади последнюю колонну камней, и она глубоко вдохнула соленый воздух. Аркдейл разместился на берегу моря Корвиан, у небольшой бухты. Они потушили огни и смотрели на город. Дома были построены из окружающих камней, многие были в один этаж высотой, но широкие, плавно спускались в пейзаж. У каждого был свой двор с оградой, выращенными травой и цветами. Они шли глубже в Аркдейл, держась теней, попали на площадь города. Два здания были многоэтажными — гостиница и ратуша. Все это потрясало и сбивало с толку. Это место отличалось от Кинкадии, где почти все здания были в два — три, а то и четыре этажа, и никто не видел траву вне парка или поместья Роу.

— Куда? — спросил Фордхэм.

Она отогнала восхищение и желание увидеть это днем, указала на запад. Эллерби как — то говорил ей, что жил на западном берегу у края города. Большой дом в стиле Роу стоял на склоне холма с видом на бухту. Вряд ли тут было много таких домов.

Дом было просто найти, как только они пошли в нужную сторону. На склоне холма было много домов, но многие повторяли план города, широкие одноэтажные каменные дома. Дом Эллерби был огромным, четыре этажа с широкими окнами и просторными садами. Как он добился, чтобы на каменистой земле были сады, она не знала.

Керриган подумывала зайти сзади. Он боялся в письме, и чувство было сильным. Никто не подозревал, что они одолжат дракона и прилетят на юг посреди ночи.

Она открыла врата его поместья, удивилась тому, что было не заперто. Фордхэм пошел за ней до входной двери. Внутри не горел свет. Середина ночи. Она не хотела вламываться в его дом.

Вздохнув, она постучала в дверь.

— Все спят, — шепнул Фордхэм.

— Знаю, но это вежливость.

Они ждали мгновение ответа, а потом она сжала ручку двери. Едва она это сделала, ручку резко повернули, дверь распахнули. Она рухнула вперед и посмотрела на мужчину в мантии.

— Эллерби, — потрясенно сказала она.

— Керриган, ты пришла, — сказал он с дрожью страха в голосе.