МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №1, 2013 (4) - Виталий Тимофеевич Бабенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...Итак, Марк ехал сдавать свою «старушку», по сути, провожая ее в последний путь. Погода стояла солнечная, а движение на дороге не было интенсивным. «Любовь негаданно нагрянет, когда ее совсем не ждешь». Но только ли любовь? Беда ведь тоже, чаще всего, застает врасплох. Хотя предположить, откуда она может придти, не так уж и трудно, если беду накликивать. Где-то в середине пути автомобиль начал вести себя как-то странно. Возникла непонятная вибрация, руль перестал слушаться рук. Марк попытался резко перестроиться в крайний ряд, чтобы затем съехать на обочину и остановиться. Но на этот маневр не успела вовремя среагировать одна из шедших сзади машин – грузовая. Удар пришелся под углом, и от сильного толчка автомобиль Марка полетел в кювет и перевернулся. Эти мгновения запечатлелись в памяти кадрами замедленной съемки, со срывами изображения и при полном отсутствии звука: отрыв колес от земли, искривление прямых линий, осколки выбитого стекла, кусты, будто бы растущие сверху вниз, потом пустота, а дальше, как в тумане, – люди, вызволяющие его из кабины, оказавшейся ниже шасси. И снова – провал. Густое молоко...
* * *
Отступит мрак, слепивший много лет,
Когда прозрения забрезжит свет.
Два перелома, многочисленные травмы, глубокие раны. Но угрозы жизни нет, более серьезных повреждений тоже, так что пользоваться инвалидной коляской точно не придется. Костылями – да, но только временно. А пока каждый день приходят проведать родные, а в интервалах звонят на мобильный телефон. Но, честно сказать, хочется Марку полного покоя. Для того чтобы осмыслить все то, что происходило в последнее время, восстановить цепочку странных событий, участниками которых стали члены его семьи, пострадавшие от...
Что же это за напасти такие?
Приснилось Марку в одну из ночей, что подъезжает он, целый и невредимый, к какому-то незнакомому кладбищу на старом своем автомобиле, не искореженном и не разобранном на части. В зеркальце замечает, что на нем тот самый галстук, сшитый под змею и не выброшенный на помойку, а совсем новый, только что из подарочной упаковки. Марк паркует машину на стоянке у ограды, а дальше кто-то неузнаваемый ведет его по аллее, потом по другой, третьей и приводит к памятнику, где на надгробье написано: «Jorge Angel Livraga Rizzi». И две даты: 3.09.30 – 7.11.91.
Ты хочешь знать ответы на свои вопросы? – Слышит Марк внутренний голос. – Ты получишь их.
На черной мраморной плите памятника – та самая белая ваза из немецкого фарфора, стало быть, не разбившаяся. Марк аккуратно кладет в нее привезенный им букет свежих цветов.
...Хорхе Анхель Ливрага Рицци. Марку было известно об этом человеке. Знал, что он итальянец по происхождению, родившийся в Аргентине и занимался философией, основал школу «Новый Акрополь», которая превратилась потом в международную гуманистическую организацию. Но какая тут связь со странными явлениями, наблюдавшимися в его, Марка, квартире? И вот на тумбочке возле больничной палаты лежат книги этого автора, которые раздобыли и принесли Марку, по его настоятельной просьбе, жена и друзья. И он, спеша, листает страницы, пока не доходит до тех, от которых уже не может оторваться, перечитывая их снова и снова:
«Предмет, когда он находится в прямом, постоянном контакте с человеком и даже с животными, приобретает особый, дополнительный заряд жизненной силы: он персонифицируется, то есть становится обладателем неких свойств, которые отличают его. К нему обращаются, иногда он даже получает ласкательные имена и “черты характера”, более похожие на те, что обычно приписываются только живым существам».
«Неправильное использование предметов... выливается в бунт вещей, когда вместо того чтобы служить человеку, они выходят из подчинения и обращаются против него».
«Иные люди не только навязывают предметам противоестественный способ существования, но еще и провоцируют их, вызывая самые страшные эффекты, которые надолго остаются в человеческом сознании, как ужасные кошмары».
Так значит, – начинает домысливать Марк, – у вещей действительно есть своя энергетика, которую они способны хранить и передавать. Вот почему, – теперь понимает он, – не рекомендуется, к примеру, подолгу рассматривать произведения искусства, созданные авторами с больной психикой. А что же семейные реликвии, ведь все началось, если вспомнить, со старой вазы? Наверное, от этих предметов, унаследованных несколькими поколениями семьи, происходит подзарядка позитивной энергией. А когда старая ваза самоликвидировалась (именно так!), в энергетическом пространстве дома возник опасный пробел.
И снова из читаемой Марком книги:
«Ваза, очевидно, не является лишь простым предметом, пустой формой, не содержащей ничего, кроме вещества, из которого сделана. Это живое существо, сотворенное мысленно и затем извлеченное из невидимого мира мысли силой необходимости; оно воплощается в послушной и податливой материи, по природе своей аморфной, но уже принимающей и хранящей в своих недрах эту ментальную форму, а также соответствующий ей магнетизм. Этот магнетизм передается ментальной форме пропорционально ее воплощению в материю через взаимодействие простых элементов, подобное процессам, происходящим в батарейке, которая со временем разряжается. Своими руками, точнее, благодаря посредничеству своих рук, различных инструментов и приспособлений гончар передает материальной форме искру жизни, которая сохранится до тех пор, пока сама форма не начнет разрушаться и не исчезнет окончательно».
«Нет ничего мертвого, нет ничего, что было бы лишено жизни в том или ином ее проявлении. Все стремится к самосохранению».
Очевидно, – делает вывод Марк, – возник в их доме бунт вещей – тех, что больше не могли или не захотели находиться на привычной для них территории. Но при этом своим хозяевам, серьезно наказав их, преподнеся им урок, они оставили шанс, и мне в том числе, что и есть самое главное.
МУЗЫКА ВЫСШИХ СФЕР
Мелодии? Где чистый ваш исток,
Куда душа моя взойти стремится?
Наверное, об этом знают птицы:
Руками музыкантов водит Бог.
