Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Джордж Мартин

— Ты не меняешься, — не сдержал смеха Джон.

— Еще как меняюсь. — Улыбка сошла с его лица, как снег летом. — Разве я теперь тот, каким был в Красных Палатах? Эти глаза видели слишком много смертей и кое-чего похуже. Сыны мои… — Горе исказило его черты. — Дормунда зарубили в бою под Стеной. Наскочил королевский рыцарь, ублюдок, мотыльки на щите… Я видел, как он замахнулся, да не успел: убил он моего мальчика. А Торвинд замерз, хилый был. Мы и не хватились еще, глядь — встает ночью, сам белый, а глаза синие. Мне самому пришлось управляться… Тяжело это, Джон. — Слезы блеснули на глазах Тормунда. — Что ж, что хворый, — он мой сынок был, любил я его.

— Мне жаль. — Джон опустил руку ему на плечо.

— С чего это? Тут-то ты ни при чем. На наших с тобой руках крови много, но в его смерти мы не повинны. И у меня остались еще двое крепких ребят.

— А дочь?

— Мунда… — Улыбка вернулась. — Взяла себе в мужья Рика Длинное Копье — веришь, нет? Парень думает больше членом, чем головой, но с девочкой хорошо обращается. «Обидишь ее, — сказал я ему, — я этот твой корешок оторву и отколочу им тебя, как дубинкой». Ладно, ступай назад, — сказал Тормунд, еще раз хватив Джона по спине. — Подумают еще, будто мы тебя съели.

— Итак, на рассвете, через три дня. Мальчики идут первыми.

— Сколько можно талдычить одно и то же, ворона? Как будто мы не уговорились с тобой. Мальчики первые, мамонты в Восточный Дозор. Ты предупреди там своих, а я позабочусь, чтобы все обошлось без драки и штурма треклятых ворот. Все чин чином: утка, то бишь я, впереди, утята за мной. Хар-р! — Тормунд встал, чтобы проводить Джона.

Небо было ясным. Солнце после двухнедельного отсутствия вернулось обратно, на юге мерцала голубая Стена. Старожилы Черного Замка говорят, что настроение у Стены меняется чаще, чем у безумного короля Эйериса или у женщины. В пасмурные дни она как белый утес, в лунные ночи черна как уголь, в метель — будто из снега вылеплена, а теперь сразу видать: ледяная. Сияет, вся в радугах, будто септонский кристалл, каждая трещинка высвечена. Под солнцем Стена прекрасна.

Старший сын Тормунда, Торегг Высокий, стоял рядом с лошадьми и беседовал с Кожаным. Его он превышал не более чем на дюйм, но отца перерос на фут. Гэрет-Конь, парень из Кротового городка, сидел у костра спиной к ним. Джон взял на переговоры только его да Кожаного. Большую охрану могли счесть признаком страха, и если бы Тормунд задумал недоброе, двадцать человек принесли бы не больше пользы, чем два. Телохранителей Джону заменял Призрак: лютоволк чуял врагов, даже когда они улыбались, но сейчас убежал куда-то. Джон, сняв перчатку, свистнул в два пальца.

— Призрак, ко мне!

Над головой захлопали крылья. Ворон Мормонта слетел с ветки старого дуба на седло Джона и заладил:

— Зерно, зерно.

— Ты тоже за мной увязался? — Джон хотел шугануть птицу, но вместо этого погладил ее.

— Сноу, — важно кивнул ворон.

Из леса показались Призрак и Вель, оба белые. Белые шерстяные бриджи девушки были заправлены в сапоги из выбеленной кожи, белый медвежий плащ скреплен белым чардревным ликом, под ним виднелся белый камзол с костяными застежками. Над всей этой белизной голубели ее глаза, золотилась темным медом коса и краснели щеки. Джон давно не видел столь красивого зрелища.

— Никак, волка моего хотела украсть? — спросил он.

— Почему бы и нет? Будь у каждой женщины лютоволк, мужчины вели бы себя куда лучше. Даже вороны.

— Хар-р! — раскатился Тормунд. — Лясы с ней не точи, лорд Сноу, для нас с тобой она чересчур востра. Хватай ее скорее и увози, пока Торегг тебя не обставил.

«Совсем молода и на вид приятна, — как говорил этот болван Акселл Флорент. — Высокая грудь, округлые бедра — создана, чтобы рожать здоровых детей». Верно, но достоинства Вель этим не ограничиваются. Она, не в пример разведчикам Ночного Дозора, сумела разыскать в Зачарованном лесу Тормунда. Годится в жены любому лорду, принцесса она или нет.

Что ж… Джон сам бросил факел и сжег этот мост.

— Я дал обет и потому уступаю Тореггу, — сказал он.

— Она не против — верно ведь, девочка?

— Добро пожаловать ко мне в постель, лорд Ворона. — Вель похлопала длинный костяной нож у себя на бедре. — Станешь евнухом — обет легче соблюдать будет.

— Хар-р! Слыхал, Торегг? Держись от нее подальше. У меня уже есть дочурка, больше не надо. — Тормунд, смеясь и тряся головой, ушел обратно в шатер.

Пока Джон почесывал Призрака, Торегг подвел девушке коня, того самого, которого дал ей Малли: серого, косматого, слепого на один глаз.

— Как там уродец? — спросила Вель, направив его к Стене.

— Вырос в два раза против прежнего и орет втрое громче. В Восточном Дозоре слыхать, когда сиську просит. — Джон тоже сел на коня.

— Я привела тебе Тормунда, как обещала. Что дальше? Возвращаться в свою тюрьму?

— Твоя старая тюрьма занята: в Королевской башне разместилась королева Селиса с двором и челядью. Помнишь башню Хардина?

— Это которая вот-вот рухнет?

— Рухнуть она уже сто лет собирается. Я приготовил для тебя ее верх, миледи: места там больше, чем в Королевской, хотя и не так удобно.

— Удобствам я предпочитаю свободу.

— Ты можешь ходить по всему замку, но освободить тебя из плена не в моей власти. Нежеланные гости не станут тебя беспокоить: башню охраняют не люди королевы, а мои братья, и внизу спит Вун-Вун.

— Великан-телохранитель? Таким даже Далла не могла похвалиться.

Одичалые Тормунда смотрели на них из своих шалашей. На каждого боеспособного мужчину приходились по три женщины и по трое детей, заморышей с большими глазищами. Когда Манс-Разбойник повел вольный народ к Стене, люди гнали перед собой большие стада коз, овец и свиней, но теперь из живности остались одни только мамонты. Не будь они такими огромными и свирепыми, их бы тоже забили на мясо, можно не сомневаться.

Болезни людей Тормунда также не миновали, что крайне беспокоило Джона. Если эти так захирели, что же сталось с другими, ушедшими с Матерью Кротихой в Суровый Дом? Коттер Пайк скоро доберется туда, если ветер будет благоприятным. Может, он уже и в обратный путь вышел с вольными людьми на борту.

— Как вы поладили с Тормундом? — спросила Вель.

— Задай мне тот же вопрос через год: самое трудное впереди. Боюсь, что каша, которую я заварил, моим людям не придется по вкусу.

— Если хочешь, я помогу.

— Ты уже помогла. Привела сюда Тормунда.

— Я способна на большее.

Почему бы и нет? Они все считают ее принцессой, да и она вошла в роль — верхом ездит, будто отродясь это делала. Принцесса-воительница, не какая-нибудь фитюлька, что сидит в башне, расчесывает косы и ждет рыцаря-избавителя.