Последняя шутка Наполеона - Григорий Александрович Шепелев

– Конечно, могу. Светка рассказала тебе, ты – ему. Устраивает тебя такой вариант?

– Совсем не устраивает. Со Светой я без тебя ни разу не разговаривала. Какие у меня с ней могут быть дела?

Рита закурила. За Абельмановкой пробка более-менее рассосалась. Включив четвёртую передачу, Таня спросила:

– Ну так тебе интересно, что он сказал?

– Если у тебя могут быть дела с шарлатанами, то с болтливой сотрудницей Генеральной прокуратуры вы совершенно точно чешете языками – я уж не буду говорить, что, – ответила Рита на предыдущий вопрос, – ой, ой, не ори! Это была шутка. Что он сказал?

– Я не собиралась орать, – возразила Танечка, – бред оставлю без комментариев. Он сказал: «Только одна личность в истории обладала подобной силой!»

Рите стало смешно.

– Не одна, а две, – сказала она, погасив окурок, – и объясни мне, пожалуйста – почему это мастер йоги вдруг признаёт божественную природу Христа?

– Да не признаёт он её! Он ведь не назвал тебя Богом. Он не согласен ни с Христианами, для которых Иисус – Бог, от начала сущий, ни с мусульманами, для которых Иса – всего лишь пророк, да притом не главный. Анвар Рахимович полагает, что Иисус, не будучи Богом, всё-таки был наделён миссией спасения. И успешно осуществил её. Понимаешь?

– Короче, каша в башке, – поморщилась Рита, – а вывод?

– Вывод предельно прост: ты также наделена миссией спасения.

– И кого я должна спасти?

– Весь род человеческий. Либо что-то сопоставимое с ним.

Давая этот ответ, Танечка сворачивала на Третье транспортное кольцо.

– А куда мы едем? – спросила Рита, когда "Фольксваген" уже вовсю разогнался.

– На Полежаевскую, в медцентр. Анвар Рахимович, не догадываясь о том, что я диктофон включила, диагносцировал у меня проблему с прямой кишкой. Когда он был без сознания, я через интернет записалась к пяти часам на приём к проктологу, кандидату наук. Сейчас – половина пятого. Успеваем.

– Танька, зачем тебе это надо?

– Для передачи! Я смогу предъявить диагноз мастера йоги и заключение от врача, доказывающее, что диагноз – чушь. У меня ведь нет проблем с задницей.

– Ты уверена?

– Да, конечно! Что я была бы за журналистка, если бы у моей собственной задницы от меня имелись секреты?

До Полежаевской долетели минут за двадцать. Припарковав машину около клиники, Танечка торопливо подкрасилась и сказала Рите, что та должна идти с ней.

– Зачем? – испугалась Рита, – я ненавижу больницы!

– Думаешь, я их очень люблю? Мы не развлекаться туда идём, а вести борьбу с сектантством и шарлатанством! Твоя задача – делать видеозапись осмотра, да притом так, чтобы моя голая попа в кадр не попала, но достоверность была полнейшая, стопроцентная, потому что монтаж её обнулит. Твоя операторская работа будет размещена на сайте радиостанции, так что сделай всё хорошо. Задача ясна?

– Танька, ты больная? Я не пойду!

Но пришлось пойти, потому что Танечка начала опять обижаться и даже стиснула кулаки, чтоб дать Рите по лбу. Девушка на ресепшене попросила минуты три подождать – проктолог, мол, позовёт. Две подруги стали бродить по холлу и задавать глупые вопросы охранникам, так как все диваны и кресла перед огромным плазменным телевизором были заняты ожидающими. Бродить уже надоело, когда к ресепшену вышел из коридора врач – молодой, смазливый и белобрысый. Блестя очками, он в стиле конферанса провозгласил:

– Татьяна Владимировна!

– Я здесь, – отозвалась Танечка и приблизилась вместе с Ритой. Конферансье мгновенно исчез, да и доктор тоже. Остался только растерянный молодой человек, который спросил, с видимым трудом цепляясь за мысли:

– А ваша спутница… она нам составит компанию?

– Совершенно верно, – ответила журналистка, – мне с ней спокойнее.

– Ну, как знаете.

Доктор ростом был вровень с Танечкой, соответственно – ниже Риты. Он их повёл по длинному коридору, мимо бесчисленных кабинетов. Когда приблизились к нужному, дверь открылась навстречу. Выскочила красивая медсестра.

– Вадим Николаевич! – завизжала она не очень красивым голосом, – вы меня не отпустите на пятнадцать минут? Там мою машину эвакуируют!

– Беги быстро! – снова разволновался врач и даже легонечко подтолкнул свою незадачливую помощницу, – если вдруг уже погрузили – прыгай за руль и не вылезай, покуда не снимут! Совсем уже охамели, сволочи!

Кабинет был выложен кафелем, будто ванная. Дальнюю его часть отделяла ширма. Вне этого пространства располагались стол, два стеклянных шкафа, кушетка. На ней, стоявшей около раковины, лежала большая клизма со шлангом. Очень большая. Танечка на неё взглянула с такой же большой тревогой.

Предложив девушкам сесть за стол, Вадим Николаевич сел напротив, к компьютеру. Чрезвычайно быстро молотя пальцами по клавиатуре, стал задавать Танечке вопросы – имя, фамилия, год рождения, адрес, место работы. Когда прозвучал ответ на его последний вопрос, он приподнял брови.

– Вы журналистка?

– Да, – подтвердила Танечка, – и отличная. Про таких, как я, говорят: "Без мыла в любую задницу влезет!" Так что мы с вами, можно сказать, коллеги. Вы не находите?

Доктор полностью согласился. Ещё некоторое время молча понажимав на клавиши, он достал из стола резиновые перчатки и предложил пациентке перейти к сути.

– А вы не будете против, если моя подруга снимет на камеру нашу с вами беседу? – спросила Танечка, – я боюсь позабыть какую-нибудь вашу рекомендацию.

– Я подробно всё напишу, – возразил Вадим Николаевич, – но у вас есть полное право вести во время приёма видеосъёмку, и вы, конечно, можете им воспользоваться, уж если вам так угодно.

Рита, чувствуя себя полной дурой, вынула телефон и включила камеру. Танечка, вовсе дурой себя не чувствуя, сообщила, что гинеколог ей порекомендовал нанести визит проктологу с большим опытом.

– Вы, надеюсь, являетесь таковым? – спросила она, – мне кажется, вам ещё не перевалило за тридцать!

– Перевалило, и ещё как, Татьяна Владимировна, – опять засмущался доктор, – мне уже тридцать пять.

– Тридцать пять? – стала подтверждать свой проктологический талант Таня, – я в шоке! Видимо, вы не курите и не пьёте. Впрочем, моя подруга – вот эта самая, Ритка, курит и пьёт, но выглядит всё равно на двадцать пять лет, тридцать из которых прошли на полях сражений с врачами и санитарами. А вот я почему-то выгляжу на свой возраст. Чем это объяснить?

Рита продолжала снимать.

– Так вам – восемнадцать? – пошутил врач, натягивая перчатки. Танечка встала, расстёгивая ремень.

– Доктор, вы уже обманываете меня, – с грустью закатила она глаза, – что будет потом? Мне страшно представить! Скажите, вы – врач высшей категории?

– Да, конечно. И кандидат наук. Для вас этого достаточно?

– Даже более чем! Ведь ваша помощница убежала, и вам придётся заняться её работой. Если бы мне ставил клизму не кандидат, а доктор наук, я бы возомнила себя фигурой, равной Наполеону. А два совершенно трезвых Наполеона – это слегка уже перебор для обычной клиники.

Рите этот разговор надоел. И голые жопы тоже осточертели с утра. Убрав телефон, она поднялась и вышла – не только из кабинета, но и из клиники. Солнце скрылось за большим облаком, но дождя