Дом Грома - Кунц Дин Рей

Они промчались через деревню и вновь выехали на простор. Макги прибавил газу.

— Ты остановился на том, что я забыла обо всем связанном с «Майлстоуном», — напомнила Сюзанна.

— Да. Так вот, по всей видимости, каждый поступавший на работу в «Майлстоун» должен был соглашаться на серию специальных сложных манипуляций, в результате которых человек лишался возможности разгласить сведения о своей работе. Если человек отказывался пройти подобную обработку, это автоматически лишало его права на занятие должности в «Майлстоуне». В дополнение к этому служащие корпорации, вероятно, подвергались процедуре, после которой вся информация о «Майлстоуне» блокировалась, если к человеку применялись методы психического воздействия. В случае применения наркотиков, гипноза или другого сильного средства информация должна была уходить в глубины подсознания, и извлечь ее оттуда становилось практически невозможно.

Только теперь Сюзанна начинала понимать, почему она не могла восстановить в памяти даже внешний вид лаборатории в «Майлстоуне».

— Значит, эта информация все-таки хранится во мне?

— Да. Если нам удастся выбраться отсюда и ты попадешь в Штаты, то в «Майлстоуне» наверняка найдут способ, как разблокировать твою информацию и извлечь ее на свет Божий. Возможно даже, что нигде в другом месте, кроме «Майлстоуна», этого проделать нельзя. Возможно, сама процедура связана с какими-то ключевыми словами, которые можно получить только после абсолютной идентификации по отпечаткам пальцев. Конечно, это всего лишь мое предположение. Если бы мы знали, как это делается, мы бы сами проделали это с тобой. Но мы не знали, и потому нам пришлось прибегнуть к программе «Уиллауок». Суть ее заключалась в том, чтобы разблокировать твою память с помощью серии психологических встрясок.

Они летели сквозь ночь. Пейзаж в этих местах был не такой холмистый, как в окрестностях Уиллауока, деревья встречались все реже. В небе взошла луна, ее призрачный свет серебрил дорогу.

Сюзанна, вжавшись в свое сиденье, со страхом следила за лицом Макги, боясь обнаружить в нем следы нового обмана, новой, еще более жестокой «психологической встряски».

— Блокировка памяти может быть основана на различных видах эмоций — на любви, ненависти, страхе, — но из них самый эффективный тормоз получается, конечно, из страха, — продолжал Макги. — Именно на этой эмоции, на страхе, по-видимому, и основывалась блокировка, которая была тебе внедрена в «Майлстоуне». Вероятно, при помощи методик, связанных с гипнозом и лекарственной терапией, тебе в подсознание была внедрена мысль о том, что при раскрытии доверенных тебе секретов ты мгновенно погибнешь, испытав при этом невыносимую боль. Эту блокировку чрезвычайно трудно, практически невозможно снять, особенно если она внедрялась в подсознание профессионалами. А это как раз твой случай.

— Но вам удалось найти такой способ.

— Ну, я-то не имел никакого отношения к его разработке. Просто в КГБ есть масса специалистов по манипулированию сознанием, по «промыванию мозгов» и так далее, которые и разрабатывают эти методики. Одна из них предполагает, что блокировка, основанная на страхе, может быть снята, если в подсознание человека внедрить страх, еще больший по масштабу. Но найти страх, который был бы больше страха смерти, не так легко. Это касается большинства из нас. КГБ, основательно покопавшись в твоей биографии, обнаружил в ней твое слабое место. Они специально обращали внимание на те события, которые можно было бы вновь воскресить и таким образом создать для тебя настоящий кошмар наяву, им нужно было нечто сопоставимое со страхом смерти.

— "Дом Грома", — едва шевеля губами, пробормотала она, — Эрнест Харш.

— Да, именно так, — сказал Макги. — Именно эти события они положили в основу своей игры. После тщательного изучения твоей биографии КГБ пришел к выводу, что у тебя есть необычная страсть к порядку во всем, они поняли, что ты ненавидишь все, что выходит за рамки здравого смысла. По их гипотезе, твое стремление к рациональности во всем приняло гипертрофированные, маниакальные формы.

— Маниакальные? Да, наверное, — согласилась Сюзанна. — Наверное, я действительно такая. Вернее, была такой.

— По замыслу КГБ, ты должна была быть в первую очередь выведена из равновесия. Для этого тебя поместили в условия, в которых все окружающее мало-помалу становилось все более иррациональным, бессмысленным. В этом искусственно созданном мире мертвые могли являться перед живыми, каждый новый персонаж оказывался совсем не тем, кем он был на самом деле. Они привезли тебя в Уиллауок и поместили в одном из отсеков больницы, специально оборудованном для подобного рода спектаклей. Тебя потихоньку подталкивали к моральному и (или) психологическому слому. Кульминацией кошмара должна была стать сцена в декорациях «Дома Грома». Сценарий последнего акта был очень мрачным. Тебе предстояло быть многократно изнасилованной. Четверо «мертвецов» должны были насиловать тебя и подвергать изощренным пыткам.

Сюзанна замотала головой, не веря своим ушам.

— Меня хотели подтолкнуть к моральному слому?.. Но зачем? Даже если бы им удалось снять блокировку с моей памяти, они все равно не сумели бы получить от меня ничего путного. Перед ними оказалась бы женщина, сошедшая с ума, вот и все.

— Это не так. Психическое помешательство, вызванное кратковременным воздействием насилия, легко поддается лечению, — пояснил Макги. — После того как они сломили бы твою волю, они пообещали бы прекращение пыток в обмен на полное подчинение и сотрудничество.

После этого началось бы активное лечение, восстановление нервной системы до того уровня, при котором возможно возобновление допросов. Они рассчитывали получить от тебя достоверную информацию.

— Погоди, — остановила его Сюзанна. — Погоди. Для того чтобы подобрать двойников, продумать сценарий игры, дооборудовать помещения, нужно время, много времени. Но меня ведь похитили всего несколько недель назад... не так ли?

Макги не спешил с ответом.

— Не так ли? — повторила она свой вопрос.

— В Советский Союз ты попала больше года тому назад, — наконец медленно проговорил он.

— Нет! О-о, нет. Нет, этого не может быть!

— Так было. Большую часть времени ты провела на Лубянке, в камере, томясь мучительным ожиданием. Ты просто не помнишь этого периода. Его стерли из твоей памяти еще до того, как ты прибыла сюда.

Недоумение Сюзанны сменилось приступом яростного гнева.

— СТЕРЛИ? — Она выпрямилась, сжала пальцы в кулаки. — Ничего себе словечко! Стерли! Что я тебе — магнитофонная лента, чтобы меня стирали? Боже, я целый год провела в тюрьме, они похитили у меня этот год, а потом опрокинули на меня кошмар с Харшем и всеми остальными... — От крика ее голос сорвался.

Но теперь она поняла, что верит ему. Почти на сто процентов. Она была почти уверена, что все сказанное было правдой.

— Ты, конечно, имеешь все основания для возмущения, — спокойно сказал Макги, мельком взглянув на нее. — Но, пожалуйста, не обвиняй меня. К тому, что случилось с тобой тогда, в Москве, я не имел ни малейшего отношения. Я впервые увидел тебя только здесь, в Уиллауоке. Мне было совсем непросто дожидаться момента, когда я смогу спасти тебя.

Они ехали какое-то время молча, и гнев Сюзанны понемногу стихал.

Показалось освещенное луной море. Они свернули на магистраль, шедшую вдоль побережья. Здесь уже начали попадаться машины, большей частью грузовики. Сюзанна нарушила молчание:

— А теперь скажи мне, кто ты такой? Какова твоя роль во всем этом кошмаре?

— Чтобы ты лучше поняла, я должен буду сначала рассказать о том, что такое Уиллауок.

У Сюзанны опять появились сомнения.

— Даже за один год они не успели бы построить целый город. Только не рассказывай мне, что все это они построили, чтобы выкачать из меня информацию про «Майлстоун», я не поверю.

— Да, ты права, — сказал он. — Уиллауок действительно построен не сейчас, а в пятидесятые годы. Он должен был представлять собой типичный американский городишко. С той поры он многократно перестраивался и обновлялся, чтобы соответствовать современным требованиям.