Злодейка, разыгравшая свою смерть. Том 2 - Элли Лин

друг друга и ужиться в одном месте не могли. По замыслу Мадеуса, если Эйрена получит несколько десятков угроз, например, вино с ядом демонической травы магреты, которая лишает сил. Если во время спектакля о демонах на нее нападут… Она быстро поймет, что зла ей желает демонический герцог. Для Китрана — Эйрена опаснейшая из ныне живущих людей. Эйрена довольно сильна, а Нагата терпеть не может сильных носителей духовных сил жизни.

План был продуман до мелочей. Вот только что-то было не так. Эйрена внезапно стала не ненавидеть Китрана… Она начала сотрудничать с демоном?!

Неужели она все поняла? Она догадалась, что за злодеяниями стоял кто-то другой? Но как это возможно?

— Нет, просто Эйрена ослабла, потому прячется за спину герцога. А раз так, то нужно их двоих за раз убить! — решил он, когда наведался в место, где спал драгонит.

* * *

В голове Рины проносились воспоминания незнакомых людей, страдающих в адских агониях. Одно за другим в ее голову врывались кадры с изображением мучающихся от различных недугов людей. Это были они — жители Виталиона. Все они умирали ужасными смертями, будучи в самом расцвете сил. Ну разве ей незнакомо, что значит преждевременно умереть?

Когда она увидела, как умирал тридцать девятый правитель Виталиона, то не выдержала и прикрыла рот рукой. К ее горлу подошла дурнота, отчего сдерживаться было до ужаса сложно.

— Ну как тебе? Теперь ты поняла, что с самого начала выбрала не ту сторону? — посмеивался Люциан, наблюдая за тем, как душа Рины страдает. А ведь здесь даже не было ее тело, так как девушку могло стать дурно?

Тень продолжала злорадствовать:

— Ты должна была стать помощницей Рихта, должна была ему подсобить, но вместо этого… Ты лишила будущего сотню тысяч жителям Виталиона! Какого это, видеть, как все они умирают? Тебе их жаль? Разве не чувствуешь, как ты с ними похожа? А ведь ты могла с ним объединиться и при помощи своей крови найти способ их всех спасти… — Люциан приблизился к Рине еще ближе: — Я могу помочь тебе справиться с чувством вины. Если хочешь, мы изменим сюжет созданной тобой сказки, чтобы все выжили.

— Изменим сюжет?

— Да, тебе всего лишь нужно будет отдать взамен тело Эйрены. Только его, — Люциан был доволен. — Но ведь если подумать, оно тебе и не принадлежало никогда, верно? Да и вряд ли оно тебе нравится. Так что не вижу ничего страшного в том, что ты его мне отдашь. Отдай мне его, тогда все, даже ты, смогут начать жить… Вы все станете здоровыми.

— 37 — Чужая кровь и чужая жизнь

Можно ли назвать сказкой то, что на деле является страшной историей?

Рина задавалась этим вопросом бесчисленное количество раз. Когда она прочла «Смерть шипа и змеи», то так громко под конец возмущалась, что разбудила тем пару соседок, лежащих с ней в одном лечебном блоке.

— Чего вертишься и другим спать мешаешь?! — закричала тогда одна из них. Лечение сделало ее нрав ворчливой, а сон очень чутким. — Убирай давай телефон, он всем нам мешает!

— Мне не мешает, — ответила третья пациентка, проживающая в палате.

Ее же лечение (а может, и сама болезнь) сделало терпеливей, чем раньше.

Всего в палате было три места, это была вполне себе неплохая больница. И между койками было достаточно места не только для прохода, но и для ночного чтения с телефона. Так что свет от смартфона вряд ли на самом деле кого-то тревожил. Да и читала Рина, к тому же, всегда спрятавшись под одеялом с головой.

— Простите, — ответила она и убрала тогда телефон.

На следующее утро Рина по обыкновению во что-то играла, вот только необычным стал другой факт: та молодая женщина, что заступилась за нее ночью, подсела к ней на кровать.

— Что у тебя ночью случилось? Поругалась с другом по переписке? Или… с парнем? — подмигнула она.

Парень? Ха, как же.

Хотя… Если подумать, это и правда был парень.

— Меня и правда довел до слез один молодой человек, но он, слава богу, не мой ухажер, — сама над собой посмеивалась Рина, пока все это обдумывала. — Если честно, меня разозлил конец книги и главный герой. Извините, если из-за этого разбудила.

— А я и не спала. Так что это была за история?

Рина непроизвольно нахмурилась, пока в голове пролетал сюжет.

— Хм, ну по началу история напоминала сказку, но в конце так много персонажей погибло… Да что уж там, не «много», а почти все, кто был против героя. Я уже и не уверена, в каком жанре эта история: это драма или все-таки апокалипсис…

— Думаешь, сказка не может и не должна плохо заканчиваться? — полюбопытствовала соседка.

— Думаю, что может, но у всего же должен быть предел.

— Предел, значит, — соседка задумалась. — Но знаешь, если бы в этой истории умерли не все, то это давало бы надежду, что у истории будет продолжение. Но что, если продолжение невозможно? Может быть, автор специально показал, что битва героя с его недругами окончена. Окончена по-настоящему.

— Думаете, автор хотел поставить точку, поэтому и убил всех?

Война заканчивается тогда, когда не остается никого в живых, — всплыли слова в разуме Рины.

Вот только она не могла вспомнить, кто это сказал? Платон? Если он, то сказаны эти слова были очень давно, и раз уж фраза дошла даже до времени, в котором живет она, то в ней явно имелся смысл.

Соседка кивнула. На вид ей было не больше тридцати пяти лет, но ее бледная кожа о многом могла рассказать. Например, о том, что она и сама сейчас изо всех сил боролась.

— Думаю, эта история явно окончена, — сказала женщина. — Это самый настоящий «конец», а не как в тех огромных растянутых сериалах, которые выходят по тридцать лет. Люди столько не живут, сколько подобные сериалы транслируют.

— Так значит, мне нужно принять такой конец и не злиться?

Теперь женщина улыбнулась. Она с задорным огоньком посмотрела Рине в глаза и вдруг выдала на полном серьезе:

— С чего это? Я бы на твоем месте накатала гневный отзыв на книгу и отправила его автору. Нельзя же так запросто всех подряд убивать! Он хотел показать жестокость жизни? — она хмыкнула. — Тц, как будто мы и без него не знаем, как мир жесток!

* * *

— Я могу помочь тебе справиться с чувством вины. Если хочешь, мы изменим сюжет созданной тобой сказки. Тебе всего лишь нужно будет отдать