Под каблуком у Золушки - Елена Лабрус

И везде эти Альварес с Купером пересекались, и со слов Роберты, и по информации СМИ общались они до сих пор. И даже дети родились у них почти одновременно. Через несколько дней Роберте тоже исполнится тридцать. Но к этому времени Кайрат уже надеялся от неё избавиться.

Выяснят есть ли у неё кто в помощниках, потом подержат её несколько дней, предметно поговорят и, возможно, отпустят с миром. А он просто навестит своих родителей, и родной он им сын или нет, при любом раскладе её безумная идея рассосётся сама собой, как синяк. Тем более ему всё равно лететь в Штаты: остров до сих не оформлен, нужно получить Грин карт, вот и родителей заодно почтит своим недолгим почтением.

Как бы не прошла его ночь, а с утра в костюме с иголочки он ждал свою девушку у дверей квартиры.

Он не рискнул ей звонить, но к утру она вроде отошла, успокоилась и улыбнулась ему почти ласково.

Трудно быть обворожительной на седьмом месяце беременности, но у неё как-то получалось. И это нежное платье одного из тысяч оттенков сиреневого безумно ей шло. Её глаза казались сапфировыми, и Кай на мгновенье потерял дар речи, когда она посмотрела на него на улице. Тепло посмотрела, волнительно. И всю дорогу держала его за руку в такси.

Строгое здание Дворца Бракосочетаний в котором молодые решили расписаться без особого пафоса больше не внушало Кайрату страх. Он рассчитывал, что обнаружит у его ступеней лишь небольшую группку «своих», но народу, желающего присутствовать на торжественной церемонии оказалось в разы больше.

Коллектив «Савоя» так точно был полным составом. К счастью, Алексей с Ангелиной производили больший ажиотаж, чем он со своей незнакомой девушкой, а может к нему просто стеснялись подбегать с визгом, но нервно вцепившаяся в него Оксанкина рука постепенно ослабила свою жёсткую хватку, и он облегчённо выдохнул — его девушке стало комфортно.

Он не оглядывался как долбанный параноик, получив от Лёхи лишь единственный кивок головы, что всё в порядке, а если он кому и доверял сейчас, то только этому альфовцу. Значит, можно урвать у жизни немного счастливых минут, и он проверил синюю ленточку, лежащую у него в кармане.

Приезд Данки с Пашкой вызвал новую бурю восторгов. И Данка в белом была чудо как хороша. Она еле дышала в абсолютно не свойственном ей декольте, но это скорее от волнения. Всех, кто пытался её обнять или потискать, она отодвигала вытянутой рукой и просьбой отложить всё на после церемонии, пока на ней ещё держится и этот макияж, и это платье.

Оксанка вцепилась в Кайрата с новой силой, когда к ним подошла Диана.

— Шикарное платье, — одобрила она Оксанкин наряд, хотя Кайрат точно знал, что покупали они его вместе.

И он даже украдкой не вздохнул, когда, помолодевшая после своих последних процедур и снова на каблуках, она чмокнула его в щёку.

Она навсегда останется в его сердце, но он даже не станет запирать эту дверь. Она была едкой солью, обжигающим перцем, пряными травами и изысканными приправами — всё это придавало вкус, но не насыщало. И время экспериментировать со специями для него прошло.

Он словно прощался с ней. И стойкое ощущение, что свадьба сегодня не у Данки, а у него самого, окрашивало всё в возвышенно-торжественные тона.

Бессмертный марш Мендельсона. Что-то он стал слышать его слишком часто.

Голос регистратора, громко произносящий такие проникновенные слова, что парни нервно сглатывали, а девушки едва сдерживали слёзы.

В тот момент, когда Оксанка поставила свою подпись в свидетельстве и протянула ему ручку, он посмотрел в её глаза и окончательно понял, что готов. «Да! — хотел он сказать ей, — Я согласен!» И то, как она смотрела на него в этот момент придало ему ещё большей уверенности.

Как велит традиция, молодожёны со свидетелями катались в лимузине по городу, возлагали букеты с каким-то памятникам, пили шампанское на мосту, смеялись и бесконечно позировали надоедливому фотографу. И всё это время Кайрат думал только об Оксанкиной руке. Он боялся отпустить её даже на время, и мучительно боялся забыть слова, которые с таким трудом подбирал, чтобы сделать ей предложение.

Это был не их день, но он понимал, что на своей свадьбе уже не будет так волноваться, потому что всё самое страшное будет позади.

— Я сократила эту программу с разъездами вдвое и всё равно мне кажется, это уже перебор.

Данка упала на сиденье и откинулась на спинку с таким видом, словно готова убить каждого, кто заставит её пошевелиться.

— Паш, поехали уже домой. К чёрту все эти виды! Всё равно потом никто не смотрит свадебные фотографии.

— Потерпи, ещё маленько, — чмокнул её в макушку муж, прислоняя к себе. — Смотри, Оксанка, и та не ноет, а ей уж точно тяжелее, чем тебе.

— Она вообще никогда не ноет, — ответила Данка. — А мне теперь по штату положено, я твоя беременная жена.

— Смирись, Павлик! — улыбнулся Кайрат. — Лучше сразу сделать как она хочет, чем сделать как она хочет, но в несколько раз дороже.

— И подозреваю, он имеет в виду не деньги, — поддержала его Оксанка.

— Дан, по какому объявлению мы набрали этих свидетелей? — обратился Пашка к жене. — Они мне явно что-то не то советуют. Давай бросим их где-нибудь по дороге.

— Чувствую, они именно этого и добиваются, — ответила Данка громко, но не поворачиваясь в их с Оксанкой сторону.

И Кайрат протянул руку и прижал Оксанку к себе. Он и правда, увёз бы её сейчас куда-нибудь подальше отсюда. Может быть даже на свой далёкий остров. И выставил бы по всему периметру вооружённую охрану.

Праздничный банкет устроили прямо у Савойских в саду.

К тому времени как они приехали, солнце начало клониться к западу. Его кроваво-красный свет ложился бликами на белоснежные скатерти столов и придавал волнующей таинственности происходящему.

Молодых поздравляли, посыпали крупой, произносили какие-то речи в их честь, и официанты сбивались с ног, бегая к столам с закусками и горячим.

Кайрат кормил Оксанку с руки, забывая, что самому тоже нужно поесть, и она даже не сопротивлялась, но заставляла его доедать половинку. Они всегда так делали. Она откусывала, стараясь захватить самый краешек, а он доедал.

Если его потом спросят, что на этом празднике было самое интересное, он без зазрения совести ответит — капелька