Хобби Сереги Костикова - Евгений Константинов

– Да, Шуба. Дело в том…

– Я решил усложнить композицию. Переместить территориально и добавить еще одного человечка.

– Если бы я этот плот не увидел, то, наверное, и не вспомнил бы сегодняшний сон бредовый, – Клюев, не глядя, безуспешно потыкал вилкой в сковородку. Потом сосредоточился, подцепил колышущийся желток и успешно направил его себе в рот.

– У меня тоже такое бывает, – сказал Серега.

– Самое интересное, что во сне я вместе с теми алкашами за одним столом сидел и… как думаешь, что делал?

– Водку пьянствовал, что же еще можно за столом с алкашами делать. Мы вот с тобой тоже за столом сидим и пьянствуем. Только не водку, а коньячок.

– Точно! – встрепенулся Клюев. – И с тобой я во сне тоже пьянствовал. И мы с тобой все бродил по каким-то коридорам, заглядывали в комнаты… Потом ты рыбу на льдине ловил…

– Поймал?

– Вроде, нет.

– Значит, фиговый сон, Борисыч. Мог бы и не вспоминать.

– И еще мы с тобой в бильярд играли…

– Кто выиграл?

– Кажется, ты…

– Хороший сон. А мы с тобой в жизни хоть раз в бильярд играли? На какой-нибудь базе рыболовной?

– Чего?

– Наливай, давай, – Серега подставил свою пустую рюмку к его наполовину полной. – Смотрю, половинишь, Борисыч.

– Так на службе я. Форму разве не видишь! – возмутился Клюев, однако рюмки наполнил. – И к тебе, собственно, по службе приехал. Так сказать, провести беседу.

– Надеюсь, без всяких там протоколов и скрытых диктофонов.

– Обижаешь, Шуба, для протокола я бы повестку прислал.

– Добре, Борисыч. О чем беседовать будем? Или сначала выпьем? – взялся за рюмку Серега.

– Естественно, выпьем, – последовал его примеру милиционер.

– Чтобы язык развязался, – подмигнул ему скульптор, чокаясь и опрокидывая рюмочку.

– И чтобы вокруг да около не ходить… – на этот раз половинить Клюев не стал, – скажу все сразу и без обиняков. Кассир универсама, где произошло ограбление и убийство, гражданка Марина Савельева, во время ее опроса, как свидетельницы, показала, что погибшая Виктория Ким выбежала на улицу не просто так, услышав выстрелы… Оказывается, ты с гражданкой Ким был знаком, у вас была любовная интрига. Затем вы поссорились. Она сильно переживала, хотела с тобой поговорить в магазине, кода ты приехал инкассировать… Но ты ее грубо проигнорировал, хлопнул дверь перед самым носом Виктории и тем самым… возможно…

– Договаривай, Борисыч, чего уж там. Возможно… – как и капитан милиции, Сергей Костиков тоже замолчал.

– Обойдемся без сослагательно наклонения, – вздохнул Клюев. – Расскажи, по-честному, что у тебя с ней было.

– Все правильно показала гражданка Марина Савельева. Где-то неделю назад… да, ровно неделю тому назад мы с Викой познакомились в «Детском саду» – так инкассаторы универсам называют, я пригласил ее на свидание, она согласилась и пришла, мы посидели в ресторане, потом провели великолепную ночь у меня дома… Я в нее влюбился, Борисыч. Но на следующее утро после той ночи Вика прямым текстом заявила, что впредь встречаться со мной не собирается…

– Почему? – удивился капитан. – Сделал что-то не так. Или во сне слишком громко храпел?

– Я тебе, Борисыч, объясню – почему. Вот, допустим, я коллекционирую марки, монеты, значки… Такие у меня хобби, Борисыч.

– Да, я знаю, – кивнул тот. – Еще ты пластилиновые фигурки лепишь…

– Вот-вот. У Виктории Ким, как оказалось, тоже есть хобби. Она коллекционировала своих любовников. Однодневных любовников, имена которых заносила в свой дневник. И я в том дневнике был далеко не первый…

– М-да… – Клюев взялся за бутылку, разлил коньяк по рюмкам. – Сильно переживал?

– Ну, мне все-таки не шестнадцать лет…

– Но, судя по всему, она переживала больше, – выпив вместе с опрашиваемым, уточнил капитан. – По показаниям гражданки Савельевой, Виктория Ким даже накануне… трагедии к тебе на работу приезжала…

– Хм. Говоришь, без обиняков беседуем?

– Да ладно тебе, Шуба. Если скрывать нечего…

– Что мне скрывать, Борисыч? Приезжала Вика перед вечерней сменой к нашему банку, ее многие видели. Извинялась передо мной. Но какие тут могут быть извинения. Вот если бы ты узнал, что числишься в ее блокнотике под сотым номером, как бы поступил? Только честно.

– Вообще-то, – немного подумал милиционер, – сгоряча мог и по морде врезать…

– А у меня рука на ее морду не поднялась. Хотя, наверное, лучше бы поднялась… Может, тогда бы на следующий день не выскочила она за мной на улицу…

– И не попала бы под пули, – продолжил Клюев. – И тогда убийца инкассаторов без всяких свидетелей вложил бы ствол тебе в руку, и кто в этом случае стал бы подозреваемым номер один?

– Получается, Вика своей смертью…

– А если бы она вышла сразу за тобой, то, глядишь, и спугнула бы убийцу, – предложил новый вариант развития событий Клюев. – Давай все-таки без сослагательных наклонений. – Расскажи, что именно она тебе накануне ограбления говорила, и что ты ей отвечал.

– Дословно не помню. Она же осталась меня дожидаться у банка и ведь дождалась…

– Я знаю, знаю, – покивал капитан.

– Тоже гражданка Савельева показала?

– Нет не Савельева. Водитель, работавший в ту смену вместо Краснова…

– Бугор, что ли? Ты его тоже допрашивал?

– Естественно. Только не допрашивал, а проводил дознание. Кстати, Бугор этот даже в большем подозрении, чем ты.

– Понятно. Бугор вместе с нами работал накануне на том самом Хорошевском маршруте, все посмотрел, все прикинул, рассчитал, опять же время заезда запомнил…

– Все правильно говоришь, все правильно, – не переставая, кивал Клюев.

– И много у вас подозреваемых, господин капитан?

– Хватает, Шуба, хватает. Начиная от уборщицы универсама и заканчивая начальником вашей инкассации.

– Дай-ка, я руку поменяю, – Костиков со вздохом взял бутылку и разлил коньяк.

– Я вчера от тебя сразу в банк поехал, порасспросил кое-кого. Говоришь, она тебя с маршрута дождалась…

– Да. Фуфел – наш водила суточный ее к себе в машину погреться пустил.

– В нарушение инструкции?

– О какой инструкции ты говоришь, когда Вика в той самой машине вместе с Паном Зюзей, то есть, с нашим замом Лисавиным Вячеславом Васильевичем водку пила.

– Они вдвоем пили?

– Сначала вдвоем, а когда мы с маршрута вернулись и ценности сдали, им еще и Боярин компанию составил.

– Петр Терентьев, – уточнил Клюев, – твой напарник, который сейчас в Боткинской, в реанимации. А ты с ними пил?